По праву сильного (СИ) - Лифановский Дмитрий

Понравилась книга? Жмите на сердечко и напишите в комментариях, какой момент или деталь вам запомнились больше всего! Ваша реакция на книгу — лучшая награда автору.

Глава 14

Утро в особняке выдалось тихим. Часть бойцов несла караульную службу, часть отсыпалась после ночного дежурства, остальные старались не шуметь, чтобы дать выспаться своим товарищам. Шепот дождя за окном и тепло камина создавали иллюзию защищенности и уюта. Но напряжение, оставленное вчерашним разговором с князем Шуйским, все равно висело в воздухе, как предрассветный туман над рекой.

В столовой витали ароматы свежесваренного, кофе и поджаренного хлеба с тонкой горчинкой дымка от угасающего огня. Я сидел за массивным дубовым столом, лениво ковыряя яичницу. Еда совершенно не лезла в горло. Все мои мысли занимала Сольвейг и кровавое послание, оставленное для меня неизвестными в виде казни Фроди.

Напротив так же задумчиво ковырялась в своей тарелке Анастасия. Она вертела в тонких пальцах серебряную вилку, а её взгляд блуждал где-то за пределами комнаты. В покрасневших, припухших глазах мелькали искры напряжённой работы мысли — словно она решала сложную шахматную партию.

— Ты почти не ешь, — бросил я, отпивая глоток кофе. Его горечь только усиливала раздражение, которое я старался держать в узде, — и глаза красные.

Анастасия подняла на меня взгляд, её губы тронула лёгкая, почти невесомая улыбка, но в ней сквозила тревога, которую она не смогла полностью скрыть.

— Спала плохо, — ответила она, отложив вилку. Её голос был тих, с отголосками страха, который она пыталась спрятать, — слишком много мыслей. Я всё думала о Фроди. О том, как его убили. Это не обычное убийство, Рагнар. Выжженные глаза, вырванный язык… Это ритуал. И он пугает меня до жути.

Я прищурился, отставив чашку с глухим стуком. Пальцы невольно стиснули край стола, выдавая раздражение, которое накатывало волнами. Проклятые загадки! Я ненавидел быть пешкой в чужой игре, ненавидел, когда кто-то дёргал за ниточки, а я не видел, кто стоит за ширмой. Смерть Фроди была не просто ударом по моему окружению — это был вызов, брошенный мне лично, и я не знал, от кого он исходил. Это бесило меня больше всего.

— Ритуал? — переспросил я резко, мой голос прозвучал жёстче, чем я хотел. — Ты что-то знаешь?

Она отвела взгляд, её пальцы замерли на столе, а голос стал тише. Я заметил, как она судорожно сглотнула, прежде чем продолжить:

— В Империи ходят слухи о тайных культах, — она зябко повела плечами, и замерла, кусая губы, словно ей надо было собраться с силами, чтобы продолжить говорить.

— Не бойся, я сумею тебя защитить.

Она подняла на меня взгляд полный замешанной на неверии надежды, впрочем, буквально сразу же сменившейся обреченной решимостью:

— Их боятся даже при дворе, говорят о них только шёпотом, за закрытыми дверями. Они проводят казни, чтобы умилостивить что-то древнее. Не богов, не демонов — что-то иное, чего боятся даже магистры Академии. Выжженные глаза, вырванный язык — это их почерк. Жертва не должна видеть или говорить в ином мире. Чтобы не выдала тайн, — она замолчала, её пальцы дрогнули, и я заметил, как она сжала их в кулак, словно пытаясь удержать себя от паники. — Пять лет назад, в нашем поместье пропала служанка. Её нашли через неделю в лесу… Так же — без глаз, без языка… Мой отец сказал, что это дело рук фанатиков. Было следствие, но кто-то очень могущественный быстро замял дело. Отец по каким-то неведомым мне причинам подозревал Спартокидов, — она пожала плечами, — с тех пор и началась наша вражда с соседями. А я стала бояться соседей и всего что с ними связно. И теперь мои страхи догнали меня. Они здесь, Рагнар, — она всхлипнула, — рядом с тобой. С нами.

Я встал и, подойдя к ней, положил руки на напряженные плечи девушки. Настя вздрогнула, но вырываться не стала.

— Успокойся. Кто бы там ни был, я сумею тебя защитить.

— От них невозможно спастись, — покачала она головой, но я почувствовал, что ее напряжение постепенно спадает, — Я слышала, что тела с выжженными глазами находили даже в императорском дворце.

— Пограничье не императорский дворец, а я не Никифор, — усмехнулся я, продолжая успокаивающе гладить хрупкие плечи. А голова тем временем была занята совсем другими мыслями.

Спартокиды. Это имя уже всплывало в разговорах с Рогнедой. Кларисса Спартокид, убитая ею в бою. Третья по силе в их роду. Если Анастасия права, это может быть местью. Но почему Фроди? Почему моё окружение? Я чувствовал, как внутри закипает холодная ярость. Каждый новый кусок этой мозаики только усиливал ощущение, что я иду по тонкому льду, а под ним — бездонная пропасть. К этой неопределенности еще и добавлялось беспокойство за судьбу Сольвейг.

— Ты упомянула Спартокидов, — я старался говорить мягко, почти небрежно, чтобы не заставлять ее снова нервничать, — что ещё твой отец говорил о них? Было что-то, что связывало их с этими ритуалами? Или с чем-то большим?

Анастасия пожала плечами:

— Не помню, — покачала она головой, — отец не очень любил говорить об этом. Он упоминал, что Спартокиды всегда были странными. Их род старше многих в Империи. Папа никогда не вдавался в детали. А мне это было не очень интересно, чтобы расспрашивать, — она нахмурилась, её пальцы нервно постучали по столу, словно она пыталась что-то вспомнить, — Нет. Больше ничего не скажу. Но я боюсь, Рагнар. За себя, за тебя… — она повернула голову и с грустью посмотрела на меня

Её последние слова повисли в воздухе, и я почувствовал, как внутри меня что-то дрогнуло. Не страх — я давно научился его контролировать. Скорее тревога за тех, кто рядом. Фроди был моим человеком, и его смерть легла на мои плечи тяжёлым грузом. Еще и пропажа Сольвейг. Только бы с девочкой ничего не случилось! Ей и так досталось. И я не мог позволить, чтобы это повторилось.

Но больше всего меня раздражало, что я не знал, с кем имею дело. Слухи, догадки, домыслы — всё это словно мелкий камешек в обуви, мешающий двигаться дальше. Только я справлялся с одной трудностью, как на горизонте появлялись новые. Хуже всего, что кто-то пытался задеть меня через близких.

— Если это Спартокиды, как думаешь, чего они могут хотеть от Пограничья? Или от меня? — я замолчал, глядя ей в глаза, давая время обдумать. — Ты лучше меня разбираешься в делах Империи. Есть что-то, что мне стоит знать, чтобы избежать промахов?

Она задумалась и покачала головой.

— Не уверена, Рагнар. Я поговорю с отцом, — её тон стал тверже, а взгляд решительнее, — он может быть в курсе или сможет получить информацию по своим каналам. Но если это культ, могу сказать точно — они не просто противники. Они фанатики. И они не отступят, пока не достигнут своей цели.

Я хмыкнул, скрывая за усмешкой нарастающее беспокойство. Фанатики. Да, это серьёзная угроза. Ещё и какой-то древний культ. Теперь понятно, отчего так всполошились местные боги. Могли бы и прямо дать понять, что им от меня надо. Хотя… побоялись. Решили, что уйду. В принципе — правильно. Меня же в этом мире ничего не держит… Не держало… А теперь — Сольвейг, Рогнеда, Радомира, Наташа, Настя, всё Пограничье! Всё-таки привязали они меня к Мидгарду. Манипуляторы чёртовы!

— Пусть попробуют, — мой голос был холоден, — Но будет лучше, если я найду их первым.

Анастасия посмотрела на меня, и в глазах девушки мелькнуло облегчения.

В этот момент нас прервали. Дверь столовой тихо отворилась, и один из моих людей, стоявший на страже, объявил:

— Ярл, господин Нечаев прибыл. Просит встречи. Говорит — ты его ждешь.

Я кивнул. По жилам прокатилась волна азарта. Раз Молчан здесь — значит у «Ока» появилась какая-то информация. Я бросил взгляд на Анастасию, которая напряглась, но тут же взяла себя в руки.

— Зови, — сказал я, откидываясь на спинку стула, — и скажи там кому-нибудь, пусть принесут ещё кофе. Для гостя.

Через минуту в столовую вошёл Молчан: