В пирогах Счастье (СИ) - Каплунова Александра "Laverel"

Делая вид, что снова помешиваю суп, сама негромко заговорила:

– Вилен… – меня чуть передернуло от неуверенности в своем голосе. Да ну что такое, в самом деле! – помнишь, я ходила к этому Кроверу…

– Забудешь тут, – хохотнул сперва, но тотчас нахмурился. Будто понял сразу, к чему я клоню. – Нина…

А сам смотрит с прищуром.

– Я хочу его забрать.

– Кровера? – фыркнул Вилен, но по взгляду его сразу поняла – глумится.

– Да, конечно, Кровера, Вилен, – подбоченившись, ответила я с сарказмом.

Он покачал головой, отложил полотенце в сторону.

– Забрать… – и снова головой качает. Не томил бы ты, друг мой. Все нервы на пределе. – Усыновить, я полагаю?

– Да.

– Я тебе говорил, что тебе его не дадут…

– Знаю, потому что муж нужен.

А сама смотрю на него в упор.

Вилен нахмурился еще сильнее, и сердце у меня екнуло: неужели откажет?

– И ты хочешь… чтобы я… – его голос звучал тише обычного, а взгляд вдруг потемневший в мое лицо впился совсем иначе.

– …Сыграл роль моего супруга, – договорила я, пытаясь сохранить спокойствие, но щеки-то горели. – Просто… ну, фиктивно. Для документов, – добавила поспешно. – И чтобы… забрать Боди из приюта.

Наверное, на моем месте кто-то более изворотливый нашел бы аргументы весомее. А я лишь замолчала, чувствуя, как внутри все сжимается от напряженного ожидания ответа. Вилен не отводил взгляда, словно пытался разобраться в себе и во мне.

– Это… прямо сейчас надо?

– Да не то чтобы сейчас, – я нервно улыбнулась. Неужто он так просто на это пойдет? Радоваться уже можно или рано пока? – Но, сегодня на рынке одна из женщин сказала, что родители кого-то из мальчишек, что у нас работает, недавно в приюте скандал учинили.

– Может они про тебя говорили? Решили, что ты мать…

Я головой покачала.

– Если бы. Та женщина, похоже, хорошо сама их знает. Боюсь, как бы они чего не учудили.

Вилен поднялся снова, отошел к ближайшему окну, видно было, что в нем борются какие-то внутренние сомнения. Я дала ему время – все равно торопить его было бессмысленно.

Наконец, он слегка повернулся, бросив на меня быстрый взгляд:

– И ты думаешь Боди захочет, чтобы ты стала для него приемной матерью? И ты сама вообще… сможешь? Понимаешь, какая это ответственность?– в голосе прозвучала нотка недоверия или, может, тревоги. Странно в общем прозвучал этот вопрос. Да и сам Вилен…

Он словно искал во мне что-то.

– Да, – просто ответила я, снова пожимая плечами. – Хочу, чтобы у него появилась семья. Настоящая. И чтоб не боялся он снова, что его поколотят. И не спал в углу чужой кухни на старой тряпке. Не могу я так, понимаешь? Хороший же мальчонка.

– М-да, – он хмыкнул, но без злости. Скорее, пораженный необычностью предложения. – Не думал, что мне женщина станет предлагать женитьбу. Всегда считал, что это наоборот происходит.

– Ты не торопись с ответом. Подумай. Просто мне особо не на кого положиться, сам знаешь.

Вилен головой покачал, но ничего более не ответил, а потом из кухни уж и Боди с Гасти прискакали, при них разговор сей продолжать не с руки было.

Глава 17.3

Мальчишки промчали по залу, вот сорванцы! Только пылищу взметнули!

– Обедать скоро! – крикнула им вдогонку.

– Ага, мы сейчас, – послышался в ответ с улицы голос Гасти. Они и правда воротились уже с пол минуты спустя. – Дядь Золо сказал, сегодня новые кирпичи привезут, но пока телеги не видать. А чегой-та у тебя тут?

Гасти сунул нос в кастрюлю, но я его за ворот перехватила и оттащила.

– Ну-ка! Все в пыли! Умойтесь сперва, – кивнула на таз с водой и кувшин, что у стены стояли. – А то сейчас в суп натрясете.

Просить их дважды не пришлось. А закончив, Гасти снова вокруг закрутился.

Боди тем временем притих у стола, осторожно перебирая пальцами край скатерти. Может, слышал чего или чувствовал просто, что о нем тут говорили?

Я бросила взгляд на Вилена. Тот стоял, опершись ладонью о подоконник, к нам спиной. Разглядывал что-то за окном. Плечи напряжены.

Боди ногой качнул, задел табурет, Вилен тут к нему и повернулся. Лицо его при том заметно смягчилось. Тон, впрочем, остался тот же командорский:

– А ты чего сидишь? Помоги Гасти стол накрыть.

Мальчишка тут же поспешил указание выполнить, на что Вилен головой качнул.

На обед и остальных позвали, печников вот тоже. Роло и Мрот как обычно отказывались, но как и прошлые дни в конечном итоге сдались.

Сидя за столом с ними всеми, я вдруг поняла, что все так правильно… Дульсинея вон с Роло заигрывала, тот ей тем же отвечал, а Мрот зато краснел, когда та и его подначивать принималась. Гасти с мальчишками тоже от всего того похихикивали. Вилен, по хозяйски сидя во главе стола, наблюдал.

А мне так тепло сделалось. Благостно… Хлеб вот хрустящий, все с теплом друг с другом общаются. Вкусно пахнет едой, а впереди еще столько всего интересного…

– Ну, хозяйка, похлебка на славу удалась! – похвалили печники.

– Спасибо на добром слове, – отозвалась им.

После обеда Вилен со старшими мальчишками остались печникам помогать – привезли еще кирпичей, да и ремонтники воротились, что зал переделывали. А мы с Боди и Дульсей в сад пошли – вишни собирать. Ягоды уже тяжело свисали, где-то опадали. И я решила, что нечего добру пропадать. Настойку ставить Вилену не дала. Нечего. У меня другая идея созрела.

Пока вот по рынку ходила, нигде варений не видала… Значит, надо пользоваться.

Сегодня соберем, а завтречка наварим. Пока таверна в ремонте, запасов сделаем и вместе с выпечкой продавать станем.

До позднего вечера так и провозились. Боди, правда, мне кажется, больше ел той вишни, чем собирал, но я все делала вид, что не замечала.

Еще и мысли собственные покоя не давали.

Насколько правильно сделала, что к Вилену с такой просьбой обратилась? Может, у него какие свои планы имелись, а тут я со своей женитьбой.

Да и подумалось вдруг, что мне ведь дали тут вторую попытку именно по той причине, что я любви хотела. Разве нет? А я что..? Выходит, опять не о себе думаю, а о других?

Но бросив мельком взгляд на мальчонку, который сейчас на ветке вишни сидел и ягоды собирал, да аккуратно так, чтобы не помялись, понимала я, что нельзя иначе. Не место ему там. Никому из них не место, конечно… Но спасти всех я не могу. А этот мальчонка не такой бойкий, как тот же Гасти. Не такой хитрый и изворотливый, как Малик.

Не хочу я, чтоб из него вот эту природную чуткость выбили.

И коли могу о том позаботиться, то так и сделаю.

Вечером, когда мальчишки разбрелись по своим делам, а печники наконец ушли, я отправилась на второй этаж. Комната и правда уже опустела. Теперь бы сюда вещи свои перетащить, но то я решила уже на утро отложить. Работники все равно только после обеда за стену возьмутся…

Пока тут только окно распахнула настежь, радуясь, что оно на сад выходит. Пусть проветрится.

За собой дверь прикрыв, я неуверенно замялась возле лестницы, что вела на Виленову мансарду. Но все ж решилась. Поднялась по ступенькам, постучалась тихонько и дверь толкнула.

Он сидел на краю кровати с потертым альбомом в руках, разглядывал что-то. На столе горела свеча, отбрасывая неровные тени на стены.

– Зашла сказать… спасибо, – начала я, задерживаясь у двери. – За помощь с разбором в кладовой. И за то, что не прогнал сразу с той безумной идеей.

Он захлопнул альбом, но не поднял взгляда:

– Ты знаешь, что это не игра, Нина. Если подпишем бумаги м ты станешь моей женой по закону. Даже если "фиктивно", – он произнес это слово с горьковатой усмешкой. – Люди будут считать иначе. И ты… Ты готова к такому?

Я шагнула ближе, обхватив себя руками. Холодок пробежал по спине:

– А ты?

Он резко встал, задев коленом старую шкатулку. Звякнуло стекло, и я инстинктивно бросилась ловить рассыпавшиеся безделушки. Наши руки случайно соприкоснулись. И это обожгло словно разрядом тока.