Таких резких и раздражающих, что каждый отдавался внутри черепной коробки болью.
Это кричали чайки.
Я лежала на песке, а неспокойные волны бурливо катили на берег.
Солнце светило вовсю, но море никак не хотело успокаиваться после ночного шторма.
Нахмурилась, приложив пальцы к виску.
События прошлой ночи вспоминались с трудом.
Но я хорошо помнила тот дикий ужас перед своим мужем, который приставил к моему горлу нож.
Смутно помнила, как, не разбирая дороги, бежала через стену дождя, через гром и молнии… Я хотела укрыться в дальних постройках, на ферме, но свернула не туда и оказалась на пляже.
Меня сморило, я упала прямо там и, кажется, потеряла сознание…
И тут я услышала знакомое хорканье.
А потом поняла, что солнце почему-то не бьет мне в глаза.
Почему-то?
Потому что надо мной был какой-то маленький навесик.
Вернее не навесик…
Это была ласта морского котика, который заботливо держал ее надо мной, прикрывая от зноя, пока я была без сознания.
Увидев, что я очнулась, он обрадовано захлопал ластами.
— Ты убежал за мной, малыш?
Котик преданно уставился на меня своими огромными блестящими глазищами.
Если честно, я порадовалась его компании — одной сейчас бы мне было слишком одиноко и страшно.
— И что же нам теперь делать? — пробормотала я, гладя умильную мордаху морского котика. — Возвратиться на виллу?
Даже от одной мысли об этом меня кинуло в дрожь.
А перед мысленным взором возникли глаза Грэма Фрейзера со страшными багровыми отблесками.
В них было столько ненависти…
В них горело страстное желание моей смерти.
Меня аж передернуло.
Но тогда… Куда же мне идти? Ни денег, ни крыши над головой!
Я планировала сбежать из этого проклятого особняка, но перед тем хорошенько подготовиться, чтобы не оказаться в таком беззащитном положении, как сейчас…
Как минимум, изучить местное мироустройство, продать кой-какие вещи Виолы, чтобы разжиться хоть какими-то деньгами, подыскать работу и жилье…
Я не думала, что бежать от Фрейзера и Амары придется неожиданно, ночью, в бурю и шторм!
Черт, еще как назло, так пить хочется…
Кажется, все бы сейчас отдала за бутылку холодной минеральной воды!
Я поднялась, чувствуя слабость и головокружение.
Но хуже того было мерзкое ощущение неизвестности. Бесприютность, полная беззащитность перед будущим.
Видя мое состояние, морской котик бултыхнулся прямо в набегающую волну, вернулся с горстью зеленых и бирюзовых камушков и принялся перебрасывать их ластами, желая меня приободрить.
У малыша получалось жонглировать так ловко и забавно, что я захлопала в ладоши и закричала, что он — умничка и молодец.
По учебничку Виолы я изучала питьевую руну, и сейчас попыталась воспроизвести ее.
Получилось не очень, но хоть что-то — наколдовала себе пригоршню воды в руках и смогла немного утолить жажду.
Для Бултыха тоже удалось смагичить водички, он попил из моих ладоней и довольно улыбнулся.
Имя морскому котику придумалось как-то само собой и легко сорвалось с языка.
Внезапно я нахмурилась.
— Бу, ты это слышал?
Сквозь крики чаек и ропот волн я различила еще один приглушенный звук.
Раздавался он прямиком из-за скал.
Плач младенца.
Вот что это было.
Сначала я не поверила своим ушам. Откуда взяться ребенку на этом диком пляже?
Наверное, это кричит чайка.
Я постаралась не обращать внимания, но…
Но уже через минуту свернула за скалу и взобралась на высокий валун, пытаясь понять, откуда раздается плач.
Сердце зашлось от страха.
Метрах в десяти от меня прямо на воде качалась корзинка, из которой и доносился плач ребенка.
Высокие волны опасно кренили ее набок, норовя опрокинуть.
От одного вида сердце сжималось.
— Боже мой! Я должна ее вытащить!
Морской котик, который запрыгнул на камень вслед за мной, предостерегающе захоркал.
Бултых прав — это очень похоже на ловушку. Вдруг меня заманивает какое-нибудь жуткое морское чудовище? Кракен или Ктулху. Уверена, в этом магическом мире встречаются такие типы.
А младенец, дрейфующий в корзинке посреди бурливых волн — просто иллюзия.
Самым благоразумным сейчас было бежать с этого пляжа со всех ног.
Но я не могла его оставить!
Поэтому без колебаний бросилась в море. Морской котик тут же сиганул за мной.
Плавала я не то, чтобы хорошо, поэтому мне стоило усилий достигнуть корзины. Волны были действительно высокими, и бороться с ними было непросто, да еще и тащить за собой такой груз.
Морской котик, который все время плыл наравне со мной, как мог, помогал мне, подталкивая корзину носом.
В какой-то момент меня накрыла особенно большая волна, и показалось — все, не выплыву. Море утянет меня назад и поглотит.
Я не собиралась давать ему такого удовольствия, поэтому сделала над собой усилие и выплыла.
Отряхиваясь от соленой морской воды, Буль выскочил на песок вслед за мной.
Если честно, я была почти уверена, что из корзинки на меня тут же набросится нечто когтистое и клыкастое, намереваясь сожрать.
Но нет!
Вместо морского чудища там действительно был самый настоящий младенец.
Он плакал и тянул ко мне ручонки! Он совсем продрог!
Я завернула ребенка в сине-зеленое одеяльце, которое лежало на дне корзинки, и взяла на руки, легонько покачивая и пытаясь согреть.
Бедный малыш…
Он был буквально в шаге от гибели!
Кто мог додуматься положить такую кроху в корзину и пустить по океану?!
Может, он случайно упал в море с какого-то корабля?
Может, его ищут?
ГЛАВА 48
Пытаясь успокоить ребенка, я что-то ласково ему говорила, и вскоре малыш действительно успокоился, внимательно меня разглядывая своими ярко-бирюзовыми глазами.
С виду ему было где-то месяца три, может, немного больше, и он был просто очаровательный. Особенно, когда улыбался беззубым ртом.
Но больше всего меня поразило то, что пушистые кудрявые волосики на его головке были зелеными, как молодая листва!
— Где же твои мама с папой, маленький зелененький ты Листочек? — бормотала я, прижимая к себе малыша. — И есть ли они у тебя вообще?
Я вышла с пляжа на широкую кирпичную дорогу и вскоре оказалась у развилки. Левая вела наверх, к поместью Грэма, а правая — к городу.
Недолго думая, свернула направо. Бултых весело шлепал за мной ластами, порой издавая хорканье, как будто о чем-то горячо рассказывая.
Я слушала болтовню морского котика вполуха. Смотрела на младенца на руках и думала — что мне теперь с этим чудом делать?
Листочек с интересом рассматривал деревья и небо, порой чему-то смеялся.
Что было удивительно — я думала, что после его путешествия по морю в корзине, у ребенка должно было быть как минимум переохлаждение.
Но нет — руки, ножки и носик Листочка были теплыми, малыш выглядел активным и бодрым, как ни в чем не бывало.
Будь я в нашем мире — сразу же вызвала полицию и скорую и передала им ребенка.
А тут…
Вместо скорой тут врачеватели, а вместо полиции — солдаты.
Кстати, а вон мне навстречу шагает целый отряд.
Темно-зеленые мундиры, белые панталоны, на головах четырехугольные конфедератки с плюмажами, как у уланов.
Вот сейчас к ним-то и обращусь — расскажу, что нашла младенца прямо в море.
Поравнявшись с бравыми ребятами, я открыла рот, но почему-то промолчала.
Один из них, седой мужчина с усами, грубо окликнул меня.
— Эй, ты не в море ли этого ребенка нашла?
И тогда я ответила, не раздумывая ни секунды.
— О чем вы говорите? Это мой сын.
Тут я заметила внимательный взгляд одного из солдат — в отличие от остальных мужланов, это был темноволосый парень с красивым и даже благородным лицом, который непонятно как в эту компанию дуболомов затесался.
— И что ж ты делала со своим сыном на пляже в шторм?
