Моя очередь пришла смеяться. Вот только магистр Родар будто издевался, когда так делал. Я же прикрывала жгучий страх, точно так же как раньше с помощью благовоний пытались замаскировать смрад.
Что-то мне подсказывало, что выходило из рук вон плохо.
Семат полагал, что видит меня насквозь.
И всё же он даже не подозревал, как глубоки эти воды…
— Да, — протянула я, остро усмехнувшись, — вы намекали мне раньше. — Ты, — обнажила белые клычки, забыв что у Рейчел они куда менее эффектные, — ты намекал.
Много чести всё-таки ему выкать. Только не после того, что он сделал с Кассандрой.
Хоть я и всё ещё путалась.
— За месяц до происшествия я застал тебя за особыми книгами. Ты так и не призналась, где их достала. А теперь девушка погибла из-за запретной магии. Той самой, о которой ты читала. И ведь не только читала, судя по трупам ворон вокруг тебя тогда.
Мне не нужно было скрывать своё удивление. Я уже знала, что расследование в книге свернуло куда-то не туда. Там, правда, именно Рейчел случайно нашла среди книг Кассандры те самые — запретные.
Я понадеялась, что это лишь очередной способ добавить острых, ни к чему не ведущих поворотов в сюжет.
Но и в реальности Кассандра занималась тёмными делами.
В этом, впрочем, её трудно было винить, учитывая, что с ней произошло.
Неужели в книге она за всем стояла?
Но ведь нет! Здесь, в реальности, я была на её месте. И при этом не чувствовала в себе никакой подобной магии. И никого не трогала.
— Ты хочешь меня подставить? — я прибегла к прежним обвинениям.
А что мне ещё оставалось? Если это точно была не я, но он постоянно меня обвинял, кто это ещё мог быть?
Семату явно не понравилась эта линия разговора. Обычно сдержанный, он сжал пальцы в кулак и врезал им по ближайшей стене. Осталась вмятина. И что за мода у местных мужиков? Только и делают, что портят мою комнату…
На этом мужчина не остановился. Он сделал несколько тяжёлых шагов ко мне. В его глазах не было ничего хорошего.
Всё внутри меня сжалось. Я была уверена, что мне придётся отбиваться.
Что я увижу того самого безжалостного, безразличного Семата Родара, каким его в первый раз увидела Кассандра.
Но он остановился в метре от меня.
Словно несколько мгновений торговался сам с собой, и всё-таки решил успокоиться.
Его тяжёлый взгляд остановился на моём лице.
— Этот облик разжижает твои мозги? — вдруг спросил вкрадчиво. Что-то мне подсказывало, что ему просто было неприятно говорить с Кассандрой, но видеть при этом перед собой Рейчел. Клеймо некрасавицы явно не действовало на него с самого начала. — С чего мне тебя подставлять?
Он говорил об этом так, словно подобный исход был просто немысленным.
Видимо, из-за того, что он всё-таки почему-то рискнул и возразил против смерти маленькой девочки. Взял её под своё крыло и, по его мнению, оберегал.
Я всё никак не могла понять его. Где за этим непроницаемым выражением скрывалась искренность, а где фальшь?
— В этом всё-таки есть смысл, — отозвалась я, разглядывая его массивную фигуру в белой рубашке, чёрные волосы, отливающие золотом, а не синевой, как у Кэс, глаза — две отполированные капли янтаря. Красивый. Даже жаль, что убийца. — Ты хотел в очередной раз показать мне свою значимость, не так ли? Убедить, что без тебя у меня будут проблемы, что без тебя мне не жить. Как обычно. Это судьба. Так ты думаешь? Но вот только я никого не убивала. И прикрывать меня не нужно. Проверь меня, если хочешь. И объясни как-то ректору, почему ты не сделал это сразу же. Почему солгал. Интересно, тебя казнили бы так же быстро, как меня? Или грехи прощают лишь тем, чья кровь устраивает? Твой клан тебя прикроет, подонок, я в этом не сомневаюсь…
Он замахнулся, лицо обожгло, но не из-за удара. Хлестнул по лицу своей силой? Так я оказалась права?
Или?..
Вспышка острой, невыносимой боли вдруг заполнила всё тело — от макушки до пальцев ног. Мне словно кипяток залили под кожу.
Боже…
Неужели он так мелочен, что собрался наказывать меня за слова? Собрался пытать?
Часто он проделывал это с Кассандрой?
Я вроде сцепила зубы, но на фоне всё равно слышала свой голос, рассыпающий проклятья. Впрочем, это был голос Кассандры.
Кассандры?
Боль с каждым мгновением становилась всё меньше, словно солёная вода во время отлива. Я, наконец, смогла разлепить веки, смогла вновь соображать…
Лицо Семата было близко, он внимательно наблюдал за мной, будто я была букашкой в его террариуме. Но на его губах хотя бы не было зловещей улыбки.
Я протянула руку, чтобы ударить его по лицу. Но кое-что заставило меня затормозить. Пальцы явно принадлежали Кассандре. Опустила взгляд. Волосы тоже. Иссиня-чёрное полотно прикрывало маленькую грудь.
— Чёрт, как ты это…
Он отступил, когда заметил моё желание покинуть кресло. Я подошла к зеркалу, чтобы убедиться в происходящем. Да, точно. Магистру Родару удалось вернуть мне нормальный облик. Всё ещё не Александра Токарева, но уже неплохо.
Тело Кэс меня вполне устраивало, я даже к шраму привыкла.
— Я бы заодно убрал и его, но он, видимо, всё ещё важен для тебя, — это прозвучало с горечью.
Значит, казармета говорила правду: Кэс сама не хотела избавляться от напоминания о том злополучном дне.
Моё тело вернулось, но одежда осталась прежняя. Кассандра была выше Рейчел и не обладала её формами. Поэтому одежда на мне висела и одновременно приоткрывала нежелательные участки кожи.
Ладно шрам, а как же… Я коснулась оголившегося участка шеи. Метка Эйдана пропала.
— Я считала, что для её снятия нужен ритуал в несколько дней.
Через зеркало посмотрела прямо в глаза Семату. Он усмехнулся и спокойно пояснил:
— Сочетание нескольких факторов. Ты в момент, когда тебе поставили метку, — тут он не постеснялся выказать недовольство лицом, — была в другом облике. Так что он не совсем и на тебя её поставил. К тому же ты явно её не распаляла.
— В каком смысле?
— Такая метка влияет больше, если её кормить чувствами. Трогательными, вроде влюблённости. И другими.
Видимо, имелась в виду похоть.
Да, у Эйдана не то чтобы получилось меня распалить настолько, чтобы я ему ответила взаимностью.
Всё-таки я не была нежным только что распустившимся цветком. Меня не размазывало в мясо от дурацкого шёпота на ухо или поцелуя в шею.
— Ясно.
— Ты должна знать о таких вещах, — назидательным тоном сказал Семат. Всё-таки даже несмотря на контекст нашей беседы в нём время от времени просыпалась дотошная училка. — Дело ещё в том, кто эту метку ставил и кто её снимал.
— Ах, — я усмехнулась. — То есть Эйдан слабак, а ты крутой?
— Я бы выразился иначе, — он зашёл мне за спину, едва-едва уместившись в отражении зеркала.
Я напряглась и замолчала. Как ловко ему удалось сбить меня с мысли этим фокусом. Вроде и ошпарил болью в ответ на обвинения, но формально не сделал ничего плохого.
Как всегда.
— Мне нужно было видеть твоё лицо, — вдруг начал Семат убийственно-серьёзно. — Ты слишком запальчиво прибегаешь к обвинениям каждый раз. Неужели сама веришь в то, что говоришь? Я же понимаю, что всё, что ты делаешь, направлено на то, чтобы меня подставить.
Я закатила глаза. Боже мой… он серьёзно?
— Это бесконечная игра: выяснить, кто из нас кого хочет подставить.
Он помолчал долгие несколько мгновений. Затем вдруг выдал:
— Ты стала вести себя иначе. Не знаю, с чем это связано. Но я рад, что наконец-то могу с тобой поговорить откровенно. Что ты, по крайней мере, слушаешь то, что я говорю.
Я мысленно кивнула. Значит, с Кассандрой у них не было такого общения раньше. Скорее всего, ничего запрещённого не было тоже.
Это был хороший повод, чтобы отстраниться и попытаться его прогнать, но мне нужна была информация. И Семат явно был готов мне её предоставить.
Он стоял позади. Я чувствовала спиной тепло его тела. И более того — чувствовала его желание коснуться. Но он этого не делал.
