Танцор Ветра. Том 2 (СИ) - Зайцев Константин

Продолжать не было смысла — все было и так понятно.

— Он поймет.

— Отлично. Тогда передай ему от моего имени: если его предложение действительно стоит внимания — я выслушаю его. Но если он соврал хотя бы в одном слове…

— Я его лично закопаю, госпожа, — спокойно закончил Фанг.

— Я жду…

Фэнг молча распахнул дверь, и его взгляд дал понять все. Времени на разговоры не будет. Он был собран, сосредоточен, словно вышел не из кабинета высокородного, а с поля боя. Я встал, отряхнул ладони от крошек и поправил ворот. Он ничего не сказал, просто повернулся и пошел вперед. Я двигался следом.

Коридоры были безлюдны. Не потому что смена — я слышал в глубине постукивание кирок и отдаленный рев команд. Нет. Их вычистили. Холодные потоки ветра нежно меня обнимали, словно говоря, что мой верный спутник соскучился и мне нечего делать в этих забытых драконами шахтах.

Фэнг ни разу не обернулся. Он шел уверенно, но плечи его были чуть напряженнее обычного. Не от страха. От осознания ставки. Он знал, что если мы не договоримся с представителем дома, то достанется и ему.

У дверей зала он остановился и кивнул стражникам. Старший из них молча постучал дважды и спокойно открыл дверь. Фэнг пропустил меня вперед. Не как слуга. Как человек, отдающий чужую жизнь в другие руки.

Я вошел.

Она стояла у окна, спиной ко мне. Серебряная нить с изумрудами в ее волосах улавливала свет и превращала его в острые блики. Ткань ее одежды казалась почти неестественной — слишком четкая, слишком идеальная, без единой складки. В каждом ее движении была точность, от которой на миг захотелось моргнуть, будто от яркого света.

Когда она повернулась, я увидел ее лицо. Красота, которой нельзя было доверять. Слишком чистая, слишком выверенная. Как у изваяния. Или клинка. Я не почувствовал ни желания, ни страха — только уважение. Такой женщине не кланяются. С ней торгуются, зная, что проигрыш — смерть.

Фэнг шагнул вперед и низко поклонился.

— Госпожа, перед вами Фэн Лао.

Она не ответила сразу. Только подняла глаза. И посмотрела прямо на меня. Будто раскладывала по полкам каждую мою мысль. Я выдержал взгляд молодой драконорожденной, а через мгновение рухнул на колени от острой боли в глазах.

Сквозь слезы, застилавшие мне глаза, я увидел жуткую призрачную надпись прямо над головой этой ледяной девушки:

Проклятие отложенной смерти

А рядом были песочные часы, в которых почти не осталось песка…

Глава 14

Не знаю, как он это сделал, но старик, который секунду назад стоял в нескольких метрах от меня, уже оказался почти вплотную и чуть сбоку. Его четки, похожие на безобидные бусины, внезапно стали похожи на изощренное оружие. Тонкая, но прочная нить, нанизанная на нефрит, была туго обмотана вокруг моей шеи, словно цепь, и сдавливала горло с таким расчетом, чтобы не убить сразу, но дать понять, кто здесь решает, кому жить.

— Шифу, стой! — спокойно, но с безапелляционной ноткой приказала она. Голос, в котором не было паники, лишь укоренившаяся с детства привычка отдавать приказы так, чтобы их исполняли без промедления.

— Госпожа? — раздался трескучий, как сухая кора, голос старика, готового в любой момент одним движением превратить мою шею в раздавленную трубку. И что хуже — я осознал, что полностью отрезан от энергии. Ни шкал, ни ощущения потока, ни даже следа эссенции. Стоило этим четкам обвить мое горло, как я стал снова тем самым Фэн Лао, который ничего не знал о драконорожденных.

— Фэн Лао, объясни, что произошло? — спросила она, как если бы говорила не с человеком, а с книжной главой, которая ее заинтриговала, но которую она еще не решила, дочитывать или перелистнуть. В ее голосе звучала не ярость, не раздражение, даже не гнев. Там был только интерес. И в этом был весь ужас. Потому что это означало, что мое объяснение решит все. Шанс. Но и топор палача одновременно. И сейчас все зависит от того как я сумею рассказать все что я видел и насколько они мне поверят. Пусть девушка явно тут главная, но это чудовище с четками не стоит сбрасывать со счетов.

Я повернул голову к старику игнорируя, что его цепь еще сильнее врезалась в мое горло. Его лицо застыло, как каменная маска, а четки по-прежнему давили на шею, лишая не только воздуха, но и достоинства. Наши взгляды встретились. В этом деде было что-то от моего наставника. Тот же хищный взгляд, та же способность одним присутствием напоминать, что смерть — это не угроза, а просто часть его сущности, такая же как цвет глаз или волос. И тогда я понял — если я сейчас начну прогибаться, хрипя и давясь своими словами, стоя на коленях, словно преступник перед палачом, — меня никто не услышит. Даже если каждое мое слово будет правдой.

Мгновения тянулись, как кровь стекающая по холодному металлу ножа воткнутого в печень. Но старик сдался первым. Он резко дернул руку, и удушающая петля исчезла. Его четки снова стали просто четками — только теперь они были намотаны на запястье, как верная змея, пригревшись на руке хозяина. Я медленно поднялся. Провел рукой по шее, не столько проверить, что повреждений нет, а чтобы ощутить, жив ли еще. Шаг вперед и сделал полагающийся по этикету поклон. Не слишком низко показывая подобострастие, но и не вызывающе. Ровно настолько, чтобы подчеркнуть уважение, но при том сохранить собственное достоинство.

— Мое почтение, госпожа Цуй. Прошу простить за столь неподобающее появление. — Она чуть приподняла бровь. Чуть. Но этого хватило, чтобы понять: эффект достигнут. Она не ожидала, что каторжник способен говорить на языке тех, кто с детства привык играть в словесные сражения.

— Госпожа задала тебе вопрос, брат Лао, — вмешался Фэнг. Он шагнул вперед, став так, чтобы в случае чего оказаться между мной и своей хозяйкой. Его рука была на поясе готовая в любой момент выхватить клинок, чтобы тут же атаковать. Воистину верный пес дома. Пожалуй я понимаю главу Изумрудного Кедра, что решил принять бывшего убийцу и воина предела в слуги дома.

— Госпожа, прошу прощения за бестактность, — начал я, не обращая внимания на слова Фэнга. Сейчас главное, чтобы ледышка поверила мне. — но не ощущаете ли вы в последние недели нарастающую усталость, труднообъяснимую слабость, ощущение, будто вас что-то точит изнутри?

Такой вопрос был не просто на грани дерзости — он ее пересекал. Спрашивать драконорожденную о слабости — все равно что плевать в лицо командующему перед боем. Но я решил рискнуть. И не прогадал. Девушка, до этого неподвижная, как изваяние, на миг повернула голову к старику. Один быстрый, почти незаметный взгляд. Но мне этого было достаточно. В этом взгляде было подтверждение моих слов и немой ответ. Она понимала, что я попал точно в цель.

Я прямо сейчас видел как в ее голове мысли носятся со скоростью молнии бьющей в цель. О том, что ей плохо не мог знать никто кроме самых верных и близких. А еще того кто направил на нее проклятие.

А оно светилось призрачным светом наполненным эссенцией Изнанки. Тонкие, почти незаметные глазу нити тянулись от нее в Изнанку, будто что-то на той стороне уже вцепилось и просто ждет сигнала. Это было больше похоже на печать, выжженную на уровне самой судьбы.

Каким-то внутренним чутьем, я ощущал, что это проклятие нарушает зыбкую связь между нашим миром и миром Изнанки. На такой приговор может быть способен только кто-то очень подготовленный. Печать в виде часов была сделана из серебра, что говорило о ранге этого ритуального знака.

— Что ты имеешь в виду, каторжник? — спросил старик, не повышая голоса. В нем не было раздражения. Только холодный интерес, как у вивисектора перед очередным вскрытием.

— Я говорю, что на вашей госпоже висит проклятие, — ответил я. — Проклятие отложенной смерти. И если я все правильно понял, до его срабатывания остались считанные дни. Может быть, часы.

— Судя по вашей реакции, я не ошибся. У госпожи Цуй действительно мало времени, и если не принять меры — она умрет. Не от руки врага. Не в бою. Не в политических интригах. А просто потому, что кто-то использовал запрещенный ритуал, который вскоре сработает. И вы это знаете. Я всего лишь назвал то, что уже витает над молодой госпожой дома Изумрудного Кедра.