По-моему, он даже побледнел. А глаза его стали еще чернее и страшнее, как грозное небо.
— Невероятно, — выдохнул он. — Убить красивую, невинную молодую женщину…
— Для вас это новость, казначей? — усмехнулась я. — Я всего лишь глупая, наивная деревенская девка, поверившая в любовь. Но вы-то не так наивны?
Он молчал, рассматривая меня.
— Я думал, — глухо ответил он, — что красота и свежая юность способна тронуть любое сердце.
— Нет, — отрезала я. — Этого не случилось. Поэтому я вынуждена спасать свою жизнь.
***
Вскоре явился хозяин со слугами. Они вычерпали воду из ванны и налили новую.
Даже ширма для меня нашлась, и тонкая льняная простынь.
В нее я закуталась, прежде чем лечь в горячую воду.
— Ваше вино, как заказывали! — кланяясь и одновременно пятясь назад, к дверям, говорил хозяин. — Скоро ужин будет готов, не извольте беспокоиться!
Казначей молча выставил его за двери.
Откупорил бутылку, налил алой ароматной жидкости в два бокала.
— Я не буду! — запротестовала я. — Это повредит ребенку!
— Чушь, — отрезал казначей, поднося мне бокал. — От хорошего вина еще никому плохо не было. К тому же, так вы быстрее согреетесь и успокоитесь. И сон будет лучше.
Пришлось подчиниться!
Его взгляд, брошенный на мое тело в воде, обернутое тканью, был более чем красноречив.
Но он быстро отвернулся, словно теперь боялся на меня смотреть.
От глотка вина в голове сразу зашумело. Опьянение мягко стукнуло в затылок, перед глазами все поплыло.
И я шумно плеснулась и чуть не выронила бокал, когда у меня закружилась голова и мне показалось, что я тону.
— Что такое? — удивился казначей. — Вы так скоро опьянели? Вы голодны?
— С утра ничего не ела, — пришлось признаться мне.
— Тогда позвольте, я за вами поухаживаю?
Не знаю, почему я не отказалась.
Я лежала в блаженном тепле, откинув голову на бортик ванны.
Казначей вынул бокал из моей ослабевшей руки.
Душистым мылом намылил мои волосы и принялся осторожно массировать мою голову, виски, лоб.
— О, господи, как приятно! — вырвалось у меня.
Казначей хмыкнул, но смолчал, продолжая свое дело.
В теплой воде меня развезло очень сильно, и я почувствовала, как расслабляюсь, и на место тревоги приходит беззаботная легкость.
— Кстати, а как вас зовут? — вдруг спросила я.
Глава 29
Мужчина усмехнулся.
— Робер, — представился он.
Улыбка у него была завораживающая.
На щеках заиграли обаятельные ямочки, черные глаза сверкали.
— В вас есть что-то восточное, — ляпнула я, и тут же смутилась.
Кто мог родить ребенка с восточной внешностью?
Либо побывавшая в плену женщина, либо, напротив, куртизанка, делившая ложе с богатым купцом или пашой с востока.
Но, так или иначе, а мой вопрос был бестактным и даже болезненным напоминанием о происхождении господина казначея.
Бастард? Незаконнорожденный?
— Простите, — прошептала я.
— Не стоит извиняться, — беспечно ответил казначей, бережно поливая мои волосы теплой водой. — Это не та тема, которой бы я стеснялся. Моя мать была одной из любимых жен у одного важного султана.
Чтобы мыло не попало мне в глаза, он положил свою ладонь мне на лоб.
Мягко и бережно, как ребенку.
Черт, какие же ласковые у него руки!..
«Ого! — подумала я, всеми силами отвлекая себя от блаженства, которое я испытывала от простых прикосновений казначея. — Целый принц заморский моет мне голову. Кто бы мог подумать!»
— Сын султана стал казначеем в чужой стране? — спросила я. — Зачем?
Робер пожал плечами.
— Если можно было бы сидеть на троне отца, я бы так и поступил, — ответил он. — Но военная удача от него отвернулась. К сожалению, он погиб. А дом наш разорили враги. Так что мне здорово повезло хотя б потому, что я жив.
— Простите, — еще раз повторила я.
Его руки с моих волос перебрались на мои плечи и осторожно, самыми кончиками пальцев массировали мою кожу.
От этих вкрадчивых и очень приятных касаний меня бросало в жар.
Мужчина массировал мне плечи, большими пальцами поглаживал шею, и я в струнку вытягивалась, чтоб не застонать в голос от невероятного блаженства.
Этого только не хватало!
И отказаться не было сил.
Когда я испытывала такую же нежность?
Из памяти моей отчего-то напрочь вылетел Натан. Он, несомненно, был страстен со своей молодой женой. Но все воспоминания Никаниэль выветрились из моей головы.
Почему-то на ум пришел лишь Стас.
И наши неловкие, нелепые попытки заняться любовью.
Это поначалу у нас был бурный секс.
А потом, когда раз за разом срывались попытки забеременеть, Стас изменился.
Его действия стали какими-то нервными, вороватыми.
Стоило мне шепнуть «осторожнее», как он замирал, словно паралитик.
А затем делал все быстро, рваными короткими толчками.
И о нежности речи уже не шло.
Он любил меня здоровую и молодую.
Не нуждающуюся в бережной защите.
И никогда ему и в голову не приходило сделать мне приятное вот так.
Нежными касаниями. Только для меня.
Так же умело и так же блаженствуя от одного только прикосновения ко мне.
— Не нужно, — через силу выдохнула я.
Но его пальцы уже скользили по моей шее, поглаживали ключицы, и вкрадчиво ныряли под тонкую льняную ткань, напитанную водой.
К груди.
— Не делайте этого, — шепчу я.
А сама прогибаюсь, подаюсь вперед, подставляя под его ласки свою грудь.
И шумно ахаю, когда он касается запретных мест.
Поглаживает, дразнит пальцами.
— Все, достаточно, — шепчу я, выворачиваясь из-под его ласковых теплых ладоней
Прижимаю к груди простынь.
Зажмуриваюсь и прячу пылающее лицо.
Лишь затем, чтобы получить жаркий поцелуй в обнаженное плечо.
— Вы очень красивая женщина, — шепчет он, склонившись надо мной.
Я слышу его неровное дыхание.
Оно опаляет мне шею.
И Робер, не вынеся, снова впивается поцелуем, теперь — в шею, где так часто бьется тонкая жилка.
Целует жадно. Даже прикусывает тонкую кожу.
Губы его голодны и страстны.
Я слабо протестую.
Оборачиваюсь, пытаюсь его оттолкнуть.
Прижимаю пальцы к его губам, но он отводит мою руку и впивается в мои губы.
Страстно. Горячо. Неудержимо.
Слишком сладко и волнующе.
Я думала, вокруг моего тела закипит вода, когда он меня целовал.
Его рука скользнула в воду и коснулась моего колена — а потом с силой сжала мою плоть, бедро, утверждая свою власть надо мной.
Я отчаянно закричала — но этот крик вместе с поцелуем он выпил с моих губ.
И я продолжила падать в сладкую бездну, пылая от страсти, желания и непередаваемого удовольствия…
Пока он не коснулся моего живота.
И пелена очарования тотчас спала с моих глаз.
Ко мне вернулся трезвый, холодный разум.
И я ухватила его руку, ласкающую меня, и с силой отвела от своего тела.
— Нет, — отчетливо и холодно произнесла я.
Шансов на то, что опьяненный страстью, он меня услышит, было по минимуму.
Но он услышал!
И отпрянул от меня, удивленный.
На его же счастье!
Клянусь, я бы ему пальцы пооткусывала, если б он не прекратил своих приставаний!
— Что случилось? — удивленно спросил он.
— Я беременна! — резко ответила я. —Этого недостаточно?
— Мы не потревожим ребенка, — мягко ответил Робер.
А меня просто передернуло!
— Я сказала «нет»! — рявкнула я яростно. — Что вам непонятно?!
Его темные глаза сощурились.
Он смотрел на меня так, будто я его оскорбила.
Унизила.
Хотя все произошло с точностью наоборот!
— Я вам не уличная девка! — рыкнула я.
Он покраснел от еле сдерживаемого гнева.
— Я ни словом не посмел… — начал было он, но я снова перебила его.
— Вы посмели не словом, а делом проявить ко мне неуважение, — отчеканила я. — Кто вам сказал, что вы имеете право касаться меня?
