Сошествие в Аид (ЛП) - Райли Хейзел

Да. Никого.

Я поправляю корону, закрепляя в волосах. Серебро и красные камни. Разглаживаю юбку. Чёрный корсет со шнуровкой плавно переходит в длинную юбку. Справа — высокое разрез.

— Ну… идея в том, чтобы быть Персефоной.

Джек обмирает. Вижу, как изумление проступает на её лице.

— Персефона? Владычица мёртвых? Жена Аида?

Да, если бы дело было за мной, я бы хоть в Белоснежку влезла. В первый попавшийся костюм — и всё. Но правда в другом: это мой последний план привлечь внимание Хайдеса. Или разозлить его.

Да, скорее второе. Разозлить его — надёжный способ заставить перестать делать вид, что я для него пустое место.

Тоже ведь игра, да? Кто первым перестанет игнорировать? Предполагаю, он.

Джек не успевает ничего добавить — тихий стук в дверь даёт понять, что Ньют, Перси и Лиам уже ждут, и нам пора на вечеринку.

Нет, я не ждала от Лиама чудес, но… всему есть предел.

И по взглядам Ньюта и Перси ясно: им тоже хочется заорать ему в лицо.

Мой брат — безошибочно узнаваемый Человек-паук, в маске и с паутиной на груди. Перси — пират с широкополой шляпой и сапогами до колен. На поясе у него болтается игрушечная сабля. Даже глаза подведены чёрным, дымкой. И это сразу напоминает мне Хайдеса, ту ночь его игр. Идеально выведенная линия кайала, спускающаяся по щеке и пересекающая шрам.

И, разумеется, стереть этот образ из головы у меня не вышло.

— Девчонки! Вы потрясающе выглядите, — восклицает Лиам. — Особенно ты, Хейвен.

— Спасибо. А ты вообще кто?

Лиам округляет глаза:

— Как это «кто»? Всё же очевидно!

На нём — чужие обычные вещи: джинсы, белая футболка, серая курточка. Сверху — медовsq парик, уложеннsq в стильный хаос. Лицо замазано в мертвенно-белый, поверх — гора блёсток, даже на губах.

— Я — Эдвард Каллен!

Ньют недовольно ворчит и стягивает маску с лица. Но сколько бы его ни бесил друг, взгляд всё равно упорно возвращается к Джек.

Лиам демонстративно протягивает руки — они тоже сверкают блёстками.

— Я вывалялся в них весь! — выделяет последнее слово. — Четыре тюбика ушло. Назовите любую часть моего тела — клянусь, блёстки там тоже есть.

— Задница? — Перси прищуривается.

— Есть.

— Бёдра? — подхватывает Джек.

— Вы за кого меня держите?

— За придурка, — мгновенно отбивает она.

Ньют шутливо толкает её плечом, и Джек закусывает губу, пряча улыбку.

— Пальцы на ногах!

Лиам гордо кивает:

— Разумеется.

Очередь за мной, но у меня в голове только один вопрос:

— Лиам, а зачем ты весь обсыпался блёстками, если у тебя видно только лицо и руки?

Мы почти у выхода, и он замирает как вкопанный. Перси едва не врезается ему в спину. Лиам щурится, губы складываются в трагическую складку.

— Чёрт, Хейвен, а ведь и правда. Зачем я это сделал?

Мы дружно взрываемся смехом и вытаскиваем его наружу.

Сад украсили к Хэллоуину по полной. На деревьях гирлянды красных лампочек, везде светящиеся привидения. Дорожку к зданию уставили тыквами со всевозможными рожами.

Народу — тьма. Голова кругом. Музыка громкая, но не оглушающая, слова расслышать легко. Мимо проскальзывает мумия с единственным видимым глазом.

— Сногсшибательно выглядишь, красотка.

— Спасибо! — орёт Лиам во весь рот. У меня не хватает духу сказать, что это явно было не ему. Пусть хоть раз порадуется.

Ньют сунул мне в руку пластиковый стакан, налитый едва наполовину. Я оглядываюсь: ведьмы, вампиры, призраки из простыней, мёртвые принцессы, драконы, дьяволы, ещё пара Человеков-пауков, полсостава Мстителей, Существо из «Фантастической четвёрки»…

— Так кем же ты всё-таки нарядилась? — наклоняется ко мне Перси.

Я моргаю, удивлённая. Ньют и Джек в нескольких метрах спорят, разглядывая резные тыквы. Лиам оживлённо вещает какому-то незнакомцу:

— …ну серьёзно, назови любую часть тела — и ответ всегда будет «да». У меня даже член блестит.

Я вздыхаю и возвращаюсь к Перси:

— Ну… тёмная принцесса.

Он приподнимает бровь, делает глоток и задумывается:

— Любопытно.

— Правда?

— Любопытно, что ты не сказала правду.

Я вздрагиваю. Перед носом пропрыгивает ещё один «Человек-паук», изображая бросок паутины. Слава Богу, что Йель считается элитным университетом.

— Я…

— Хейвен?

Я опускаю голову, пальцем провожу по краю стакана, снова и снова.

— Персефона.

Он молчит. Я уже жду, что он выдаст мне нотацию в стиле Ньюта. Но забываю: друзья брата — это не брат. На моё плечо опускается палец.

Перси смотрит с какой-то странной искоркой:

— Красивое платье, — произносит и тут же отводит взгляд.

Щёки вспыхивают так, что мне кажется, горит всё лицо. Я издаю нервный смешок. Готовлюсь ответить — но в этот момент кто-то буквально раздвигает нас с силой.

— Эй, ты что… — начинаю.

И слова замирают.

Хайдес.

Даже не глядя толком, он бросает в воздух ленивый знак «сорян» и идёт вперёд по траве. Я уже знаю: он идет прямо к своим. И точно — вся пятёрка Лайвли здесь. В костюмах.

Ну… в кавычках «костюмах». Каждый изображает своего божественного тезку.

Афродита — в белом до пола, с венком из красных роз.

Афина — в боевых доспехах.

Гермес — полуголый, с крылатыми сандалиями и белой набедренной тканью.

Аполлон — самый простой: золотая рубашка, но длинные волосы сияют под светом гирлянд.

— Знаю, о чём ты думаешь, и да — ответ утвердительный.

Я уже забыла, что рядом со мной Перси.

— И на прошлогодней хэллоуинской вечеринке они сделали то же самое. И знаешь что? Здесь никто из студентов даже не пытается нарядиться греческим богом.

Ну конечно. Можно было догадаться: Лайвли слишком серьёзно относятся даже к костюмам. И тут меня накрывает новая мысль. А когда встречаю карие глаза Перси — понимаю: он без слов подтверждает её.

— Я нарядилась, — шепчу.

Его губы вытягиваются в тонкую линию.

— А кто ещё мог это сделать, если не ты?

Улыбаюсь сама того не замечая и смотрю на него молча. Засматриваюсь на густые длинные ресницы, потом на тёплый карий цвет глаз. Наклоняюсь ближе — и он это чувствует, потому что напрягается. Прищуриваюсь.

— Хейвен? — зовёт он, голос дрожит. — Ты сейчас собираешься меня поцеловать или?..

Наши носы едва касаются. Я не сразу это понимаю. Отдёргиваюсь.

— Ты носишь линзы? Контактные? Я видела ободок вокруг радужки.

— Да, контактные. Я близорук. А что?

— Просто спросила. — Делаю глоток. Что бы там ни плеснул Ньют, гадость редкая. — Очки вообще не носишь? Никогда не видела.

Перси смеётся.

— А почему тебе так интересно?

Не знаю. И в этот раз я благодарна, что нас прерывает Лиам. Он уже навеселе. Обхватывает Перси за плечи и буквально повисает на нём.

— Как дела, народ? Я вам говорил, что мой член тоже в блёстках?

Морщусь. Пользуясь моментом, пока Перси застрял в его захвате, сбегаю прочь, ещё до того как успею почувствовать вину за то, что бросила его с Лиамом.

Джек и Ньют уже не одни. С ними стоит Лиззи — та самая, что встретила меня в первый день. Не пойму, в кого она наряжена, но выглядит потрясающе. Прямые рыжие волосы струятся до пояса, чёрное атласное платье облегает фигуру, открывая длинные белые ноги. На ступнях — серебристые сандалии с завязками до колен.

Она о чём-то оживлённо болтает с Ньютом, и я застываю, глядя на них. Не знала, что они знакомы. Но ещё больше меня поражает сам Ньют: пылающие щёки, нервная рука на затылке, вид смущённого мальчишки. Джек стоит рядом, с бокалом в руках и выражением «заберите меня отсюда».

Наши взгляды встречаются, она выдавливает натянутую улыбку. Я отвечаю таким же смущённым гримасом. Джек качает головой и снова отворачивается.

Я протискиваюсь дальше по саду и цепляюсь глазами за Лайвли. Они стоят вместе, будто окружённые невидимым куполом, в который никто не смеет войти. Толпа их обходит стороной, словно между ними и остальными — настоящая стена. Смешно. Если бы они знали, что Хайдес пользуется уходовой косметикой и делает маски для волос…