Адвокат вампира (СИ) - Комарова Елена Николаевна

– А вы доверяете мнению Игоря, – заметила Ирен без тени иронии.

– Да, – серьезно кивнул Аурель. – Он… всегда был добр ко мне. Пожалуй, единственный из людей.

Ирен со всей ясностью увидела, что перед ней, сколько бы ни было ему лет на самом деле, всего лишь мальчишка, вынужденный скрывать от всех свою натуру и нашедший понимание только в слуге, которому, похоже, все равно, вампир ли его хозяин, человек ли, – он будет предан ему, что бы ни случилось. Впервые за все время знакомства Ирен вдруг задалась вопросом, а есть ли у графа мать, жива ли она, и если да, то какова эта женщина? Любящая родительница или суровая матрона?

– Кажется, – прервал Аурель ее размышления, – вы знакомы с лордом Дарнемом? – Он указал на гостя, вошедшего в залу. – Я пригласил его для вас.

– Для меня? – Ирен изумленно посмотрела на графа. – Как прикажете это понимать?

– Простите, – слегка смутился Аурель, – кажется, я опять сказал что-то, прозвучавшее двусмысленно. Я не имел в виду ничего дурного. Просто я не так хорошо знаком с лордом, как мне бы хотелось, говорят, он обладает весьма обширными познаниями не только в египтологии. И вместе с тем я боялся, что среди других гостей сегодня вы не найдете достойных и интересных собеседников. Поэтому…

– Благодарю вас, граф, – Ирен слегка склонила голову, – вы проявили необычайную заботу. Ступайте к гостям, не заставляйте их думать, что одни для вас более значимы, чем другие.

Ирен взяла с подноса у проходящего мимо лакея бокал с шампанским и, пригубив, пристально посмотрела на лорда Дарнема. Какая удача, право, что граф, этот маленький сводник, пригласил его сегодня! Ведь Ирен дала обещание профессору Ван Хельсингу поговорить с ним. Атмосфера праздничного вечера, недурное шампанское и окружающий интерьер как нельзя лучше подходят для разговора на деликатную тему.

С профессором Ирен увиделась накануне. Он прислал ей записку с просьбой о встрече, и молодая женщина немедленно написала в ответ, что готова увидеться в любом удобном месте, она свободна с часу до пяти.

Он ждал ее в уютном ресторанчике напротив пассажа на Берлингтон-стрит, листая какую-то книгу. На стуле рядом громоздилось несколько нарядно упакованных коробок.

– О, это… – профессор улыбнулся на невысказанный вопрос Ирен, когда они обменялись приветствиями и сделали заказ. – Купил кое-что в пассаже, ведь скоро Рождество.

– Как вовремя вы напомнили об этом, профессор! – воскликнула Ирен. – Я так увлеклась историями о вампирах, что забыла о календаре! Но прошу прощения за болтовню. Вы хотели о чем-то поговорить.

– Давайте сначала отдадим должное этому великолепному бифштексу, – предложил профессор. – А просить уместно будет за десертом. Скажите, вы знаете о происшествии в Британском музее?

– Только то, что кто-то покусился на бедняжку фараона, – осторожно ответила Ирен. – Судя по всему, вы знаете больше?

– Я был там, всего через несколько часов после преступников. Воочию наблюдал картину разорения. Лорд Гамильтон и лорд Дарнем были безутешны.

– Боже, – сказала Ирен, нахмурившись. Профессор кратко, но красочно описал то, что видел в музее, не упомянув только о вспоротой крысе, справедливо полагая, что бедному животному уже не поможешь, а некоторые подробности не предназначаются для тонкой дамской натуры.

– Я провожу расследование происшествия по поручению лорда Гамильтона. И вынужден признать, что он и лорд Дарнем не слишком помогают установить истину.

– Вот как, – усмехнулась Ирен. – Почему я не удивлена?

– Они готовы часами рассказывать о каждом из украденных экспонатов, но, увы, не могут вымолвить ни словечка о чем бы то ни было ином. В частности, – профессор сделал паузу, отвлекшись на золотистый картофель, – милорды удивительно единодушны в своем молчании касательно финансов.

– А как это связано с фараоном?

– Не буду вас утомлять логической цепочкой. Cui bono, cui prodest – так ведь говорят. Ищи, кому выгодно. Последняя экспедиция в Египет была предпринята нашим общим другом лордом Дарнемом сугубо по личной инициативе. Более того, руководство весьма желало направить лорда с миссией в Афганистан, на чем настаивал сам сэр Огастес Фрэнкс, куратор Британского музея. Иными словами, музей не планировал эту экспедицию, хотя, безусловно, с благодарностью принял найденное в свою коллекцию. Еще в первую нашу встречу лорд вскользь упомянул, что поиски усыпальницы фараона Джеммураби были оплачены неким меценатом, чье имя мне так и не сообщили. По-видимому, этот таинственный благодетель был столь скромен, что организовал масштабные раскопки сугубо с целью обогатить фонды Британского музея, не получая взамен даже личной благодарности и упоминания собственного имени.

– Я понимаю, – медленно сказала Ирен, о чем-то размышляя. – Вы считаете, что этот щедрый человек организовывал раскопки, преследуя собственные частные цели? Думаю, вы правы. Лорд Дарнем сказал в одной из наших бесед, что важность открытия была слишком велика, чтобы позволить навсегда остаться в одних руках… признаться, я не придала тогда этому значения…

– Кто-то настойчиво толкал лорда Дарнема на поиски фараона Джеммураби, заманивал этой темой, снаряжал в Египет и терпеливо дожидался результатов. Вероятнее всего, потом его не обрадовало предложение любоваться мумией в выставочном зале Британского музея.

– Остается небольшая вероятность того, что украденные сокровища – обычная добыча обычного грабителя, – улыбнулась молодая женщина, – но это крайне сомнительно, да? К чему ему тогда мумия?

– На родине их используют в качестве топлива, – с усмешкой сообщил Ван Хельсинг. – Здешние холода могут и не на такое сподвигнуть… А вот и десерт, – приветствовал он перемену блюд. Подождав, пока его собеседница насладится вкусом фруктового парфе и перейдет к чаю, он деликатно произнес: – Наше давнее знакомство, а также ваши ум и проницательность дают мне право не ходить вокруг да около. Я был бы крайне признателен вам, моя дорогая мисс Адлер, если бы вы нашли возможность уточнить у лорда Дарнема, с которым, как я знаю, вы знакомы через его супругу, не помнит ли он имя таинственного богача, вложившего средства в экспедицию.

– Разумеется, – немедленно ответила Ирен. – Я и сама собиралась предложить вам это, профессор. Я готова помогать вам, и вы знаете, почему.

Профессор накрыл ладонь Ирен своей теплой ладонью, слегка сжал с благодарностью и отечески улыбнулся.

…Лорд Дарнем почувствовал взгляд Ирен и тотчас подошел к ней. Они обменялись вежливыми поклонами, несколькими фразами о погоде и здоровье супруги лорда, которая, увы, не смогла присутствовать на вечере. Пока Ирен подбирала слова, с которыми будет прилично обратиться к египтологу по деликатному вопросу о финансах, среди гостей прошло оживление, и можно было даже не гадать, что или кто стал причиной: разумеется, мистер Дориан Грей.

Мистер Грей имел до неприличия цветущий вид. Источая любезные улыбки направо и налево, он направился прямиком к хозяину дома, чтобы выразить свое восхищение и пр., и пр. Ирен призналась себе, что с большим удовольствием следила бы за передвижениями Грея, нежели поддерживала разговор с лордом Дарнемом, но вдруг сама заметила, что и лорд Дарнем самым внимательным образом наблюдает за Греем. И на лице у него написано отнюдь не доброжелательное выражение. Подозревая, что сейчас может случиться какая-нибудь драма, Ирен решила держать в поле зрения обоих джентльменов.

– Мистер Грей! – Аурель не стал даже пытаться скрыть радость от его появления. – Вы меня весьма обязали своим визитом! Идемте, идемте, мне надо вам кое-что показать! Господа, – обратился он к остальным гостям, – прошу внимания! Хочу показать вам одну прелестную вещицу, которую я купил для украшения интерьера!

Он театрально хлопнул в ладоши. «Позер», – подумала Ирен, не без любопытства оглядываясь в поисках предмета, о котором говорил граф. В этот момент двери в залу распахнулись, и два лакея осторожно внесли что-то явно тяжелое, накрытое белой тканью. За ними следовал третий лакей с высокой узкой подставкой в руках. Повинуясь жесту графа, подставку установили меж двух окон, взгромоздили на нее таинственный предмет, и Аурель, оглядев замерших в ожидании джентльменов и дам, сдернул покрывало. Вздох удивления и восхищения прокатился по зале.