Жрец Хаоса. Книга III (СИ) - Борзых М.

Светлов резко побелел и едва ли не засветился в сумерках лёгким пунцовым светом, предполагая, что ему сейчас выскажет наследник.

— И напомню, что ежели с господ Угаровых во время приёмки и после упадёт хотя бы волос с головы, род Светловых за это ответит непосредственно перед императрицей и мной.

Пока Андрей Алексеевич увёл Светлова в сторону, что-то тихо выговаривая, мы остались наедине с непредставленным нам бородатым старичком с посохом.

— Господа, я местный управитель рудника, маг земли шестого ранга — Земцов Максим Сергеевич. Позвольте проведу вам экскурсию по новым вашим владениям.

Обменявшись положенным по этикеты приветствиями, седобородый маг произнёс некое заклинание, взмахнул пару раз посохом, и руны на огромных серебряных воротах вспыхнули голубым светом, а створки медленно разошлись с глухим скрежетом.

Я отметил, что между тем на небе взошла полная луна.

— Добро пожаловать в «Лунную жилу», — приветливо улыбнулся Земцов. — Удачное время вы выбрали для приёмки. Сможете лично оценить все чудеса этого прекрасного места. Ведь сегодня полнолуние, а значит, вам получится приоткрыть некоторые секреты.

Стоило перешагнуть порог выработки, как всё вокруг предстало в мистическом свете. Земцов начал экскурсию:

— Место, которое вы здесь видите, необычно само по себе. Изначально, как маг земли, я бы ни за что не поверил, что здесь могут быть большие запасы серебра. Им здесь просто неоткуда взяться, судя по моему опыту. Однако же именно здесь рудник идёт в разрез с общеизвестными геологическими и магическими законами. Серебра здесь быть не должно было, однако же оно есть, и его немало. Такое ощущение, будто когда-то здесь находилась алхимико-трансмутационная экспериментальная лаборатория, которая один из крупнейших золотых приисков смогла превратить в серебряный. Алхимики все ищут некий философский камень, способный обратить что угодно в золото. У меня же закрадывались подозрения, что конкретно здесь могли изобрести обратный процесс и превратили золото в серебро.

Мы спускались по спирали. Внутри царило мягкое сияние, по потолку плыли лунные фонари, а стены были покрыты серебристым мхом, мерцавшим, словно звёзды на небосводе.

— Обратите внимание на форму шахты, — указал Земцов. — Она спиралями повторяет серп луны. Чем глубже мы будем спускаться, тем мощнее будет её магия.

Я под впечатлением провёл рукой по стене и тут же отдёрнул пальцы. Камень на мгновение стал мягким, словно воск. Я с удивлением поднял взгляд на Земцова, тот лишь добродушно улыбнулся:

— Это особенности добычи. Когда горняки заходят на смену, они используют для твёрдых пород размягчающие заклинания, после которых камень становится податливым, словно воск. Также они применяют зачарованные кирки, которые передаются из поколения в поколение и которые находят богатейшие жилы. Ну и прочий инструмент, помогающий вырубать куски породы вслед за серебряными прожилками, тоже у большинства горняков свой, передающийся по наследству.

— Максим Сергеевич, а подскажите, неужто накануне ротация не произошла, когда объявили о смене владельца «Лунной жилы»?

— Вы знаете, нет, Юрий Викторович. Дело в том, что у горняков за спиной целые династии, работающие на этих приисках не просто годами — столетиями. А потому никто никогда не уйдёт из этих мест, пока жилы не иссякнут. По сути, на прииске работает порядка пятидесяти человек, и эти люди также разделены по профессиональным обязанностям. Они передают свою профессию из поколения в поколение, поэтому уйти… для них неприемлемо. Они знают эти земли, породу, жилу и всё остальное с детства, изучают вместе с отцами и дедами, учатся чувствовать её. А потому переходить на новое место работы для них совсем не вариант. Многие говорят, что десятилетиями налаживают отношения с местными духами, и заново проходить сей же путь в другом месте для того, чтобы добиться от них доверия, они не согласны.

Я снова вспомнил про то, что уже второй раз слышу про местных духов. И если на мраморных карьерах я буквально видел, что земля была пропитана магическими эманациями, то здесь сам свет луны и серебряные жилы выглядели и пульсировали будто ток крови по кровеносной системе.

Сейчас в шахте было пусто.

— А где же все работники, горняки? — уточнил я.

— Вы, Юрий Викторович, оказались в общем-то точны в формулировках. Всю прошедшую неделю Светлов в три смены заставлял работать людей. Поэтому сейчас, когда стало известно, что вы сегодня появитесь для приёмки рудника, людям дали выходной — хотя бы отоспаться и прийти в чувство.

А мы спускались всё глубже. То тут, то там я видел рельсы и вагонетки, на них находящиеся.

— Неужто магия не смогла придумать другого, альтернативного способа доставки грузов? — заметил я с некоторым разочарованием. — Или же сами Светловы забрали всё новейшее оборудование, оставив прадедовские вагонетки?

Заметив мой взгляд, Земцов снова улыбнулся и с некой затаённой гордостью пояснил:

— Это необычные вагонетки. Это артефакты. Они спокойно перевозят руду нагора, они бесшумны, увеличенной грузоподъёмности, и в случае обвалов они вполне в состоянии левитировать и преодолеть небольшое препятствие. Для особо же ценных находок у нас есть левитирующие платформы, — с гордостью заметил он. — Однажды мы подняли самородок размером с лошадь.

По дороге мы встретили ещё и несколько подземных пещер, из которых пыхало жаром, да таким, будто мы стояли у жерла вулкана. Воздух был сухим и тонкими иголочками колол лёгкие, заставляя дышать неглубоко и часто.

— А каково предназначение этих пещер? — уточнил я у Земцова.

— О-о, это вотчина алхимиков. Здесь у нас «поющие» печи, где нечистое серебро очищается магическим пламенем, и алхимические ванны, где алхимики помогают отделить примеси от чистого металла. Сейчас полностью весь процесс остановлен, но завтра с рассветом начнётся новый рабочий цикл. Печи при этом не гасят. Уж очень сложно их по новой запустить после остановки.

Чем глубже мы опускались, тем интереснее была окружающая обстановка. В особо богатых местах казалось, что серебро растёт не в виде кристаллов, напоминающих лунные лучи, а будто бы жидкими слезами стекает сквозь породу.

— Это нормальное состояние или же последствия размягчающего заклинания? — указал я Земцову на серебряную «сосульку».

— О нет, Юрий Викторович, не то и не другое. Это как раз-таки эффект полнолуния, — принялся пояснять нам управитель. — Раз в месяц рудник поёт и плачет, резонируя с лунным светом. По поверью, считается, что серебряная жила здесь — это олицетворение некой погибшей богини, которая слезами тужит по кому-то из близких существ и, проливая слёзы в полнолуние, делится с нами своей скорбью в виде серебра. Но поскольку тужит она уж очень долго, часть её слёз превратилась в серебряную рудоносную жилу.

Я ещё раз присмотрелся к каплям серебра, стекающим сквозь трещины. Они точно так же ритмично мерцали, вновь напоминая кровоток.

«Неужто действительно здесь покоится некое божество? — мелькали у меня мысли, пока я следовал за Земцовым. — Или речь об элементале? Или же это просто-напросто красивая легенда?»

— А как у вас, Максим Сергеевич, с безопасностью? — поинтересовалась княгиня, буквально сняв с языка мой вопрос. — Часто ли случаются обвалы?

— Обвалы породы? — уточнил управляющий. — Уж давненько не бывало. Говорят, что подобное случалось, когда духи гневались, когда чужие приходили, когда пытались своровать запасы «Лунной жилы». Однако же как добычу взялись вести упорядоченно, так таковых и не бывало. В опасных участках у нас стоят невидимые барьеры, которые отрезают возможность прохода в ненадёжные выработки. Также у всех горняков есть амулеты, предупреждающие о возможной сейсмической активности. Плюс на всех стенах существуют магические метки, показывающие ближайший безопасный путь на выход. Данный спуск не единственный. В принципе, из-под земли есть ещё около трёх резервных подъёмов. Они не столь хорошо оборудованы, но в случае необходимости даже слабенький маг земли сможет вывести горняков на-гора.