Девочки из команды стоят за спиной капитана. Вид у них озабоченный.
— Ты отключилась после игры, в воротах, — сообщает Гелера.
— И как это понимать? — вопрошает Вальдер.
— Мне в перчатки подсыпали семена железа, — говорю я. Скрывать уже нет смысла.
— И ты всю игру так провела? — глаза Эфлона сужаются.
— Значит, дело в этом, а вовсе не в сломанном ногте? — поражается Гелера.
Киваю.
— Ты конченая, Летхит! — рычит Вальдер. — Почему не сказала сразу?
— Можно подумать, ты бы нормально отреагировал, — фыркаю я, поднимаясь, — первым бы поднял на смех.
— Да, Вальд может, — подтверждает Джейна.
— Ну вас! — отмахивается Вальдер. — Надо снять с тебя перчатки, букашка. А потом уже искать гада, который совсем страх потерял.
Дальше начинается самое ужасное, хоть Вальд и действует осторожно.
Распухшие пальцы болью реагируют на попытки их освободить.
Я ору, из глаз бегут слезы
Кто-то из девочек отворачивается, одна выбегает из раздевалки.
— Я за лекарем, — говорит Джейна и тоже уходит.
Вижу свои истерзанные руки.
Тонкие потеки крови до запястьев.
Посиневшие ногти, разодранные подушечки пальцев.
Вальдер сглатывает, его кадык дергается, желваки играют на скулах.
— Я найду, кто это сделал, — произносит он хищно, и голым задом усажу на это железное крошево!
В раздевалку решительно заходит дежурный лекарь. Им положено быть на соревнованиях.
— Расходимся! — приказывает средних лет женщина в сиреневой униформе. — Это женская раздевалка!
Последнее обращено к Вальдеру.
Он встает без возражений.
— Остальных тоже прошу подождать за дверью.
— Запомни, Летхит, — говорит Эфлон твердо, — тебе помогут и ты в обязательном порядке идешь на вечеринку. Иначе проиграла. Поняла?
Киваю. Он прав.
Мне очень хочется уползти в свою комнату, но нельзя показывать слабость.
Лекарка внимательно осматривает мои травмы. Ловко подцепляет пинцетом мелкое, проросшее шипом под ноготь металлическое зерно, резко дергает.
Вскрикиваю от боли.
— А как иначе? — сочувственно, но при этом спокойно произносит женщина. — Оставлять его нельзя, дальше прорастет. Коварная штука.
Обрабатывает мои раны целебным составом. Самые мелкие начинают затягиваться сразу же.
— Увы, деточка, до завтра не пройдет, — цокает языком лекарка, — гадость эта магическая, последствия так легко не залечить. Так что придется наложить повязки на самые крупные и глубокие порезы. Может кровоточить примерно до завтрашнего вечера.
— Кто ж тебя так ненавидит?
— Пока не знаю. Но обязательно разберусь.
Отвечаю сквозь зубы, потому что больно щиплет.
— Конечно, надо разобраться, — соглашается женщина, — сейчас сюда подойдет и дознаватель Мракендарра. О таких вещах мы обязаны сообщать им.
Я не очень-то верю, что дознаватель сможет найти злоумышленника. Тот, кто желал мне боли и неприятностей, наверняка предпринял меры безопасности. Или предприняла.
— Ох, — спохватывается лекарка, — ты ведь точно пойдешь на эту вашу вечеринку с выборами. Значит повязки отменяются. У меня на такой случай есть целебные перчатки. Возможно, к твоему наряду и не подойдут… какого цвета платье?
Вопрос застает в тупик. За всеми этими переживаниями даже чудесный наряд, купленный в чудесной деревенской лавке, подзабылся.
— Л-лавандовое, — отвечаю с запинкой.
— У нас в распоряжении два основных цвета, черный и белый. Светлые меняют оттенок в зависимости от одежды, очень удобно. Так что натянешь их. Предупреждаю, кровить может и через них, воздержись от слишком активных действий. Игры на струнных инструментах и так далее.
Она дает инструкции, как использовать целебные перчатки, я слушаю и киваю. Что ж, выглядеть буду прилично, уже хорошо. А одеться девочки помогут.
Целительница еще не успевает уйти, как появляется дознаватель, мужчина в коричневой одежде и с жетоном.
Разговор с ним оказывается быстрым. Дознаватель задает несколько вопросов: где и когда обнаружила металлическую крошку в перчатках, почему сразу не заявила, подозреваю ли кого-нибудь.
— У меня тут есть недоброжелатели, — честно отвечаю, глядя в карие глаза, — но не хочу возводить напраслину, я порой не точна в своих предположениях.
— Вас запугивают? — с нажимом произносит дознаватель. — Вы боитесь говорить?
— Нет, — мотаю головой, — по ощущениям, этот случай напрямую связан с другими действиями против меня. За то время, пока я учусь в Мракендарре, у меня же крали ключ от комнаты и воспользовались им, мое чучело сжигали на площади…
— Кого-то вы сильно зацепили, керни Летхит, — замечает дознаватель, — я все записал. Если что-то еще вспомните, найдите меня. Кабинет рядом с ректоратом, мое имя Редран Крист.
Мужчина прощается и уходит, раздевалка тут же заполняется девчонками из команды, а следом влетают Кирсея и Эльна.
— Что с тобой на этот раз стряслось, Летхит? — спрашивает соседка.
— Поздравляю с победой! — кричит Кирсея.
— Спасибо, — отвечают нестройным хором сокомандницы.
— Представляешь, — продолжает Кирсея возбужденно, — позади нас сидели какие-то придурки. Они весь матч орали, что новенькая отстой и надо гнать ее из команды… А потом, когда игра закончилась, они попытались встать, и у них не вышло! Повалились как связка колбасок.
— Это все потому, что кто-то во время состязаний развязал у них шнурки на ботинках, перепутал между собой, обмотал вокруг ножек сидений и хорошенько связал, — поясняет Эльна, — вот еще что интересно. Во время второго мена одному из этих ударенных привиделось, что под креслами шныряет пушистый здоровенный хомяк. Или крыса.
Эльна бросает выразительный взгляд на Фелиндрикса, которого держит в руках.
Она точно догадывается, что игрушка у меня непростая!
Для меня нет сомнений, что именно мой милашка-фамильяр за меня отомстил скандальным крикунам.
— Вот она, высшая справедливость! — с чувством говорю я. — Наверняка у меня есть покровитель-лучезар, он и наводит порядки.
Я специально так сказала, чтобы польстить Филе.
— Тогда уж мракенар, — поправляет Эльна, — мы все же в академии, посвященной Мраку.
Сгребаю одежду.
— Пойдемте, — киваю своим приятельницам, — приму душ и переоденусь в общежитии. Там же все вам расскажу.
— В душевой? — изображает испуг Эльна.
— Как получится. Надо собираться на выборы короля академии. Я точно эту вечеринку не пропущу.
И слышу позади аплодисменты.
Оборачиваюсь, с удивлением смотрю на сестер по команде.
— Ты нас впечатлила, Ирлея, — говорит Ридна, — очень достойно держалась. Если что, мы тебя полностью приняли.
Я понимаю, что ситуация медленно, но верно продолжает разворачиваться в мою пользу.
Вечер, предваряющий Ночь Отмщения, проводится практически в подземелье, в зале, который адепты и преподаватели называют «Подвал». Технически это так и есть. Не то что минус первый, даже скорее минус второй этаж, куда спускаться надо по древней винтовой лестнице, рискуя сломать каблуки и шею.
Раньше здесь еще и темно было, люди ходили с факелами. Сейчас хотя бы на стенах светильники, а еще можно схватиться за перила, которым не больше ста лет. Новье, можно сказать. Первым мракендаррцам и этой роскоши не полагалось.
Для поддержки у меня еще и Такмар. Я сразу понимаю, почему лучше принимать приглашения на балы в Мракендарре. Опираясь на его руку, чувствую себя куда устойчивее.
Кирсея снова удивила. Эта тихоня держит под локоток Милона Ханиша, когда они успели сговориться, не понятно.
Эльна перед входом на лестницу отбивается от настойчивых ухаживаний второкурсника с боевого. Парень рвется ее сопровождать, но наша необщительная ведьма отказывается.
Возможно пожалеет об этом еще на середине этой бесконечной лестницы.
Эльна Талфин красива по-настоящему мрачной красотой, у нее яркая, запоминающаяся внешность. И если она одна, значит сама это выбрала.
