Девушки бури и тени - Нган Наташа

Мы остаёмся так до тех пор, пока не опускается ночь и не раздаётся голос Нитты:

– Ужин готов!

Мы присоединяемся к остальным у костра. Меррин раздает кружки с чёрным чаем, приправленным мёдом. Я смотрю на пламя – бронзовый свет играет на моём лице, пока чай согревает руки. Хотя хватка зимы не столь сильна так далеко на юге, в Шому, воздух ещё хранит память о льдах и покалывает мне кожу сквозь края пальто.

Шифу Цаэнь прибывает последним.

– Вокруг всё чисто, – объявляет он, с благодарностью принимая горячую кружку, которую протягивает ему Меррин. – Можно сотворить дао, у нас всё готово.

Услышав это, Хиро вскакивает на ноги, но Цаэнь отмахивается от него.

– Это может подождать, Хиро. На многие мили вокруг нет поселений. Сначала как следует подкрепись.

– И выпей чаю – Нитта берёт чайник с огня, наклоняется и наполняет чашку Хиро. – Сахар для тебя полезен.

– Я... не уверен, что это правда, – говорит Цаэнь.

– Ты думаешь о здоровье, Шифу, а это две разные вещи, – Бо поднимает палец. – В большинстве случаев, когда что-то хорошо для тебя, это вредно для здоровья. И вообще, кому нужно это здоровье? Идёт война. Здоровый образ жизни не очень-то поможет нам перед лицом зубов и мечей.

– Вот именно, – Нитта мило улыбается. – Итак, ещё чаю?

Со вздохом поражения Цаэнь протягивает свою кружку.

– О нет… – Меррин мрачнеет.

– Что случилось, пернатый? – Бо бросает на него усталый взгляд.

– Кажется... – Меррин вздрагивает. – Кажется, я согласен в этом с вами двумя.

Брат и сестра-леопарды разражаются смехом. Бо хлопает Меррина по руке:

– Приятное ощущение, не так ли? Наконец-то уступаешь кошачьим взглядам?

Демон-филин откидывает голову назад и приглаживает перья.

– Я бы не спешил с выводами, кот, – фыркает он.

Но он произносит это прозвище с любовью, и когда Бо обращает своё внимание на то, что у нас на ужин, я замечаю, как глаза Меррина задерживаются на нём, в их взгляде есть что-то горячее и любопытное.

После того, как мы заканчиваем есть, Бо достает бутылку саке, украденную из дворца Белых Крыльев. Мы передаём её по кругу, по мере того как опускается ночь, темнота наполняется потрескиванием костра и пением сверчков в траве. Это наша первая ночь в дикой природе, и хотя остальные отдыхают в тепле походного костра, я не могу не вздрагивать при каждом отдалённом зверином звуке. Даже голос ветра, кажется, обретает форму. Я и не подозревала, насколько расслабилась в безопасности Облачного Дворца. Без каких-либо стен я ощущаю безграничное пространство вокруг. В голове крутятся все демоны — в буквальном или ином смысле, — которые могут прятаться в тени. Пока остальные обсуждают планы на завтра, я прижимаю колени к груди и нервно тереблю резинку для волос на запястье.

Я знаю, где ты.

Я слышу эти слова краем уха.

Я оборачиваюсь с бешено колотящимся сердцем. На простирающихся вокруг лугах колышущиеся травинки, освещённые пламенем, становятся густыми, непроницаемо чёрными.

"Его здесь нет", – говорю я себе. Тогда...

Но он здесь может быть. Он ведь жив.

– Всё в порядке? – Майна обнимает меня за талию, притягивая ближе. – Леи, ты вся дрожишь. Может быть, тебе будет теплее в палатке?

– Я в порядке. Мне просто нужно выпить.

Я перегибаюсь через её колени и тянусь к бутылке, которую Бо небрежно сжимает в руке.

Он лишь недовольно протестует.

Я делаю большой глоток. Это приятно, тепло алкоголя ополаскивает внутренности, дурманящее сияние притупляет границы бдительности. Я пью ещё, хотя у меня слезятся глаза и горит горло.

Выражение лица Бо меняется. Я замечаю переход от раздражения к озабоченности. Затем я вскрикиваю, когда бутылка внезапно выскальзывает у меня из рук.

Шифу Цаэнь сердито смотрит на меня и протягивает руку.

Остальные замолчали.

Теперь моя очередь возмущаться.

– Дай допить! – протестую я.

– Я всё видел, – у Цаэня подрагивает челюсть. – Тебе не кажется, что хватит?

Прежде чем я успеваю возразить, Майна встаёт.

– Наверное, нам всем пора немного отдохнуть. Мы устали и по-прежнему не можем забыть того, что произошло ранее, – она смотрит на Хиро. – Нужно сотворить дао сейчас, чтобы все могли лечь спать, – она протягивает руку, чтобы помочь мне подняться. – Я присоединюсь к тебе, как только закончу.

На мгновение я подумываю, не отказаться ли. Затем снова вспоминаю шёпот: "Я знаю, где ты" – и шею начинает покалывать. Бросив последний хмурый взгляд в сторону Цаэня, я, спотыкаясь, бреду к палатке. Там я раздеваюсь в темноте, снимая только сапоги и пальто. Через минуту после того, как я устраиваюсь поудобнее под одеялом, мои глаза закрываются. То ли из-за алкоголя, то ли из-за тяжести дневных событий, сон поглощает меня так быстро и полностью, что, когда я снова открываю глаза, кажется, что прошло всего несколько секунд.

Я вздрагиваю и прихожу в себя.

Я лежу на спине, во рту пересохло. В палатке темно. Слышен храп Бо. Лицо Майны рядом, она тяжело дышит. Конец моего сна затягивается, и сначала мне кажется, что именно это меня и разбудило – какой-то крик или паника из кошмара донеслись до моего сознания.

Потом я понимаю, что мне просто нужно отлить. Осторожно, чтобы не потревожить Майну, я встаю, натягиваю сапоги и пальто.

Снаружи густая и глубокая ночь. Небо усыпано звёздами. Лёгкий шелест колеблемых ветром трав наполняет мне уши, осколки лунного света отражаются на их колышущихся лезвиях, как блеск крошечных звериных глаз. Я дрожу. Без тепла костра становится намного холоднее. Я нахожу местечко на безопасном расстоянии от палатки и, присев на корточки, снимаю пальто и брюки. Закончив, я выпрямляюсь, не в силах подавить громадный зевок. Продолжая зевать, я натягивая брюки. Темнота рядом со мной сдвигается.

Мой зевок резко обрывается, когда из тени появляется меч. Его холодное лезвие прижимается к моему горлу.

– Это за Короля, – шепчет мне на ухо знакомый голос.

17.

Голос у Наджи был таким, каким я его запомнила: холодный, пронзительный, насмешливый. Словно в ответ, старые раны на плечах вспыхивают болью. Страх струится по венам. Но что-то ещё отзывается внутри меня – ярость. Ярость из-за всего, что демон-лиса сделала и наговорила мне во дворце. Из-за того, что в последний раз, когда я видела её, её когти были мокрыми от крови. Из-за Зелле, из-за Кензо. И больше всего – из-за того, что я увидела сегодня на рисовых полях.

По её приказу или нет, Наджа – часть системы, из-за которых разлучают такие семьи, как моя и Аоки, а они даже бровью не ведут.

Ненависть Наджи к таким, как я, была всегда столь же сильна, как и мой страх перед ней. Но за последние несколько месяцев я научилась трансформировать этот страх в гнев и поступки, и теперь мои новые инстинкты дают о себе знать, яркие и жгучие.

Огонь – внутри, страх – прочь.

– Отстань от меня, – рычу я и бросаюсь на неё спиной вперёд.

Она спотыкается. Не сильно, но достаточно, чтобы у меня было время схватить её за руку и вывернуть. Она с шипением роняет меч. Я наклоняюсь, чтобы схватить его, но едва пальцы касаются рукояти, как Наджа сбивает меня с ног.

Мы катаемся по холодной земле, беспорядочно сцепившись, хватаясь руками за лацканы пальто и дёргая друг друга за волосы. Хотя она более мускулистая, чем брат и сестра-леопарды, и как лиса она выглядит более угрожающе, чем филин Меррин, я уже достаточно долго общаюсь с демонами, чтобы появление Наджи не пугало меня, как раньше.

Она шипит – и я шиплю в ответ.

– Ты следила за нами, – говорю я, тяжело дыша. – В горах – это тебя я видела.

Она опрокидывает меня на спину, садится верхом и берёт рукой за горло. Её глаза – призрачные зеркала в темноте, серебристые отблески, похожие на рыб, плавающих в озере.

– Надо было подобраться к тебе раньше, чем ты доберёшься до Белого Крыла, – шипит она. – Но поскольку я опоздала, все планы пошли наперекосяк. Неважно. Теперь ты не уйдёшь.