Повернувшись ко мне, дракон прикрыл глаза и снова подставил голову.
Это было немыслимо!
Чудно, как во сне…
И тогда я, одной рукой прижимая к себе котика, протянула дрожащие пальцы и робко притронулась между его глаз.
Чешуя оказалась холодной, но приятно-шершавой на ощупь…
Ощущения были потрясающими…
Я гладила дракона.
Настоящего дракона!
Как в фильме, как в книге, как во сне…
Огромное, дикое, кровожадное, зловещее чудовище!
А он только довольно урчал и щурил золотистые глаза.
Монстр издал довольное курлыканье и потерся о мою руку. Совсем, как послушный пес.
Женщины изумленно зашептались, толкая друг друга в бок.
Лишь одна Амара смотрела на меня с такой убийственной, всепоглощающей ненавистью, что, кажется, готова была разорвать на части!
Куда там дракону! Да Дэйган рядом с ней и вправду милый котенок!
И тут в воцарившейся тишине раздался знакомый холодный голос:
— Что ты тут устроила?
Грэм Фрейзер стоял у входа в пещеру и смотрел на меня.
ГЛАВА 45
Амара
Она металась по своим покоям и рвала на себе волосы.
Амара Шатопер мучительно пыталась сообразить, как теперь выйти из положения.
Ее план закончился полным фиаско.
Даже еще хуже!
Сейчас, сгоряча Грэм обвинил Виолу, потому что привык к ее выходкам. Но он обязательно разберется, узнает, что произошло на самом деле.
Уже начал разбираться, вон — опрашивает гостей…
Ой, Амаре не поздоровится!
Как она могла упустить, что из-за начинающегося шторма адмирал вернется из моря?
Но хуже того, увидит, как его дракон, эта мерзкая отвратительная тварь, ластится перед Виолой, как послушная собачонка?
Неужели Дэйган почуял в Виоле истинную Грэма?
Не может быть! Раньше такого не было!
Амара сама видела, как дракон ворчал на скудоумную, а вот ее, Амару, воспринял весьма дружелюбно.
Тварь должна была сожрать специально приготовленный для нее корм, а потом упасть перед Амарой ниц, чтобы светские дамочки увидели, кто тут настоящая хозяйка и реальная претендентка на сердце блестящего адмирала.
Почему получилось наоборот?
Почему чешуйчатая гадина повела себя столь непредсказуемо?
Дэйган так нарычал на Амару и других леди, что у нее до сих пор тряслись поджилки, а перед Виолой превратился в милого зверька.
Верные Амаре слуги будут молчать, но…
Грэм все равно узнает, что это она, Амара повела свой тейбл-ток к его обожаемому чудовищу и подвергла всех этих тупых баб риску. А еще узнает, что Виола всех спасла, да еще и приглянулась дракону.
Нет! Нет! Нет!
Этого нельзя было допустить!
Вне себя от паники, Амара достала из потайного ящичка в столе пузырек с красным содержимым, капнула капельку в графин, который стоял на кованом столике. А потом бросила туда же крошечный кусочек помады Виолы, который выковыряла из заранее похищенного в комнате падчерицы флакончика.
Грэм это должен выпить. Только так Амара сможет спастись!
Лишь только так.
Амара пристроила на подносе графин и два бокала, и собралась нести все это к нему в покои, но тут, как по заказу, дверь резко распахнулась и на пороге появился сам адмирал.
Женщина замерла от страха — знает! Он уже знает!
Мужчина опустился в кресло и приказал:
— Расскажи, как все было, Амара. Я хочу послушать твою версию.
Она выдохнула, собираясь с мыслями, настраиваясь на это партию, поставила рядом с ним поднос, налила вина в бокал, протянула ему, и запела:
— Ах, Грэм, это было ужасно! Я пыталась ее остановить, но бесполезно…
— Спокойно и без эмоций, — перебил адмирал. — Так значит, спуститься в пещеру к Дэйгану было идеей Виолы?
Грэм взял в руки бокал, но не отпил из него, машинально крутя в пальцах.
Амара кричала про себя: «Ну, отпей же, хотя бы глоток! Просто пригуби, ведь у тебя пересохло в горле, я знаю! Малюсенький, маленький глоточек, прошу! Этого будет достаточно… У тебя нет повода настолько мне не доверять. Ты делил со мной постель, делил еду и питье, а, значит, выпей, выпей, выпей его!».
— А у тебя есть на этот счет какие-то сомнения, милый? — она постаралась не выдать дикого волнения и юлой закрутилась вокруг Фрейзера.
— Леди с приема утверждают другое, Амара.
Грэм, прищурившись, посмотрел на нее, и Амара подумала, что этот красивый статный мужчина будет принадлежать ей.
Она не позволит переделке украсть его!
Она все сделает.
Наизнанку вывернется!
— Они просто не поняли, ты же знаешь, эти курицы немногим умнее твоей безмозглой жены! — лихорадочно принялась объяснять Амара. — Виола без приглашения заявилась на мой тейбл-ток, начала кричать, что она — твоя истинная и сейчас всем это докажет. А потом предложила посмотреть на кормежку Дэйгана. Я пыталась остановить их, умоляла, говорила, что это очень опасно, но никто меня не послушал.
— Дэйган… Я своими глазами видел, как она его гладила, — совсем не слушая Амару, медленно проговорил Грэм. — Ты же знаешь, в шторм у него всегда болит голова. Но когда моя жена к нему прикоснулась, эта боль прошла. Невозможно. Невероятно. Виола — моя истинная, Амара. Я сам не могу в это поверить. Но, кажется, это так. Виола…
У него был такой очарованный взгляд, такая ласка звучала в холодном голосе адмирала, когда он произнес ненавистное Амаре имя, что женщина окончательно струсила — все пропало!
Одновременно ее пронзила тяжелая, тугая, яростная ревность к падчерице.
Нет!
И тут вдруг Грэм, не отдавая себе отчета, задумчиво взболтнул жидкость в бокале и залпом выпил.
Женщина чуть не закричала от облегчения.
Ну, вот и все.
Теперь все пойдет по плану.
Теперь ты мой.
— Она распылила перед ним дурман, Грэм. Большое облако дурмана, — зачастила она. — Поэтому дракон отреагировал на нее так спокойно. Виола хорошо подготовилась.
С огромным удовлетворением отметила, что радужка глаз мужчины вспыхнула кроваво-красным.
Свежий яд скорпены подействовал так быстро, как и ожидалось!
Словно в подтверждение этого, до того спокойный, сдержанный и задумчивый, Грэм грязно выругался и швырнул фужер об стену — он разлетелся тысячей осколков.
— Дурман токсичен даже в малых дозах! — прорычал он и поднялся. — Ради глупой прихоти эта мразь подвергла опасности не только жизни людей, но и моего дракона. Она за это ответит!
Глаза Грэма налились злобой.
Амара физически ощутила волны дикой агрессии, которые пошли от него.
Яд скорпены вызвал в нем бурю. Чистую, неконтролируемую ненависть, направленную на Виолу.
Теперь он не будет слушать доводов разума и своего дракона. Яд ослабит связь с его сиблингом. Слуги или свидетельницы могут болтать, что угодно.
Виновная найдена!
Теперь он захочет убить ее с особой жестокостью.
Пока-пока, надоедливая Виола. Твои часы сочтены.
О да, Грэм Фрейзер своими собственными руками убьет надоедливую женушку! А когда его кинут в темницу за страшное преступление, от убийцы отвернутся все.
Абсолютно все, кроме нее, Амары.
Она будет управлять его поместьем, и навещать в тюрьме.
Она будет заботливой и милой. Его единственной опорой и поддержкой.
За убийство, совершенное в состоянии аффекта, ему не дадут много. Год, может, два. А, может, пару месяцев.
Ведь царь слишком ценит адмирала, который единственный может справиться с русалочьей угрозой.
Амара будет ждать и поддерживать Грэма все это время. Станет единственной, кто поможет его в этой страшной ситуации. Целиком и полностью встанет на его сторону, протянет руку…
И не только.
И вот тогда, преисполненный благодарности за такое самопожертвование, Грэм Фрейзер уже никуда от нее не денется.
Он сделает Амаре предложение руки и сердца, едва переступит порог темницы.
— О да, мой дорогой, мой любимый адмирал. Никакая Виола не твоя истинная, она просто мразь, которая убила твою мать, — уже даже не скрывая торжествующей улыбки, пропела Амара. — Пришло время наказать ее за это. Накажи Виолу, мой адмирал. Накажи прямо сейчас!
