Что-то приходится делать своей силой, чтобы сократить время, и многое получается уже гораздо проще и быстрее, чем в первый раз. К приходу Глена у меня уже все готово: и хлеб для герцога, и булочки, и даже на продажу – хоть сейчас открывайся!
Мальчишка забирает у меня корзину и булочку специально для него, и убегает по промерзлому весеннему утру. На небе ни облачка, и солнце радостно посылает на землю теплые лучи. Так что, скорее всего, уже скоро будет тарабанить капель, а там, глядишь, и весной сильнее запахнет. Поскорее бы.
Я думаю о том, что как тепло будет, можно будет лавочку у входа поставить, а то и, может, столики. Может, буду работать в направлении какой-нибудь кофейни, почему нет? Помечтать же можно!
Мои размышления прерывает грохот, донёсшийся со двора. Испугаться не успеваю, к грохоту добавляется уже знакомая нечленораздельная ругань. И я ловлю себя на том, что улыбаюсь. С чего бы это? Нашла чему радоваться. Опять этот плотник. И наверняка опять с докучливыми вопросами.
Рано или поздно ведь придется что-то о муже придумать…
Когда Рейкен всё-таки справляется с дверью и появляется на пороге, я встречаю его с нахмуренным лбом. В руках у него доски и что-то замотанное тряпицей:
– Там, на улице – это была ваша вариация “с добрым утром”?
Встречаю его, недовольно переплетя руки на груди и осматривая плотника с ног до головы. Статен, широкоплеч и явно неглуп. И чего он в плотниках забыл?
– Я зарекался дворами ходить, нира Летиция, – миролюбиво говорит Рейкен. – Анхель выделил материал для ремонта стеллажей, а там было пройти короче. Точнее, я так думал.
Киваю, чувствуя себя неловко. Он плотник, и пришёл по своим плотницким делам, а я веду себя так, словно с ним у меня какие-то отношения.
Слежу за тем, как Рейкен ловко складывает доски у стены. И вроде бы действует он одной рукой, но и повреждённой при этом орудует почти без ограничений, не бережет ее. И я решаю проявить вежливость.
– Как ваша рука?
– Вашими стараниями почти зажила, – отвечает он.
Недоверчиво хмыкаю и присматриваюсь. Странно: он стал намеренно аккуратнее работать перевязанной рукой.
– Зажить она, допустим, не могла, я всего лишь перевязала её, а не залечила, – говорю я. – Может, вам всё-таки надо к целителю. Не дай… Всеблагой загноится.
Чёрт, опять едва не ляпнула земное «Не дай бог!». И не факт, что идиомы в этом мире и в земном совпадают. Но вроде удивления на лице Рейкена не появилось.
– Благодарю вас, нира. У Анхеля есть специальная мазь для таких случаев. Работа у нас такая. Я вчера намазал порез, так что всё в порядке.
Интересно. Как он мог намазать, если повязку он не сменил? Вон, даже узелок тот же самый остался! Врет, как дышит.
– Давайте я сменю повязку?
– Не стоит беспокойства, нира Летиция.
Рейкен обводит взглядом помещение. На миг его глаза останавливаются на Дейре, которого я спустила в нижний манежик с матрасиком: он все еще спит. Во взгляде Рейкена появляется тёплое выражение.
– У вас есть младший братик или сестричка? – спрашиваю я. – Вы хорошо ладите с детьми.
– Был, – коротко обрубает Рейкен и разворачивается к выходу.
А у меня холодок пробегает по спине, я чувствую в этом «был» затаённую боль. Чёрт! Кажется, я задела что-то очень личное. Тороплюсь загладить:
– Простите, Рейкен, если мой вопрос неуместен.
– Да нет, нира, всё нормально, – глухо говорит он и делает шаг к двери.
Но вот мне сейчас становится совсем неудобно.
– Погодите, – зову я. – Вы не хотите остаться на чай? С булочками.
Рейкен поворачивается. Я киваю на корзинку с новой ароматной выпечкой и немного смущенно улыбаюсь.
Плотник удивленный моей приветливостью, поднимает брови, улыбается и показывает руку с той самой доской, обмотанной тряпкой.
– Ни за что не откажусь от столь соблазнительного предложения, – отвечает он. – Но сначала я сделаю одно очень важное дело.
Я не сразу понимаю, о чем он, поэтому выхожу следом за Рейкеном и удивленно ахаю. Он крепит на металлические кольца новую табличку. Все, как я хотела: красиво и аккуратно вырезанное название “Сладкие булочки”, а по обеим сторонам надписи – аппетитно нарисованные эти самые булочки.
Восхищенно открываю рот и тут же его закрываю. И вот послали же этому язвительному мужику золотые руки!
– Вот теперь, нира, можете официально открываться! – он довольно поправляет молоток на поясе. – Хотя я бы и витрину вам обновил. Чтобы качество мебели соответствовало товару.
Смущенно улыбаюсь, а еще корю себя – едва сдержала порыв кинуться обниматься от избытка благодарности. Вот уж фокус бы был!
– Вас можно поздравить? – раздается язвительный голос рядом.
Сусанна Шпехт, поджав губы, рассматривает табличку, однако особенно долго она задерживает взгляд на Рейкене. Колючий, недовольный и жадный. Она уже явно взвешивает возможность запустить сплетню.
– Вы имеете в виду открытие пекарни? – уточняю я, тут же подбираясь и напрягаясь.
– Я имею в виду заказ к дракону, – отвечает она.
И ведь уже в курсе! А ведь ко мне приходила только работница дома герцога. Даже не человек мэра, который, кстати, даже не явился, хотя, по словам той женщины, Ксаррен именно его просил сделать заказ.
– Можете и поздравить, – отвечаю я. – Хотя это не только радость, но и большая ответственность. Но что я говорю – вы же это и так знаете.
Шпехт сужает глаза, снова рассматривая плотника.
– Все же тяжело, наверное, вам без мужа. Тяжести таскать, с делами справляться. Не стоило бы ему жену оставлять так… надолго. Особенно когда денег нет, а за такую работу мужчинам приходится платить…
В голосе и словах столько яда, столько скрытого подтекста, что аж ярость берет. По себе, что ли, судит?
– Нира Летиция платежеспособный наниматель: ее хлеб вполне покрывает стоимость моего труда. А вот вы, наверное, без мужа тоже ищете разные способы оплаты? Да только все у вас деньгами берут, – едко замечает стоящий позади меня Рейкен.
Сусанна краснеет, сжимает зубы и, резко развернувшись, стучит каблуками в сторону своей лавки. А у плотника не только язык острый, он и укусить больно может.
– Идемте, там чай уже заварился, – этой фразой я закрываю поднятую тему, поскольку я совершенно не хочу продолжать разговаривать о моем “муже”.
Перед тем как за нами закрывается дверь, я затылком чувствую на себе чей-то взгляд. Обернувшись, замечаю, как за домом скрывается уголок серого плаща.
Глава 37
Застываю, будто меня в ледяную воду опустили. Либо у меня паранойя, либо проблемы. И почему-то я больше склоняюсь ко второму варианту, потому как с момента моего появления в этом мире проблемы – это мое второе имя.
– Что-то не так? – раздается над ухом приятный обволакивающий голос.
– А? Что? – я резко оборачиваюсь, оказываясь слишком близко к Рейнеку, чуть в плечо носом не упираюсь.
Рейкен пахнет свежей одеждой, простым мылом и… смесью выделанной кожи и смолистого дерева. Как будто что-то очень знакомое, но подсознательно вызывает смесь ощущения опасности и в то же время спокойствия. Как такое может быть? И опасаться. и доверять одновременно?
– У вас было такое выражение, будто вы демона увидели, – говорит он, серьезно всматриваясь в мое лицо.
– Да нет, – я делаю шаг назад и оглядываюсь еще раз на угол, где видела плащ. – Просто показалось. Не выспалась, наверное…
По взгляду Рейкена заметно, что он не особо мне верит. Но не спорит и не лезет.
– Идите мойте руки и давайте за стол. Я тоже не против сделать чайный перерыв, особенно пока Дэйр не проснулся, – говорю я, выставляя чашки.
Рейкен не спорит и быстро оказывается за столом:
– Я вот смотрю на вас, нира, и думаю, – он отпивает ароматный мятный чай с шиповником. – Драконам надо не из аристократок жен выбирать, а из обычных, скромных девушек. Тогда и браки крепче, и пироги… заказывать не надо.
