Практикантка (СИ) - Абдуллова Екатерина

— Что с ним? — вполголоса спросил Дилан.

Мать не ответила, глазами указала в сторону кухни. Они вышли, плотно прикрыв дверь.

Целую минуту мать неподвижно сидела за столом, уставясь пустым взглядом на свои красные огрубелые руки, потом тяжело вздохнула и заговорила:

— Его привезли с ночной смены уже без ран. Только одежда в крови… Целитель, которого оплатила гильдия и который залечил раны, тоже приехал. Сказал, что позвоночник сломан в двух местах, но руками и головой отец сможет двигать… Радость-то какая, правда? — она горько усмехнулась.

— Погоди… — Дилан нахмурился. — Но ведь это всего лишь переломы. Целители и не такое могут!

— Могут, конечно… Но только за деньги! — Безжизненный голос матери вдруг зазвенел от злости. — Твари! Почему боги одарили таких тварей? Знаешь, сколько запросил за лечение спины этот мерзкий белоручка? Тысячу золотых, Дилан! Целую тысячу!

Дилан окаменел. Мать что-то путает, преувеличивает. Тысячу… Где они возьмут столько?

— За деньгами? — спросил дед вместо приветствия. Он даже не поднял голову от газеты, которую читал перед приходом Маркуса.

Не торопясь отвечать, Маркус сел в кресло рядом и оглядел библиотеку. Еще не так давно здесь, среди массивных стеллажей, заполненных книгами, он проводил долгие часы.

Казалось, с тех пор прошли годы.

— Светлого утра, дед. — Взяв со столика книгу, Маркус наугад открыл и прочитал: — Сорвав цветы, лишив корней и пищи, как жалок их даритель! Как он нелеп, желая долгой жизни, и как наивно глуп, клянясь в любви навек… Верно подмечено, согласен? — Дед промолчал, и Маркус положил книгу на место. — Мне только на поместье.

Раздраженно зашелестев газетой, дед перевернул страницу.

— Без разницы, на поместье или для лечения мнимых болезней твоей матери, условия ты знаешь: помолвка и возвращение.

— Я же не доступ к семейному фонду прошу! Всего лишь двадцать тысяч.

Дед словно не слышал, тогда Маркус неожиданно для себя предложил:

— Могу отрастить волосы.

Дед вскинул изумленный взгляд:

— Торгуешься?

— А ты разве нет? Требуешь, чтобы я продал всего себя, но удивляешься, когда я предлагаю лишь часть.

— То есть ты оценил свою косу⁈ В двадцать тысяч⁈

Дед, видимо, надеялся, что ослышался или не правильно понял, но Маркус лишь молча дернул плечом.

— Даже не знаю, много это или мало, — брюзгливо процедил дед. — Целитель возьмет сотни три, чтобы отрастить волосы… Но найдется ли патриций, который согласится их отрезать? Не представляю, что за цена должна быть.

Маркус сжал зубы. Ему эта цена была известна слишком хорошо.

Не в силах и дальше находиться рядом с дедом, он встал. Кровь стучала в висках и хотелось побыстрее уйти, но… управляющему он обещал выслать денег как минимум на колодцы.

— Дай хотя бы пару сотен, — попросил, не глядя на деда.

Однако тот уже вернулся к чтению новостей и лишь пренебрежительно бросил:

— Частями ты мне не нужен.

Маркус посмотрел на склоненную голову деда. То ли свет из окна так падал, то ли дед еще больше поседел с их последней встречи…

— Да пребудет с вами сила, дэр Авитус, — поклонился Маркус на прощание и двинулся к выходу.

— Постой! — вдруг окликнул дед. — У тебя же практика скоро? С этим уродством вместо косы не смей заявиться в гильдию, хоть как-то связанную с ван Саторами. Я распоряжусь, чтобы тебя не приняли, поэтому не трать время.

Когда дверь за Маркусом закрылась, Авитус позвал Велиуса. Конфидент, все это время скрытый от посторонних глаз стеллажом, вышел.

— Что там с ван Нормом? — спросил Авитус, устало потирая лоб. От разговора с внуком разболелась голова.

— Официально квестор Овитус ван Норм послан в Альтийскую академию с плановой проверкой распределения средств, но… — Велиус сделал паузу.

Авитус понимающе кивнул:

— Но он не занимается просто «проверками».

— Верно. Осмелюсь предположить, что академию хотят закрыть.

— Даже так?

— Это лишь мое предположение. Пятнадцать лет назад закрыли академию во Флиминисе, но документы по этому делу я достать не смог — они в архиве Верховного Совета, — однако можно найти свидетелей. Если и в тот раз квестор был «проверяющим»…

— … тогда я отступлюсь от внука и просто подожду, — вновь договорил Авитус.

— Авитус! — прервав разговор, в библиотеку ворвалась Селена. Глянув на жену, он коротко кивнул конфиденту:

— Действуй!

— Почему ты не сказал, что приходил Маркус⁈ — запыхавшись, выпалила Селена. — Он возвращается⁈ Согласен на помолвку⁈

— Селена, успокойся, сядь.

— Как я могу сидеть⁈ — возмутилась та. — Мне сказали, волосы он так и не отрастил. Это правда?

— Да.

— Ну что за упрямец! Так он возвращается?

— Нет.

— Что ты заладил «да», «нет»⁈ Ты хоть поговорил с ним или делал вид, что читаешь?

— Поговорил. Мы обсудили его косу.

— Авитус! — Глаза жены вспыхнули гневом.

Разворачивая газету (уже в который раз за утро и все на той же странице), Авитус бесстрастно произнес:

— Селена, у тебя магия воды, можешь не пытаться испепелить меня взглядом. К тому же, я вовсе не чудовище и желаю внуку только добра.

— Тогда верни его!

— Потерпи. Скоро он сам покинет Альтию.

— Потерпи, потерпи… — Селена заметалась перед креслами. — Ты хоть знаешь, что творит твой внук в этой Альтии? — она остановилась напротив Авитуса и обличающе, словно в том была его вина, воскликнула: — Маркус взял себе клиентку! Безродную девицу! И к тому же бездарную! А еще она вся в шрамах…

Не выдержав, Авитус смял газету и рявкнул:

— Селена! Где он взял девицу, там и оставит. Довольно!

Впервые за последнее время Лера ужинала одна. И хотя одиночество не тяготило, — уж лучше так, чем в компании норовящих уколоть девушек! — но именно сегодня хотелось посоветоваться насчет практики с Маркусом или Диланом, а те, как назло, куда-то пропали.

Из столовой она направилась к аллее — все равно в комнате не усидеть, так хоть вечерний моцион, — но за размышлениями не заметила, как ноги вынесли к воротам. После освещенной дорожки тьма здесь казалась плотней.

Выйдя в распахнутую калитку, Лера всмотрелась в пустынную, едва различимую в свете звезд дорогу, нетерпеливо пометалась туда-сюда и почувствовала себя то ли матерью, что тревожится о сыне, то ли женой, поджидающей мужа. Стало досадно.

— Вот же черт! — проворчала она. — Когда нужны, так сразу исчезли.

Густая тень под стенами вдруг шевельнулась и голосом привратника укоризненно произнесла:

— Лиа, использовать заклинания за пределами полигона или аудитории запрещено.

Сообразив, что ругалась на русском, Лера вжала голову в плечи и кротко сказала:

— Я помню, гран Эмин.

— И чего вы как мошка? Так покойно, а вы всё мельтешите и мельтешите… Идите-ка лучше сюда, — раздался звук похлопывания ладони по камню.

Лера села на прохладную каменную скамью рядом с граном Эмином. С этим беззлобным, словоохотливым дядькой она познакомилась, когда подрабатывала во время каникул, и уже знала, как тот любит раздавать первокурсникам ценные советы. Так может, и ей чего полезное скажет?

— Гран Эмин, — решилась на вопрос она. — Как по-вашему, я справлюсь с практикой?

Привратник крякнул и возмущенно сказал:

— Лиа Вэлэри, прежде бы думали! Перед тем, как в лабиринт соваться!

— Но все же?

— Вы слабее любого здешнего сина, так что… спросите лучше эту вашу… дию Мирнон!

Лера вздохнула. Да уж, «ценный» совет.

— Патрона ждешь? — поинтересовался вдруг гран Эмин.

— Его. — Лера отчего-то смутилась. — Вы не знаете, лэр Маркус утром ушел или еще вчера вечером?

— Сегодня, на рассвете. Сказал, вернется поздно и просил подождать, не запирать. Ну и ну, столичный, а вежливый… — гран Эмин удивленно хмыкнул. — Кстати, а приятелю-то вашему рыжему, лэру Дилану, записку из дома принесли. Девчушка. Лицо заплаканное, трясется вся… И лэр Дилан раздетый убежал, видать, случилось чего.