Плюсик в карму. Книга четвертая (СИ) - Штефан Елена

И с каким букетом или брюликом можно сравнить такую заботу? Да одно то, что Рэм потащил всю эту гоп-компанию в столицу, говорит о многом. Для ее, Олиного, удобства и удовольствия потащил.

И вообще! Что Сима хочет от мужика, которому ни разу в жизни не пришлось добиваться женщины? Скорее уж отбиваться! Если бы Ольга не форсировала свой роман, потому что торопилась жить, так и обнимались бы украдкой до сих пор. А из поцелуев — лоб, кончик носа, уголок губ… Нежно. И трогательно до слез, но мало, очень мало! Не та основа, на которой можно планировать будущее.

Чпокнуло разорванное подпространство, и Оля чертыхнулась вслух — на мозаичный пол столовой шагнул Эрик. Опять он! И опять венценосный-несносный все испортит? Вона рожа какая хмурая. Новости явно так себе. Дал бы уж десерт попробовать! Десерт Юрна заказывала, обещала, что будет вкусно.

Эрик уселся на хозяйское место в торце стола, но насладиться всеобщим вниманием ему было не суждено. Очередной, на этот раз куда более деликатный разрыв подпространства явил Тырю. С ее шипов стекала вода, а заспанные глазенки искали дорогую подругу.

— Тыря, мех! — мысленно взвыла Ольга. Она-то знала свою девочку. Заспалась маленькая под теплым душем, разморило лапоньку усталую. Щена явно забыла правила и нацелилась на порцию приласкушек. А сама-то шипастая, а сама-то мокрая! Сейчас к дорогой подруге полезет. Как привыкла, под столом. Любимая игра первых часов знакомства — под стол и голову бедовую на колени плюх. Оле. Или Пашке. Или даже двуногому вожаку. А может, вожаку, который пахнет хутором? Как выбрать?

— Господин Шенол, — веско и чрезмерно официально обратился Эрик к другу. — У меня дурные новости. Нужно переговорить наедине.

Глава 15

Политинформация по-нрекдольски

— Прошу вас в библиотеку, ваше величество…

Парни пытались делать вид, что с уходом лавэ и его величества ничего не изменилось, но обсуждение тактики боя с одним из самых именитых западников увяло как-то само собой. Ребята вдруг резко заинтересовались содержимых своих тарелок, а Пашка то и дело переглядывался с Симой и бросал тревожные взгляды на тётушку. Та вроде как была спокойна. Но, судя по отрешенному виду и по тому, как маленькая золоченая вилочка в руке Ольги превращала симпатичный десерт — кондитерскую конструкцию, похожую на огромную конфетку «Рафаэлло», в малоаппетитный хлам, это было, мягко говоря, не так.

И Пашке, и Симе было понятно, что мыслями Ольга там, за дверью библиотеки. «И ведь кусочка в рот не взяла‎», — досадовал Пашка, едва не морщась от острого сочувствия. — «Вона как переживает, а в едальне целый цаль заплатила за рецепты блюд, которые понравились — шеф-повара напрячь, чтобы стол наездников разнообразить.‎». Последние недели у них в столовой десерты были простенькими, в основном муссы из ягод. Благо хуторяне летом охотно продавали дикоросы, а ребята из тройки Ания умели наложить сохраняющие чары. Не стазис, конечно, но около того. Снобы из первой тройки даже не заметили — вкусно и вкусно. А Пашка знал, тетушка экономила на всем, готовясь к соревнованиям. Ну да, кроме Пашки и лавэ, в крепости никто не знал про глубокий финансовый кризис. Охота на мясную дичь преподносилась как поощрение для нгурулов и наездников, как особенное право развеять тоскливую рутину. То, как хутор впахивал всем составом, чтобы превратить это мяско в звонкую монету, реально осознавали только Коста с Ованом да Пашка. Как просто тогда все было…

Сима аккуратно вынула вилочку из беспокойной подружкиной руки. Оля встрепенулась, посмотрела вокруг расфокусировано и выдохнула — довольно обмирать и ужасы придумывать. Скоро все узнается. А пока нужно было брать себя в руки. Пашка и так из последних сил удерживает Тырюху. Та все норовила улизнуть из-под его руки, чтобы ухватить дорогую подругу за подол и утянуть в библиотеку, раз ей туда так хочется. Тыре полог от прослушки не помеха. Величество не оценит, если ненормальная иномирянка плюхнется на пол посреди приватного разговора. А разговор там тяжелый. Оле и бусину-интуишку теребить не надо — глухой гнев Раима она и так чуяла. Щиты драгоценного лавэ для ее эмпатии давно уже родные. Оля была бы не против и клоунов вместе с Тырей поизображать, если бы надо было сбить накал страстей, но ничем таким из-за библиотечной двери не тянуло.

Наконец клятые двери отворились, и великие маги с масками суровой бесстрастности на лицах прошли к столу и расселись. Эрик, гад, опять занял место во главе стола и с ходу взял слово:

— Господа наездники, вам придется пересмотреть тактику боев на затра. Настоятельно рекомендую соперников не калечить.

Повисло недоуменное вязкое молчание, только Пашка громко хмыкнул. Такие рекомендации сродни самому строгому приказу, который придется выполнять. А какую стратегию придумали…

Наездники терпели, ожидая объяснений. Военные же люди. Не стерпела Серафима:

— С какого бодуна козлам амнистия?

Вроде пробурчала тихонько, но услышали все. И все поняли, что непонятное «козлам» это очень обидно. Эрик обвел тяжелым взглядом всех сидящих за столом. Парни пытались держать покерфейс, но получалось не у всех. Семёныч презрительно кривил губы — почуял старый партиец гнилую подоплеку. Сима полыхала праведным недоумением. Ольга смотрела на закаменевшего Раима. Даже супруги Мондаир и медикус смотрели исподлобья. Придется объясняться, а так хотелось избежать. И так от Шенола наслушался.

— Понимаю ваше… неудовольствие, — Эрик с трудом подбирал слова и злился на Раима: старый друг не спешил ему помогать. — Ваши коллеги вели себя некрасиво, и вы обижены. Но они не виноваты, — Величество выдержал паузу. — Они все находятся под ментальным влиянием. Под очень тонким ментальным влиянием. Отсюда некоторая несдержанность.

— Их на нас натравили? — ухватила суть Ольга, оскалившись на слово «некоторая».

— Можно и так сказать, — Эрик отвечал осторожно, очень уж не хотелось давать развернутую картину. Стыдно.

— Снизили планку самоконтроля, — Раим не счел нужным играть в политкорректность, слишком был зол и обижен. — А вместе с ней и способность критично оценивать свои и чужие поступки. У лавэ Метóка в том числе.

— А лавэ Метóк не любит техномирян, — продолжила Ольга. — И с недавних пор особенно не любит одну конкретную техномирянку. Так вот почему они именно на меня крысились.

— Все равно странно, — вступил в разговор Ован. Он единственный из Пашкиной тройки еще не отработал свой поединок.

— Что тебе странно? — пренебрежительно шикнул лидер первой тройки.

— Странно, что такие самоуверенные типы выбрали женщину объектом нападок, — набычился Ован. — Пониженная критичность — не аргумент. Они маги и должны чтить кодекс. А они…

— Значит, на техномирянок, по их внутренним ощущениям, эгида кодекса не распространяется, — пожала плечами Ольга.

— Провокация, — неожиданно подал голос Жех. — Это очевидно. Заденьте Ольгу, и в распрю автоматически втянется весь корпус. Что, собственно, и произошло. Меток — пенек каменный, озлился на Олюшку. Считай, что цель своим щенкам указал. Раз все они… э-э… перепрограммированные, да еще, надо думать, против воли, то…

— То… — надавил голосом Эрик, пытаясь сбить с мысли неожиданно разговорившегося хуторского молчуна. Щаз. Семёныч с мысли не сбивался, даже когда на Свапа орал. И гнева величества не шибко страшился. Знал, что нужен на своем месте. И что парни вступятся, знал. А ссориться с двумя боевыми тройками, особенно если их Сима возглавит… Ну не дурак же запасное величество, право слово.

— То у нас три вопроса, вашбродь, — кузнец как будто и не заметил завуалированного наезда. — Кто? Зачем? И как?

— Что как? — потерялся в иномирной логике кто-то из третьей тройки. — И за что лавэ Метóк рассердился на госпожу?

— Как, — Жех выделил это слово интонацией, — нам вылезать из этой жо… Э-э, поганой ситуации. А за что озлился, у Ания спроси, — невыносимый кузнец так сказал последнюю фразу, что все поняли его недоумение: а что, еще есть олухи, которые не знают эту историю? Бывают же такие… нелюбопытные.