Личная (не)приятность темного магистра (СИ) - Вересень Мара

— Не голышом, лерд Асмард, — заметила внимательная к мелочам, как и полагается бытовику, лерда Мидори, — на этом симпатичном молодом человеке было нижнее белье и шляпа.

— Вы разглядели лицо? — лукаво улыбнулась декан Фаст.

— Разве я сказала о лице, Агния? Я говорила обо всем. Не думала, что на темном факультете среди адептов есть такие… взрослые.

— Коллеги, — одернул ректор, — давайте не будем превращать собрание в посиделки с обсуждением личных предпочтений.

— Для полноценных посиделок у нас тут некомплект, — сказал Максхер, — не хватает стр-р-рашного дракона Бальмора и Халда с его придурковатой птицей.

Дверь тут же открылась, и названные оборотнем мужчины вошли один за другим. Причем, судя по картинке за ними, из разных коридоров.

— Ну вот, наслаждайтесь, Максхер, — сказал Витравен, поздоровавшись с вошедшими, — а я пойду, у меня занятия. Если перенесу еще раз, адептам придется возвращаться к себе на рассвете. Асмард, я ведь вам больше не нужен?

Ректор задержал взгляд своих светлых глаз на темном маге, подумал и кивнул, с намеком пощелкав пальцем по одной из стопок писем.

— Лерд Витравен, — окликнул некроманта Плест, тоже поднимаясь и продвигаясь к выходу. — Ян просил меня об услуге. Не будете ли любезны передать вашему… декану, что во встрече нет надобности. Все ответы у вас перед глазами.

— У нас?

— Это фраза, которую нужно передать, — сказал прорицатель. — Но учитывая, сколько у вас и Яна общего, вас это тоже касается.

— Общего? Ах-ха, — рассмеялся услышавший обрывок фразы оборотень и будто случайно оперся о бедро декана Мидори. — Общее — это рыжая адептка?

У Витравена дернулся глаз. Кажется, теперь его искренне бесят не только прорицатели, но и оборотни. Один конкретный оборотень.

— Я думал, здесь что-то срочное, а они адепток обсуждают, — заворчал Вирон Халд, устраиваясь там, где прежде сидел Инис.

— Я передам, — сказал некромант Плесту и поторопился выйти.

Магическая дверь, словно почувствовав настроение, открылась не в коридор, а сразу наружу, с обратной стороны здания центрального корпуса, прямо напротив входа в библиотеку. И первой, кого увидел Витравен, была выходящая оттуда рыжая Адамина Айдин.

30

Сквозь плотно закрытые шторы в кабинет не просачивалось ни лучика света. Пламя свечей дрогнуло, расплескалось, с фитилей заструился серебристый дым, заполняя центр комнаты. Две фигуры, окутанные дымом, одна напротив другой, одинаковые, как отражения, замерли. Потянулись друг к другу руками, и в момент касания одна распалась, а вторая сделалась плотнее. Повела плечами, шагнула, разрывая дымные ленты. Снова вспыхнуло пламя на фитилях. Декан факультета темной магии Янис Мортравен сел за стол.

Он не торопился раздвигать тяжелые шторы густого фиолетового цвета. Позже, когда солнце сядет и можно будет полюбоваться на дрожащее над верхушками деревьев пламя заката, представляя, что солнце не садится, а встает. Как в то утро, когда…

Ян…

Ее шепот-стон как наяву отозвался в голове, в теле, в сердце… Наверное, тоже. Иначе откуда чувство, так похожее на ревность, оттого что времени, пока она вздрагивала в его руках, только в его руках, оказалось ничтожно мало.

Миг перемены растянулся, словно девушка была мостом. Она и была. Медиум-призывающий, провидица-интуит с темным даром. Значит, не ошибся.

Чувствовал, что она не уверена, ошеломлена произошедшим, стесняется себя и своих желаний, но тем дороже было ее доверие, и Ян… увлекся. Ощущение гладкой кожи под ладонями, срывающиеся с губ стоны и эти губы, мягкие, податливые…

Другому она доверилась также, оперлась на грудь, склонила головку на плечо, открываясь для поцелуев и ласк, более откровенных, чем те, с которых начал он сам…

А потом пришло время, и остался только другой.

Руки сами собой сжались в кулаки.

Это всё равно что к самому себе ревновать. Сумасшествие…

Ян не был аскетом и не отказывал себе в удовольствиях общения с противоположным полом. Но временные подруги не задевали сердца так, как это сделала рыжая девчонка. Чем? Сложно сказать. Возможно, память о прошлом сыграла роль, дернув давнее, давно отгоревшее и отболевшее чувство.

Страсть, влюбленность, любовь… Общие интересы, амбиции, увлечения… Помолвка, планы, опасный и увлекательный эксперимент… И неудача.

Такого результата никто не ждал, и что с этим делать, Ян догадался далеко не сразу. Сразу был шок. Отчуждение. Попытка всё исправить. Неудача. Отчаяние.

Снова поиски, подготовка, новая встреча, новая попытка. Яну казалось, что он нащупал нужный путь и… Бессмысленно. Так она сказала. А ещё — смирись.

Эта встреча была последней. Она, уже зная, что уйдет, пыталась утешить, а он, понимая, что она уйдет, сделал вид, что поверил. Принял утешения, наслаждаясь последними, и оттого необычайно яркими, минутами близости. Потом сказал, что догадался о причинах внезапного порыва после всего. Она тоже много чего сказала. Ему и другому, потому что наступил рассвет. Другому досталось больше.

Не то прокляла, не то предсказала. Ему, Яну, — спасение, другому — погибель.

Медиум-призывающий, провидица-интуит с темным даром. Рыжая, как огонь. Красивая, злая, талантливая, умная, желанная.

Разрыв. Помолвки и вообще всяких отношений. Почти предательство, если разобраться. Она винила его в сомнениях в момент ритуала, он ее — в честном и понятном, в общем-то, желании держаться от него такого подальше.

— Одного тебя мне было достаточно. Двое — это перебор.

Хлопнула дверь, эхо раскатилось по холлу вмиг опустевшего фамильного гнезда Мортравенов. Будто сердца лишился, а значит, теперь придется…

Выспренная фраза «собирать себя по кускам», пришедшая в тот момент в голову, вызвала смех. И он посмеялся. Потом успокоился. И принял предложение давнего друга отца Келума Асмарда возглавить факультет темной магии в Академии, в которой когда-то учился сам.

— Рад, что вы согласились, Ян. Теперь всё как положено. Это не дело, когда в Академии, основанной Мортравеном, нет ни одного Мортравена, — скупо улыбнулся ректор.

Асмарду пришлось рассказать. Он еще и пошутил, что получил двух преподавателей вместо одного. Позволил искать способ избавиться от… неприятности, однако предостерег по поводу экспериментов. Не то чтобы запретил, адепты даже на первом курсе уже в том возрасте, когда законодательно могут сами принимать решения, но для участия в возможном ритуале требовалось однозначное согласие с полным осознанием последствий.

Здесь и был скрыт камень преткновения. Ян не мог открыть посреднику его роль. Если медиум будет знать, что произойдет, не произойдет ничего.

Основа любого ритуала единения — доверие. В случае с Яном доверие должно быть безусловным.

Хотел бы он отмотать назад эти десять лет до момента, когда ответил согласием на эксперимент? Да. И несомненно отказался бы. Почему согласился тогда? Молодость, амбиции, а также страсть, влюбленность и прочее. Стать сильнее, могущественнее, снискать славу… Какая чушь.

Это не равноценно нескольким минутам всеобъемлющей власти над тонким девичьим телом, трогательной нежности и твоего имени, срывающегося с податливых мягких губ.

Миг абсолютного доверия — вот что важно.

Еще более важно, чтобы Адамина доверилась не только ему, но и другому . А доверится ли ей другой — неизвестно.

С каждым прожитым годом часть личности, именующая себя Инисом Витравеном, становилась всё более самостоятельной. Он неохотно делится событиями дня, предпочитая сухие заметки в ежедневнике, касающиеся, в основном, работы, оставляя эмоции себе. Тоже понятно. Ему нравится жить. А кому бы не понравилось? И он не хочет снова становиться частью. Это нежелание тоже влияет на результат.

Последняя попытка была интеграцией призыва. По факту, Ян призывал сам себя. Девочка-медиум видела сон, а потому верила без оглядки. Как знать, не ворвись в ритуальный зал Асмард с Максхером и другими, возможно, он уже привыкал бы к себе прежнему заново, а не делил сознание на Яниса и Иниса по двенадцать часов в сутки.