Ткач Кошмаров. Книга 3 (СИ) - Розин Юрий

Через несколько часов у меня было имя.

Отлично. Теперь оставалось дождаться ночи.

###

Темнота лежала плотным одеялом над общежитиями, лишь редкие фонари бросали жёлтые пятна на вымощенные камнем дорожки. Я прижался спиной к холодной стене, наблюдая за окном комнаты Наралина ол Регула на втором этаже. Нити Ананси уже ползли по стене, тонкие и невидимые в ночи.

Окно было не заперто. Либо по глупости, либо потому что Наралин был уверен в своей безопасности. Скорее, конечно, второе, но в любом случае даже закрытое окно ему бы не помогло.

Я скомандовал нитям обвить оконную раму, затем осторожно приподнял её, избегая малейшего скрипа. Холодный воздух ворвался в комнату, но спящие кадеты (все кроме лидеров спали в комнатах по четверо), не шелохнулись — спали как убитые после соревнований и тренировок.

Нити скользнули вперёд, обвивая спящего Наралина, словно змеи. Одна — вокруг рта, чтобы заглушить возможный крик, другие — вокруг рук и ног, фиксируя его в неестественной позе.

Наралин дёрнулся, глаза дико расширились, когда он осознал, что не может пошевелиться. Я уже перелезал через подоконник, приземляясь бесшумно, несмотря на ортезы.

— Шшш, — прошептал я, наклоняясь так, чтобы он видел моё лицо. — Если будешь кричать, я не просто затяну нити, я запущу их тебе в глотку и буду там шерудить, пока ты не прекратишь орать.

Его зрачки сузились от ужаса.

Нити потянули его к окну. Я выскользнул первым, проверив периметр — патруль только что прошёл, следующий будет не раньше чем через десять минут. Времени хватит.

Наралин был лёгким, но неудобным грузом. Нити держали его в полуметре от земли, пока я пробирался между зданиями, используя тени как укрытие. Его дыхание было частым, прерывистым, но дергаться он не собирался. Понимал, что сопротивление сейчас смерти подобно.

Ближайший лес встретил нас тишиной. Только ветер шевелил верхушки деревьев, да где-то вдави кричала сова. Я выбрал старое дуплистое дерево — идеальное место для приватного разговора.

Нити притянули Наралина к стволу, обвивая его так плотно, что кора впивалась в спину. Я встал перед ним, скрестив руки.

— Ты попробуешь крикнуть — я вгоню нити глубже, чем когда-либо. Ты даже не успеешь понять, что произошло, прежде чем твой Поток рассеется навсегда. После этого тебе будет всё равно, что наставники сделают со мной. Понял?

Он кивнул — быстро, почти истерично. В его глазах читался животный страх, но и расчёт тоже. «Думает, что сможет выкрутиться», — отметил я про себя.

Лесная прохлада обволакивала нас, но в воздухе висело напряжение, густое, как смола. Я сжал нить Ана чуть сильнее, и Наралин вскрикнул, когда паутина впилась ему в кожу.

— Кто тебя послал к Ижиану?

Наралин скривился, пытаясь вырваться, но нити лишь глубже впились в запястья.

— Я… я не знаю, о чём ты!

Ложь. Глупая, беспомощная. Я медленно провёл пальцем по воздуху, и тонкая нить скользнула к его горлу, едва касаясь кожи.

— Последний шанс. Или говоришь, или твой Поток навсегда останется в этом лесу.

Его зрачки расширились. Он знал, что я не блефую.

— Ладно!.. Ладно… Это… наставник Сидриан.

Я прищурился. Сидриан? Не слышал этого имени, но это ничего не значило. Наставников в центре было больше сотни.

— Зачем?

Наралин проглотил слюну, его дыхание участилось.

— Он… обещал личные уроки. Внеочередные увольнительные. Говорил, что это просто… тест на доверие.

Тест. Конечно.

— Кого ещё завербовал?

— Нескольких кадетов без фракции из тех, кому особо нечего терять. Гибран ам, Ускон су, Дешран и Линиа эл. Больше никого не успел, начались военные игры! Клянусь!

Я разжал нити, давая ему передохнуть. Он не врал — по крайней мере, не было на то похоже.

— Если соврёшь хоть в одном слове — вернусь. И тогда поговорим уже без любезностей.

Наралин кивнул так быстро, что чуть не стукнулся головой о дерево.

Я отступил на шаг, размышляя. Сидриан… Это либо самозванец, либо пешка в чьей-то игре. Но чьей?

— Запомни, — я наклонился, чтобы наши глаза встретились. — Этот разговор — только между нами. Иначе твои проблемы с наставниками покажутся детскими шалостями.

Он снова кивнул, и я почувствовал, как страх пропитал его до костей.

Хорошо. Значит, усвоил.

Теперь оставалось выяснить, кто стоит за Сидрианом.

Лезвие лунного света пробивалось сквозь щель в ставнях, когда я аккуратно прикрыл за Наралином окно его комнаты. Его дыхание всё ещё было прерывистым от страха, а на запястьях краснели полосы от нитей Ана.

Я видел, как его пальцы дрожали, сжимая край одеяла. Даже без пыток он понял, что ссориться со мной не стоит.

Я растворился в ночи, скользя нитями по стенам, чтобы заглушить шаги.

Мои люди уже ждали в моей комнате: Ирбан, скрестивший руки на груди, допущенный до этого обсуждения потому, что Йораниану, поддерживавшему и финансировавшему Курта, проводники-хищники тоже должны были стоять поперек горла, Залика, вертевшая в пальцах кастет, Этан с Ивой, о чем-то спорившие вполголоса, Архан, дремавший у стенки, Урган с Гиврианом, от скуки резавшиеся в карты и Юдан, что-то чертивший на карте.

— Ну? — Ирбан приподнял бровь.

— Сидриан. — Я швырнул на стол украденный у Наралина пропуск в учебный арсенал. — Наставник вербует кадетов, скорее всего для создания проводников, под видом «помощи в развитии».

Залика свистнула:

— Сидриан? Он же лет двадцать здесь гнёт палки о «чистоте традиций»!

— Именно поэтому идеальный прикрытие, — задумчиво пробормотал Юдан. — Кто поверит, что фанатик всего классического тайно ковыряется в проводниках?

— Что делать будем? — спросил Архан, не открывая глаза.

— Наставник — это не случайный кадет, — нахмурился Ирбан, — его так просто не прижмешь, даже если получится как-то его одолеть.

— Что, побежишь дедушке докладывать? — фыркнула Ива.

— Только если все другие варианты покажут свою несостоятельность, — холодно ответил кадет-король.

— Давайте без необоснованных обвинений, — остановил я сестру, уже собиравшуюся сказать что-то еще. — Я пригласил Ирбана как раз потому, что он, хотя и представляет интересы Йораниана, не станет ставить нам палки в колеса, выдавая наши планы старейшинам. К тому же до конца военных игр мы все равно отрезаны от столицы. И этим, как по мне, надо пользоваться.

— Хочешь сказать, что хочешь прижать Сидриана до возвращения? — поднял бровь Урган.

— Не просто «до возвращения», — покачал я головой. — Партизанская война — идеальный момент для того, чтобы разобраться с этим делом.

— Тогда придется подстраивать нашу стратегию под поимку Сидриана, — недовольно произнес Ирбан, — что может сказаться на шансах на победу.

— Значит надо постараться, чтобы этого не произошло, — развел я руками.

Глава 17

Повязки на груди давили при каждом вдохе, будто кто-то туго обмотал меня корнями древнего дуба. Неделя отдыха после «Захвата флагов» не помогла — тело все еще ныло, особенно там, где когти проводника Караны оставили длинный шрам от ключицы до ребер.

Отлично. Начинаю партизанскую войну полуразобранным.

Я потянулся к фляге с болеутоляющим, но передумал. Туман в голове сейчас был хуже боли. Вместо этого проверил закрепление ортезов на ногах — металлические пластины плотно прилегали к бедрам, а амортизаторы на коленях слегка поскрипывали.

За окнами бараков уже слышались крики наставников, выгоняющих кадетов на построение. Я поднялся, стиснув зубы от резкого спазма в боку, и схватил пояс с дополнительной амуницией. Две недели в лесу с перебинтованной грудью. Что может пойти не так?

Дверь распахнулась, и в проеме возник Архан, уже экипированный и бодрый, вопреки всем законам справедливости.

— Лейр, тебя ждут. Ирбан уже строит свой отряд, а наши ребята выглядят так, будто их переехал обоз.

— Зато мы красивые, — я хмыкнул, выходя на улицу, где тридцать пять моих кадетов ковыляли к месту сбора с выражением людей, готовых убить за лишний час сна.