Отбор. Пламя в твоей крови (СИ) - Янчевская Анжелика

Я стояла в центре зала, вытянув руку. Я не думала о силе, я просто вспоминала. Вспоминала холодные полы в доме дяди, ледяную воду в ведре, стылый зимний воздух за окном. Я искала не магию, я искала знакомое чувство. И оно откликнулось.

Воздух перед моей ладонью замерцал. Из ничего соткался полупрозрачный, дрожащий диск изо льда. Он висел в воздухе, медленно вращаясь. Я создала второй, потом третий. Они кружили вокруг меня, как три ледяных щита. Мои щиты.

Именно в этот момент тишину пронзил резкий, незнакомый голос, полный презрения:

— И это всё, на что ты способна, полукровка? Жалкие ледышки.

Я вздрогнула. Концентрация рассыпалась. Ледяные диски с тихим звоном лопнули в воздухе и исчезли.

Я резко обернулась.

В дверях стояли две девушки. Сафира. И другая, похожая на неё, как отражение в зеркале, только старше и выше. Если Сафира была как необузданное пламя, то её спутница — как застывшая лава. Твердая, холодная и опасная.

— Сафира? — спросила я. — Разве проигравшим разрешено появляться на тренировочной площадке?

Сафира дёрнулась, словно от удара.

— Закрой свой грязный рот, тварь! — её голос сорвался на визг.

Но другая девушка положила ей руку на плечо, останавливая.

— Успокойся. Не унижай себя разговором с ней.

Она сделала несколько шагов вперёд, её каблуки чётко стучали по каменному полу. Она окинула меня взглядом с головы до ног.

— Я леди Ливия, старшая сестра Сафиры. Пришла посмотреть на ту, что разрушила будущее моего рода.

— Я ничьё будущее не разрушала, — ответила я, выпрямляя спину. — Ваша сестра проиграла в честной дуэли.

— Честной⁈ — Сафира больше не могла молчать. Она вырвалась из-под руки сестры и подскочила ко мне. Её лицо было багровым от ярости, глаза горели ненавистью. — Ты называешь это честным⁈ Ты обманула всех! Ты использовала какую-то грязную человеческую магию! Ты не дракон, ты просто деревенская ведьма!

Она стояла так близко, что я чувствовала жар, исходящий от неё.

— Из-за тебя, — прошипела она, тыча пальцем мне в грудь, — я потеряла всё! Отбор! Принца! Честь моего дома! Мой отец едва разговаривает со мной! Ты хоть представляешь, что ты наделала⁈

— Я защищалась, — просто сказала я.

— Защищалась⁈ — она рассмеялась, но смех этот был похож на лай. — Ты унизила меня! Перед всем двором! Перед принцами! Меня! Леди Сафиру из рода Зар! А ты — никто! Пустое место! Девчонка из придорожной канавы!

Я молчала, глядя ей прямо в глаза. Я видела в них не просто злость. Я видела боль. Боль униженного самолюбия, разбитых надежд.

— Знаешь, что самое смешное? — продолжала она, её голос стал тише, ядовитее. — Все эти твои победы… Они ничего не стоят. Потому что ты так и останешься одна.

Она огляделась по пустому залу.

— Где твоя верная служанка, а? Та, что бегала за тобой, как собачка? Ах, да… Она же умерла. Какая жалость.

Ливия, её сестра, всё это время молча наблюдавшая за сценой, добавила с холодной усмешкой:

— Да, Сафира, ты права. Одиночество — вот её удел. Принц Тариус поиграет с ней и выбросит. А все остальные… — она обвела зал презрительным взглядом, — … все остальные презирают зазнавшуюся полукровку.

Сафира снова повернулась ко мне, её глаза горели торжеством.

— Слышишь? Ты никому не нужна. Ты — чума. Ты приносишь только смерть и несчастье. Сначала твоя мать-шлюха, теперь эта служанка. Кто следующий, а, Эльвия?

Моё терпение лопнуло. Я не стала кричать. Я не стала оправдываться. Я просто посмотрела на неё. И позволила холоду, что жил теперь в моём сердце, вырваться наружу.

Воздух в зале стал другим. Он стал плотным, колким, морозным. На стенах, на оружии, на доспехах манекенов мгновенно выступил тонкий слой белого инея. Дыхание сестёр Зар превратилось в облачка пара.

Они замолчали. Удивлённо. Настороженно.

Я сделала шаг вперёд.

— Убирайтесь, — сказала я. Не громко. Но мой голос был как скрежет льда. — Убирайтесь из МОЕГО зала.

Сафира отшатнулась.

Ливия схватила сестру за руку.

— Пойдём, — бросила она, её голос потерял свою уверенность. — Здесь нечего делать.

Они развернулись и пошли к выходу. Их шаг был слишком быстрым, похожим на бегство.

Когда за ними закрылась дверь, я тяжело выдохнула. Холод отступил, оставив после себя гулкую пустоту. Я опустилась на холодный каменный пол, обхватив себя руками.

Я сидела на холодном каменном полу, обхватив себя руками. Ледяная броня, которую я с таким трудом создала, треснула и рассыпалась, обнажив то, что я так старательно прятала. Боль. Тупую, ноющую, бесконечную боль.

Они были правы. Во всём.

Я была одна. Абсолютно одна.

Принц Тариус играет со мной. Все остальные презирают. Лиара мертва. Из-за меня.

Слова Сафиры — «Кто следующий, а, Эльвия?» — крутились в голове, как заевшая шарманка. Я принесла только смерть и несчастье. Я — чума.

Я стиснула зубы, зажмурилась, пытаясь сдержать подступающие рыдания. Не плакать. Нельзя. Слёзы — это слабость. Дарин говорил, что ярость нужно превращать в оружие. Но сейчас во мне не было ярости. Только бездонная, чёрная пустота и горечь. Злые, горячие слёзы жгли глаза, но я не давала им воли. Они стояли в глазах туманом, и мир расплывался, превращаясь в одно смазанное пятно.

Я так сидела, потеряв счёт времени, погружённая в своё горе, что не услышала, как в зале появился кто-то ещё. Я не слышала шагов. Я просто вдруг почувствовала, как рядом со мной кто-то опустился на пол.

А затем — сильные, тёплые руки крепко, но очень бережно обняли меня.

— Всё будет хорошо, маленькая.

Голос был низким, глубоким, знакомым. Дариан? Он был наполнен такой неожиданной, такой добротой и сочувствием, что что-то внутри меня окончательно сломалось.

Объятия и эти простые слова подействовали как спусковой крючок.

Плотина, которую я так долго строила, рухнула.

Я разрыдалась.

Это были не тихие слёзы, которые я прятала в подушку в доме дяди. Это был вой. Громкий, отчаянный, уродливый. Я плакала, сотрясаясь всем телом, уткнувшись лицом в чьё-то плечо, в грубую ткань тёмной рубашки. Я оплакивала всё. Лиару. Её нелепую, страшную смерть. Своё одиночество. Я плакала так, как не плакала никогда в жизни, выплёскивая всю черноту, что скопилась в моей душе.

А он просто сидел рядом, молча. Он не говорил утешительных слов, не гладил меня по голове. Он просто крепко держал меня в своих объятиях, давая мне опору, позволяя этой буре пройти. Его руки были сильными и надёжными, и от него исходило тепло. Настоящее, живое тепло, которое проникало сквозь мою ледяную броню и согревало изнутри.

Я не знаю, сколько это продолжалось. Минуту. Десять. Вечность. Постепенно рыдания стихли, переходя в тихие, судорожные всхлипы. Я чувствовала себя совершенно опустошённой, выжатой, но в то же время… лёгкой. Словно я сбросила с плеч неподъёмный груз.

Я медленно отстранилась, вытирая лицо рукавом.

— Простите, — прошептала я, не поднимая глаз, мой голос охрип от слёз. — Я… я не должна была. Спасибо вам, лорд Дарин.

Я подняла голову.

И замерла.

Рядом со мной на полу сидел не Дарин.

Это был принц Тариус.

Его лицо было всего в паре дюймов от моего. Он смотрел на меня, и в его глазах, в этих сине-золотых, обычно таких холодных и насмешливых глазах, не было ни презрения, ни иронии. Там было что-то другое. Что-то, чего я никогда у него не видела. Смятение. Задумчивость.

Моё сердце пропустило удар, а потом заколотилось с новой силой.Я смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.

Он всё ещё держал меня за плечи, и его пальцы были горячими.

— Иногда, — сказал он тихо, и его голос был непривычно серьёзным, без тени насмешки, — даже самым сильным нужно просто поплакать.

21

Я дёрнулась, пытаясь вырваться из его рук. Первым инстинктом было отшатнуться, словно я прикоснулась к раскалённому железу. Но его хватка на моих плечах осталась твёрдой. Не грубой, но непреклонной.