Князь: Попал по самые помидоры (СИ) - Фокс Гарри

— Отвечайте! — голос Лиры прозвучал негромко, но с такой металлической ноткой, что рыцари вздрогнули. — Где мой дорогой супруг? Куда он сбежал с этим… этим ходячим мешком с бульдожьей мордой? — Она имела в виду Годфрика.

Усач поднял голову, пытаясь придать лицу достойное выражение, несмотря на опухоль.

— Нет! — хрипло выдохнул он. — Мы никогда не предадим князя! Наша клятва! Наша честь…!

Шлеп!

Могучий удар лапы кошковоина (стоявшего за спинами рыцарей как живой эшафот) обрушился на его щеку. Рыцарь захлебнулся, едва не повалившись на бок. Его сосед, парень помоложе, с окровавленной губой, вскрикнул:

— Честь и верность превыше…!

Шлеп!

Его голова дернулась в сторону от удара. С губ брызнула слюна с кровью.

— Превыше чего? Моего терпения? — Лира мягко поднялась с кресла, ее когти тихо цокнули по дубовому полу. Она подошла к рыцарям, наклонилась, вглядываясь в их разбитые лица. — Вы знаете. Я чувствую. Вы лизоблюды знаете, куда он умчался. Скажите. И я, быть может, пожалею ваши жалкие жизни. Или… — она показала когти, — … пожалую ваши физиономии новыми узорами.

Рыцари переглянулись. В глазах — страх, боль, но и непоколебимая глупость веры. Усач плюнул кровью на дорогой ковер.

— Можете резать! — прохрипел он. — Жрать! Но князь… он поскакал туда, где его ждет… духовное… обогащение! И точка! — Он гордо, насколько позволяла кривая носовая перегородка, выпятил грудь, сжимая тряпичную булочку.

Лира выпрямилась. В ее глазах промелькнуло раздражение, но и… что-то вроде уважения к такому тупому героизму. Она повернулась к тени у стены.

— Дворецкий. — ее голос был ледяным. — Ты знаешь куда они поскакали?

Из мрака, как воплощение самого спокойствия перед бурей, выступил дворецкий. Его «гранитное» лицо было бесстрастно. Он склонился в безупречном поклоне.

— Да, госпожа Лира, — произнес он с мертвенной вежливостью. — Его Светлейшество упомянул в записке конкретную локацию: целебные источники в горном регионе. «Каменное Сердце». Судя по скорости их бегства и направлению… — он едва заметно кивнул в сторону окна, за которым виднелись горы, — … подтверждается.

На лице Лиры расцвела медленная, хищная улыбка. Она сладко мурлыкнула, как большая кошка, нашедшая мышку в самом глухом углу.

— Ага-а-а… — протянула она, возвращаясь к креслу и грациозно опускаясь в него. — Значит, мой дорогой супруг… решил гульнуть? Накануне нашей свадьбы? Променял объятия Первой Мурлыки на… горные пары и «духовное обогащение» с сомнительными девицами? — Она обвела взглядом Ирис и Элиану. — Девочки. Пора. Пора преподать Артуру незабываемый урок. Урок в верности. И в… последствиях побега.

Ирис застывшей скульптурой зла склонила голову набок. Ее губы изогнулись в ледяной улыбке.

— Ох, да… — прошипела она. — Урок. С практической частью. Очень… наглядной.

Элиана фыркнула. Злобно. Удовлетворенно. В ее бирюзовых глазах вспыхнул знакомый, но теперь направленный вовне огонь — огонь мести и возможности выпустить пар.

— Монстр… — выдохнула она, но в ее голосе не было прежнего отвращения. Было предвкушение. — Заслужил. Сполна. Пусть узнает… цену бегства.

Лира мурлыкающе хихикнула. Ирис ответила ледяным, колким смешком. Элиана присоединилась — ее смех был хрипловатым, но полным злобного торжества. Три разных голоса, три разных смеха слились в один тревожный, зловещий хор, от которого по спине побежали мурашки даже у видавшего виды дворецкого. Он едва заметно вздохнул, мысленно произнеся свое коронное: «Ох епты… Ну нахер».

— Прекрасно! — воскликнула Лира, хлопнув в ладоши. Ее когти щелкнули. — Готовьте коней! Легкий экипаж! И… — ее взгляд скользнул по потрепанным, но все еще гордым рыцарям, — … уберите эту… «честь и верность». В караульное помещение. Пусть подумают о своих булочках. И о том, что их князю сейчас понадобятся не рыцари… а очень хороший адвокат. Или священник.

«Девочки», хихикая как три злобные феи из кошмара, вышли из кабинета, оставив за собой шлейф дорогих духов, ледяной ярости, мстительного удовольствия и предчувствия грандиозного, унизительного и, вероятно, очень болезненного для князя Артура сюрприза где-то у горных источников. Рыцари, оставшись под бдительным оком кошковоинов, только переглянулись. В глазах усача мелькнул немой вопрос: «А булочки Роксаны… они хоть будут в карауле?»

Глава 14

Каменное сердце. Каменный ствол

Лесная дорога петляла между сосен, взбираясь все выше в предгорья. Воздух становился чище, острее пахло хвоей и… чем-то сернистым. Цель была близка. И там, на небольшой поляне, у ручья, ждало наше «спасение» — просторная, но без особых изысков карета, запряженная четверкой выносливых горных коней. Рядом, как и обещал Годфрик, ждали двое его «верных орлов» — те самые рыцари, что не попали под раздачу у ворот. Они стояли навытяжку, сверкая начищенными, хоть и походными, латами. И… она.

Рыженькая. Кудрявая. С большими, как у лесной рыси, зелеными глазами и хвостом, который так и норовил завиться в нетерпеливую спираль. Кошкодевочка Годфрика — «Мурка». Она была одета в простую, но чистую тунику и штаны из мягкой кожи, подчеркивающие ее ловкую фигуру. Увидев нас, она мгновенно опустилась в низком, изящном поклоне, почти касаясь лбом земли. Ее рыжие ушки прижались.

— Ваше Несравненное Светлейшество, — ее голосок прозвучал мелодично, с легким мурлыкающим акцентом. — Для меня величайшая честь сопровождать Вас и познакомиться лично. Я — Муррен. Но… все зовут Мурка. — Она подняла голову, ее зеленые глаза смотрели на меня с искренним, почти щенячьим восторгом. — Господин Годфрик говорил, Вы… как Солнце! И как Гроза! И что у Вас… очень важный стержень!

Годфрик, уже слезая с коня и с грохотом роняя свои мешки рядом с каретой, заухмылялся во всю свою богатырскую физиономию.

— Моя! — протрубил он, гордо тыча толстым пальцем в Муррен. — Видали, милорд? Огонь-кошечка! И молчит! Как… как могила! Точнее, как кошка, которой рыбу дали! — Он подмигнул так многозначительно, что могло означать что угодно. — Хе-хе! Залезайте, залезайте! Источники уже парят! Чуете сероводород? Аромат свободы!

Я кивнул Муррен, стараясь сохранить княжескую невозмутимость, хотя ее сравнение с «солнцем и грозой» и упоминание «стержня» от Годфрика заставили внутренне поежиться.

— Приятно познакомиться, Муррен. Поднимайся. — Я открыл дверцу кареты. Внутри пахло кожей, сеном и… надеждой на покой.

Мы устроились внутри. Карета тронулась, подпрыгивая на ухабах. Годфрик занял целое сиденье напротив, сияя как новогодняя елка. Я — у окна, наблюдая, как мелькают сосны и скалы. Муррен умостилась рядом с Годфриком, но так, чтобы видеть меня, ее хвост нервно подрагивал. Рыцари гарцевали по бокам кареты, бдительно озираясь — видимо, ожидая нападения бюрократов или рассерженных гидрологов.

Первые минуты ехали молча. Только стук колес да храп коней нарушали тишину. Годфрик достал плоскую флягу, отхлебнул, крякнул с наслаждением и протянул мне:

— На, милорд! Согревающее! Для храбрости! Или… для расслабления! Перед «обогащением»! Хе-хе!

Я махнул рукой. Расслабиться хотелось на трезвую голову. Хотя бы сначала. Муррен смотрела то на меня, то на Годфрика, то в окно. Казалось, она вот-вот лопнет от любопытства и восторга. Предвкушение отдыха витало в воздухе, густое, как горный туман. Ни Лиры. Ни Ирис. Ни Элианы с ее бирюзовыми трагедиями. Только горы, источники, бухло, Годфрик, его кошечка… и тишина. Рай.

— Господин Князь? — тихий, мурлыкающий голосок Муррен нарушил идиллию. Она наклонилась вперед, ее зеленые глаза широко распахнуты. — А… а у нас тройничок будет?

Я замер. Глоток воздуха застрял в горле. Годфрик поперхнулся своим «согревающим».

— Чего⁈ — выдавил я, не веря ушам.

— Ну… — Муррен смущенно перебирала край туники, но ее взгляд был предельно серьезен. — Вы же вдвоем. А я… одна. Вы меня… вдвоем возьмете? Я… я не против! Я гибкая! И умею! — Она вдруг гордо выпрямилась. — Меня в Эрмхаусбе учили! Для высшей чести! Обслуживать Драконью Кровь! Всеми… способами! — Она многозначительно кивнула, ее хвост вытянулся стрелой. — Господин Годфрик сказал, Вы… очень требовательный! Надо соответствовать!