Повелительница пустыни (СИ) - Рош Ярина

Ко мне приближался старец, опираясь на простую трость. Под порывом ветра его седые волосы взмывали вверх, словно призрачные змеи, и тут же покорно опадали, усмиренные той же невидимой рукой.

Светлая одежда безошибочно выдавали в нем либо жреца, либо старейшину, чье слово — закон для целого селения. В каждом шаркающем движении сандалий, надетых на босу ногу, чувствовалась усталость прожитых лет, словно время оставило свой неизгладимый отпечаток.

Голову старца покрывал простой платок, концы которого, словно два белоснежных крыла, ниспадали на его спину.

Застыв напротив меня, старик, дрожащей рукой опираясь на трость, с трудом опустился на одно колено, склонив седую голову.

— Царица… Прости нас за столь недостойную встречу. Память о твоем лике почти стерлась в дымке столетий. Лишь шепот легенд хранил твой образ в наших сердцах. Но надежда, словно неугасимая искра, теплилась в ожидании твоего возвращения. Верили, что ты вернешься, и тогда величие нашего царства вновь засияет ослепительным светом.

Вернув человеческий образ, я коснулась его плеча, помогая подняться.

— Я вижу в вас кровь тех, кто хранил верность моему царству. Верность, что не сломили ни пески времени, ни соблазны чужих обычаев. Вы, живущие вдали караванных дорог, остались верны моим законам. И даже эта малость — открытые лица ваших женщин, радует мой взор. Расскажите мне свою историю. Я выслушаю вас и помогу занять достойное место в возрождающемся царстве.

Впрочем, мое решение было спонтанным. Изначально месть была единственной моей целью. Я лишь искала того, кто подготовит меня, выкует из меня оружие мести и научит танцевать с клинками.

Мне нужен был тихий уголок для тренировок и мудрый наставник, мастер своего дела, а в том, что среди шантар найдется такой — я не сомневалась.

Но увидев, как безжалостные пески пожирают эти земли, как угасает жизнь в их нищих лачугах, я передумала. Мой народ достоин возродится из пепла, словно феникс, взмыть ввысь, к новой жизни.

Мы шли сквозь приклоненные колени к дому Артаха, старейшему, хранящему легенды о великом царстве и о его Повелительницы Алаисы. Они помнили мое имя, но никогда не опровергали имя Шарис — так устоявшееся имя в легендах за пределами их селения.

Ведь имя Шарис — это Повелительница моего сердца сроднилось с их пониманием, как Повелительница сердца пустыни, способное забиться вновь и укротить своенравный гнев песков.

Мы расположились за столом, где были уже поставлены неприхотливые блюда, которыми питались эти люди.

— Мы бы приготовили достойный обед для тебя, моя Повелительница, но твое появление было внезапным, что у нас нет время для их приготовления. Прости нас, — произнес он, склонив голову.

— Я поем то, чем вы питаетесь. Не беспокойся. Еда, приготовленная с добротой и любовью, всегда вкусная, — улыбнулась в ответ на его беспокойный взгляд.

Каша из пшеницы грубого помола с большими кусками мяса, плов с чечевицей, сыр и молоко. Все питательно и все натурально.

Из рассказа Артаха я узнала о существовании еще одного затерянного поселения, свято хранящего древние традиции. Остальные же, восставшие против переселения в другое государство, были безжалостно стерты с лица земли, заплатив страшную цену за непокорность.

Выходило, что кто-то, искупая собственные прегрешения, обрушил свой гнев на мой народ. Или, быть может, алчность к землям, не тронутыми пустыне, затмила разум.

Напрасно! Вскоре и они нашли свою погибель под саваном песков. Лишь земли, сохранившие верность, были укрыты покровом моей магии, неприступным для стихии, но и она постепенно теряла свои силы.

Так что Сурра почувствовала ослабевающий поток магии и вовремя выдернула меня из другого измерения.

Так что моей задачей стояло расширить границы поселений, объединив их в большой город, который вновь наполниться смехом и радостью.

И последующие дни я этим и занялась, замечая, как на лицах людей появляются улыбки, а в глазах вспыхивает надежда на будущее.

Два селения сплелись воедино изумрудным ковром. Обширные земли, свободные от песка, утопали в колышущемся море зелени, пронизанном лазурными нитями ручьев и рек.

Людям хватит места на новые поля посевов и на обширные пастбища для животных.

В моем тайном месте нашлись и забытые семена растений, которыми славилось когда-то Шантарское царство.

Словно феникс из пепла, семена маолики вновь вознесут свои белоснежные шапки к солнцу, и их созревшие семена, словно нежные снежинки, тихонько опустятся в бережные ладони собирателя.

И вновь невесомые ткани, словно сотканные из лунного света, будут подчеркивать красоту девушек.

И майоран, ныне почти забытый, вновь займет почетное место среди пряностей, напоминая о временах, когда аромат его ценился повсеместно.

Поднимутся ввысь кофейные плантации, потому что даже во дворце принца не было такого напитка, а подавали чай и напиток из плодов какао.

Вновь разнообразие сортов чая будут завоевывать мир, рецепты которых сохранились в моих закромах.

Конечно, много времени придется возрождать и поднимать с руин Шантарское царство, но оно поднимется.

И это не просто слова, брошенные на ветер. В каждом сердце шантарийца, в каждом камне разрушенных городов теплится искра надежды. Поколения воспитывались на легендах о былом величии, о справедливых правителях и процветающей земле. Эта память — как семя, ждущее благоприятного момента, чтобы прорасти.

И пока люди решали свои вопросы, я знакомилась с мастером, который согласился меня обучать.

Его немногословность интриговала. Внешность отшельника выдавала прожитые годы, но глаза… в них таилась искра, опровергающая поспешные выводы о старческой немощи.

Мы затеяли странную игру в гляделки: он, казалось, оценивал мои скрытые возможности, а я тщетно пыталась разгадать причину его внезапной уступчивости.

— Не пытайся понять, — прозвучал его тихий, но стальной голос. — Мне был знак.

Мой едва заметный взлет брови не укрылся от его взгляда. Он хмыкнул, и в этом звуке сквозило поразительное всеведение.

Он не просто видел меня насквозь — он озвучил вопрос, едва зародившийся в моей голове.

— Нужно просто уметь читать эмоции, — последовал обескураживающий ответ. — Завтра на рассвете я тебя жду.

Так стремительно, как вспышка молнии, произошла моя встреча с человеком, которому предстояло выковать из меня, по сути, воина.

Я представляла, с какими трудностями мне придется столкнуться, ведь однажды проходила в прошлой жизни этот тернистый путь, но сейчас у меня была Сурра и мои навыки.

И если подготовить физическое тело, то всеми моими умениями можно пользоваться и здесь, пусть даже они и отличаются от методов мастера.

Что ж, обменяемся опытом в искусстве боя. Зарим, мой наставник гонял меня нещадно, порой, казалось, даже строже, чем мой командир. Поначалу он был явно разочарован моими успехами, но со временем его мнение стало меняться.

— Потенциал есть, — однажды обронил он в знак одобрения… и, словно давая этому потенциалу расцвести, усилил мои тренировки.

Он не просто учил меня движениям и техникам, он вкладывал в каждый удар, в каждую защиту частицу своей мудрости, своей воли.

Зарим не давал мне поблажек, заставляя повторять одни и те же упражнения до изнеможения.

Я не роптала, потому что знала, что только так можно достичь совершенства. Только через боль и усталость можно познать истинную силу своего тела и духа.

И вот однажды, после очередного изнурительного спарринга, Зарим остановил меня.

Он молча смотрел на меня, и его глаза, обычно суровые, теперь казались полными гордости. Он кивнул, как бы подтверждая что-то для себя.

— Теперь ты готова, — произнес он тихо, но в его голосе звучала уверенность. — Ты готова к настоящему бою.

Внутри меня бурлила смесь волнения и предвкушения. Наконец я могла приступить к заветной мечте — отомстить за причиненное зло.