Вор без имени (СИ) - Соломенный Илья

Толпа взорвалась. Кто-то начал колотить кулаками по деревянным перилам, создавая грохот, похожий на барабанную дробь. Другие свистели, выкрикивали проклятия. Одна женщина с перекошенным от ненависти лицом швырнула в сторону клетки гнилой фрукт, который шлепнулся в воду рядом, подняв фонтанчик брызг.

Я не смог сдержать ухмылки. То, что я услышал, было хорошим знаком. Значит, здесь, в самом хреновом для жизни районе Артанума, есть хоть какие-то правила. Хоть кто-то защищает своих.

Если всё дело в этом, конечно… Быть может, это просто красивый предлог, и на самом деле этот капитан утаил деньги с прибыльного дела?

Не удивлюсь…

Мужчина в клетке — сухопарый, жилистый, загорелый, в одних рваных, коротких штанах — вдруг рванулся к прутьям. Его пальцы вцепились в металл так, что костяшки побелели.

— Это ложь! — его голос сорвался на визг, — Я не… Мы просто…

— Ты просто хотел серебра, — Баронесса перебила мужчину, и её голос стал холодным, как лед, — И продал за него своих людей… Только что всем предъявили улики. Серебро, — она указала на мешочек с деньгами, лежащий рядом с ней на перилах, — Которое нашли у тебя в тайнике. Показания свидетеля, — Баронесса неопределённо махнула почерневшей рукой за спину, — И слова твоих же компаньонов. Да-да, Дирк, не удивляйся! Их ты, увидеть, к сожалению, не сможешь — они заняты, общаются с крабами на дне старого залива.

По толпе прокатился хохот.

— Так что доказательств у меня полно, Дирк, — продолжила Баронесса, — И наказание за подобное — СМЕРТЬ!

Толпа встретила эти слова оглушительным рёвом.

Баронесса повернула голову, и из тени за ее троном вышел…

Это был человек-гора. Лысый чернокожий великан с плечами, которые казались шире любого дверного проёма. Его мускулистая грудь была покрыта шрамами, складывающимися в странные узоры, напоминающие паутину.

Но больше всего меня поразил один глаз — вернее, его отсутствие. В левой глазнице гиганта сверкал камень силы — ярко-жёлтый, как расплавленное золото.

Когда чернокожий поднял руку, я увидел, что его пальцы неестественно длинные, почти когтистые, и на каждом суставе — крошечные металлические кольца.

— Нет! Пожалуйста! — Капитан в клетке завопил, когда великан вышел из тени. Его голос стал таким высоким, что было больно слушать, — Я всё верну! Я расплачусь! Я…

Помощник Баронессы щелкнул пальцами. Металлические кольца на его пальцах звякнули, и дно клетки распахнулось с громким лязгом.

Удивительно, но капитан успел вцепиться руками за край, повиснув над водой. Его пальцы побелели от напряжения, ноги беспомощно болтались в воздухе.

— Я отдам все! Я…

Тык!

С балкона напротив раздался выстрел арбалета. Болт со свистом вонзился капитану прямо в ладонь, пробив её насквозь. Кровь брызнула на лицо осуждённого. Он взвыл — звук, от которого у меня по спине пробежали мурашки — и рухнул вниз.

Вода вспенилась, когда его тело ударилось о поверхность. На мгновение воцарилась тишина, а затем…

Рыбы. Их было с десяток — длинные, серебристые тени с глазами-бусинами и пастями, усеянными игловидными зубами. Они рванули к капитану ещё до того, как он полностью скрылся под водой.

Первая схватила его за ногу — я увидел, как ткань штанины разорвалась, словно бумага. Вторая вцепилась в плечо. Вода вокруг капитана забурлила, став мутно-красной.

Кто-то на балконе закричал от восторга. Другие подхватили. В воздухе запахло кровью — медным, резким, перебивающим все другие запахи.

Капитан ещё пытался бороться. Его рука на мгновение вынырнула из воды, пальцы судорожно сжались в кулак… А затем исчезли под поверхностью, утянутые вниз. На месте «казни» осталось только кровавое пятно, да клочья мяса, медленно исчезающие в глубине.

Всё было кончено. Рыбы успокоились, лишь изредка всплывая к поверхности, словно проверяя, не осталось ли ещё кусочков. Вода постепенно светлела, разбавляя алый цвет до грязно-розового.

Толпа начала успокаиваться. Люди переговаривались, смеялись, некоторые уже потягивали пиво, как будто только что наблюдали не казнь, а представление бродячих артистов.

— Ну что, — мой сопровождающий хлопнул меня по плечу так, что я едва не врезался в перила, — Теперь Баронесса тебя примет.

Я хотел сказать, что готов — но не успел. Перила передо мной неожиданно распахнулись, и сильный толчок в спину отправил меня вниз.

Воздух засвистел в ушах, а затем…

БАМ!

Я приземлился на деревянную платформу, расположенную прямо под балконом, и едва не соскользнул в воду! Народ, наблюдавший за этим, снова расхохотался.

— Эй малёк, проверь водичку, тёплая, нет? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Познакомься с нашими красотками!

— Потанцуй с ними!

Я скрипнул зубами и поднялся на ноги — и тут же снова пошатнулся, потому что платформа, безо всяких вёсел и шеста, поплыла вперёд. Она остановилась на середине арены — ровно под клеткой, где только что растерзали капитана…

Кровь еще не успела раствориться — алые пятна расплывались вокруг платформы, привлекая хищников. И они уже плыли ко мне — серебристые тени под водой, их плавники оставляли на поверхности легкие расходящиеся круги.

Я замер, чувствуя, как под ногами покачиваются доски. Камень силы под моей ключицей вдруг заныл — тупая, тревожная пульсация, словно предупреждая об опасности.

Спасибо, конечно, но и без тебя понятно!

Сверху раздался хлопок — Баронесса ударила в ладоши, и звук эхом разнесся по затопленному двору.

— О-о-о, это что же, наш новый гость прибыл? — её голос звенел театральной радостью, но в нем явственно слышались стальные нотки. Женщина широко раскинула руки, обращаясь к толпе, — Давайте же поприветствуем… как тебя там?

И я вдруг понял, что от того, как я сейчас буду говорить, зависит моя жизнь.

— Краб.

Баронесса улыбнулась — только здоровой половиной рта, тогда как металлическая часть маски оставалась неподвижной, создавая жутковатый эффект.

— Краб! Рада знакомству! — Она сделала изящный реверанс, и камни в её руке вспыхнули ярче, — Ну же, «теневые», поприветствуйте Краба как следует!

Толпа взорвалась нестройными криками, свистом, топотом. Кто-то швырнул в мою сторону медную монету. Я машинально поймал её на лету, чувствуя, как ладонь становится влажной от пота.

— А что, неплохо!

— Ты сам себе имечко выбрал?

— Где же твоя клешня⁈

— Ловкий малый!

Баронесса снова взмахнула рукой, заставляя всех замолчать — и толпа заткнулась почти мгновенно.

Они её слушались — беспрекословно.

Вот это власть…

— Я всегда рада видеть в своих рядах новых людей, — произнесла Баронесса, медленно прохаживаясь по краю балкона. Её туфли с острыми носами постукивали по дереву, — Но только если они соблюдают правила!

Она резко остановилась и повернулась ко мне.

— А ты, милый Краб, эти правила нарушил.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Вода вокруг меня забурлила — рыбы, словно подчинённые чьей-то воле, снова подплыли к самой платформе. Я глубоко вдохнул, заставляя себя сохранять спокойствие.

— Госпожа Баронесса, — я сделал небольшой поклон, насколько позволяла шаткая платформа, — Я не слишком хорошо знаком с жизнью «теневых». И… Прошу прощения, если нарушил ваши правила. Но я с удовольствием и уважением приму ваши знания.

Толпа загудела — кто-то засмеялся, кто-то одобрительно зацокал языком. Баронесса приложила почерневшую руку к груди в преувеличенно потрясённом жесте.

— Ох, ну надо же-е-е! Какой воспитанный мальчик! — Она засмеялась, — Язык у тебя подвешен хорошо, это факт. Многим девушкам это нравится, а уж если научишься правильно им пользоваться… Но этого недостаточно!

Баронесса резко опустила руку, и камни на ней вспыхнули багровым светом.

— Мне плевать, кем ты был раньше. Чем занимался. Что делал, — Каждое слово она отчеканивала, будто забивала гвозди в крышку гроба, — Но ты живешь в Трущобах! На моей территории! Живи, мне не жалко. Однако… У меня есть уши и глаза повсюду, милый Краб. И они доложили мне, что ты уже несколько раз ходил 'на дело" — в другие районы, но это ничего не меняет!