Флажки весело плескали на ветру, пологи на шатрах были обведены золотой каймой.
И по всему было понятно — тут торговлю вели солидные и важные люди.
Робер выбрал темно-вишневый шатер. На его верхушке плескался золотой флажок — знак того, что хозяин шатра особенный человек.
— Внимательнее следите за своими камешками, — сказал Робер. — Здесь не только ювелиры обретаются.
Замечание было не лишним.
Однако все, кто проходил мимо нашей компании, одаривал нас презрительными взглядами.
Какие-то оборванцы, подумаешь!
Конечно, вел нас казначей. Но может, мы его слуги?
В шатре нас встретил круглый, добродушный господинчик с гладко выбритым лицом, в лиловом тюрбане на лысой макушке.
Шалтай Болтай — вот что я подумала, глядя на его белое, глянцевое, как вареное яйцо, лицо.
Он был одет в черные бархатные одежды, расшитые жемчугом и дорогим бисером.
И казалось, что добродушнее него человека не сыскать.
— А, а, а! Ваша Точность! — вскричал он при виде Робера и бешено потер руками.
Как голодная муха лапками.
— Что привело вас к нам, в нашу скромную обитель?
Стир толкнул меня локтем в бок и кивнул на большие сундуки, прячущиеся в полутьме.
Крепкие, окованные медью.
Наверняка набиты не старыми тряпками, а золотом.
— Я хотел вам представить этих людей, — небрежно произнес Робер.
«Шалтай» уставился на нас своими хитрыми глазками цвета переспевшей вишни.
— И зачем мне их знать? — весело спросил он.
— Не только вам, — сурово ответил Робер. Да так строго, что у меня ноги подкосились от страха, будто я натворила что плохое! — Но и всем Троим Блестящим.
— Даже так? — весело произнес «Шалтай». — Дело, кажется, серьезное.
— Несомненно, — подтвердил Робер.
«Шалтай» снова оглядел нас. Задержал свой взгляд на Марте.
— Такой старый, — изумленно произнес он. — Неужто тоже воровка?!
Я так и ахнула!
Так он подумал, что казначей ему воров приволок, чтоб ювелир нас запомнил и не подпускал близко к своим шатрам?!
Пока я переваривала эту мысль, Марта вскипела.
— Кто тут тебе старый, яйцеголовый?! — проорала она гневно и попыталась огреть ювелира своей клюкой.
— Это кто тут ворье? — вторил ей Стир.
На наши вопли сбежалась еще пара человек.
Тоже ювелиры, поняла я.
Блестящие.
Одежда их была самая обычная, но богато украшена драгоценными камнями и бисером.
И у всех на бритых головах тюрбаны.
— Позвольте вам представить новых златоведов, — не обращая внимания на драку Марты с «Шалтаем», культурным голосом произнес Робер. — Эти люди сегодня получили от меня разрешение добывать и продавать рубины. Так что в ваших интересах у них покупать эти камни.
— Ах! — в один голос вскричали младшие «Шалтаи».
А старший «Шалтай» просто позеленел от злости.
— Но это невозможно! — воскликнул он. — У этих голодранцев не может быть хороших камней! Вы злоупотребили, злоупотребили своей властью, Ваша Точность! Выдали разрешение кому попало! Разрешение на продажу никчемного мусора! Ведь давно известно — рубины иссякли, иссякли! И продают только обломки!
«Шалтай» с ненавистью глянул на меня, побагровел еще сильнее и выпалил:
— О, сластолюбец!
Это, видимо, предназначалось Роберу.
«Шалтай» решил, что Робер меня соблазнил, и за оказание понятных услуг расщедрился на разрешение.
— А можно посмотреть на товар? — меж тем осторожно поинтересовались младшие «Шалтаи», нсмотря на истерику старшего.
Я победно усмехнулась.
Как можно откровеннее полезла за пазуху.
Меня охватило какое-то животное бесстыдство.
Клянусь, я бы и грудь целиком вывалила, чтоб яйцеголового удар хватил!
Но этого не потребовалось.
Мои рубины в развернутой на ладони тряпице сверкали так, что у старшего яйцеголового приключился припадок.
Он долго стоял и моргал одним глазом. И уголок его рта полз и полз вверх.
— Да это же целое состояние! — проорали младшие «Шалтаи».
— Уж точно не мусор, — заметил, торжествуя, Стир.
— Съел, всмятка?! — злорадствовала Марта, тыча в онемевшего старшего «Шалтая» клюкой.
У того аж глаза кровью налились.
— Но вы ответите за это, — прохрипел он, трясущимся пальцем указывая на казначея. — Укрывать такое богатство от короля!..
— Но я не укрывал, — беспечно ответил Робер. — Напротив, выдал разрешение на торговлю, как только узнал.
— Король узнает об этом!..
— Разумеется, — вежливо ответил Робер. — Я сегодня же пошлю ему эту весть.
Шалтай трясся, как желе на блюде.
— Вам придется объясняться, — шипел недобро он. Да так недобро, что я струхнула. — Сколько камешков вы выдали этой девке? Двадцать? Тридцать? Думаете, вам удастся задушить мой прииск?
Ах, вот оно что!..
В голове моей из последних сказанных слов сложилась картинка.
— Думаю, удастся, — дерзко ответила я. —Даже если б он у вас был, удалось бы. В нашем распоряжении ни двадцать и не тридцать камней. А одному только создателю известно, сколько. Так что не вам, с вашим мусорным ломом, оставшимся у вас с давних времен, со мной тягаться!
«Шалтай» с ненавистью глянул на меня.
— Я этого так не оставлю! — прошипел он.
Робер закатил глаза с видом мученика.
— А можно камешек посмотреть? — тут же сунулся под руку младший «Шалтай».
Старший только насмешливо фыркнул.
Но младший ловко нацепил на глаз лупу, взял почтительно один, самый мелкий, камешек и уставился на него.
Он ворочал его и так, и этак.
Смотрел тщательно, то отдаляя от глаз, то приближая.
И вдруг рявкнул железным жестким басом:
— Беру за три сотни серебряных!
Второй «Шалтай» так и подпрыгнул.
Он ухватил с моей ладони еще камень, крупнее, и завопил меньше, чем через пять секунд:
— Шесть сотен! Беру!
Марта попыталась грохнуться в обморок, но хладнокровный Стир ее поймал и поставил обратно на ноги.
И она вынуждена была слушать торги, хоть ее голова и кружилась отчаянно.
Я усмехнулась и сжала кулак с камнями перед жадными физиономиями ювелиров.
— Не спешите, господа, — произнесла я. — Рассмотрите внимательно. Какая чистота, какой вес! Такой вы вряд ли видели в последние лет десять? Так что давайте разочтемся по-честному.
И «Шалтаи» с готовностью закивали головами, несмотря на злость главного старшего «Шалтая».
Глава 32
Из шатра Блестящих мы вышли чрезвычайно богатыми людьми.
Не только Стир сгибался под тяжестью серебра и золота, отвешенного ювелирами за камешки, но и мы с Мартой несли кое-что.
Марта так и вовсе припрятала мешочек с серебром на груди и подвывала, как дитя, заполучившее вожделенную куклу на день рождения.
По-моему, она была близка к тому, чтобы либо распрощаться с разумом, либо отдать богу душу.
Но у меня на нее были иные планы.
— Сильно-то не радуйся, — одернула я ее, пытаясь стащить с небес на землю. — Нужно еще охрану нанять, да работников. Вот все и потратим.
На Марта посмотрела на меня абсолютно безумным и счастливым взглядом и лишь хихикнула.
— Тут денег столько, — ангельским детским высоким голоском произнесла она, — что я могу нанять половину города, и мне еще останется на самое дорогое надгробье!
— Умирать погоди, — произнесла я жестко. — Иначе никакого надгробья!
— Это еще почему? — возмутилась Марта.
— Потому что тогда земля отойдет герцогу, — ответила я. — И все, что там найдено, тоже. Так что не хватит у меня денег на надгробье!
— А в другом месте добывать камни? — пропыхтел тяжело груженый Стир. —Купить другой участок, и..
— Не выйдет, — ответил прислушивающийся к нашей беседе Робер.
— Это еще почему, — возмутилась я. — В вашем доме вышло!
— Это потому, — противным поучительным тоном ответил Робер, — что дом битком набит золотом. Профессия моя, знаете, обязывает.
— И что же?
