Я бы прошёл их, не заметив, будь я в лучшей форме. Но сейчас - с изодранной аурой, повреждённой и горящей от боли душой, с трудом способный даже затягивать физические раны… Отряд опытных воинов и магов способен бросить мне вызов. Это может быть их звёздный час.
Выбор встал неожиданно остро: пусть моё бессмертие было и при мне, я не был уверен, что, погибнув здесь и сейчас, я смогу воскреснуть с нуля, восставая из праха и пепла. Сложно было сказать, как поведёт себя изменённый смертью израненный разум в духовной форме, лишившись тела. Можно просто превратиться в скитающегося духа на десяток-другой лет. Этот дух, вероятно, оправиться, а затем воскреснет, воссоздав тело со временем: но как много в нём останется от меня после этого?
— Вы в порядке, милорд? — участливо осведомился старый слуга, прерывая мои размышления. — Вы выглядите необычно задумчивым.
— Нет. — устало выдохнул я. — Я не в порядке. Во мне полно сил смерти, но Этериас крепко достал меня. Повредил душу, дух, энергоканалы… Физически я цел, но сила расплывается, утекает как вода сквозь крупные сети. Боль словно разъедает меня изнутри, подтачивает сознание. Не думаю, что смогу выдать много тяжёлых ударов в таком состоянии. А это значит, что крепкий отряд ветеранов имеет шансы добить меня.
Старик хищно подобрался: почти незаметно, неощутимо, но я слишком хорошо его знал. До сего момента он был расслаблен, но теперь из вальяжной фигуры старого наставника он словно стал хищным зверем, готовым к смертельной схватке и сканирующим всё вокруг. Не со мной: но с каждым, кто попробует навредить мне. Холодный взгляд серых глаз наполнился густым туманом, сканируя противоположный берег.
— Итак, каков наш план, милорд? — зазвенел голос лича, полный несокрушимой уверенности в нашей победе.
Я сжал латную перчатку в кулак, бросая взгляд на мост. И сделал свой выбор.
— Возьми тех личей, что владели землёй при жизни, и мастеров красных башен, что избрали её второй стихией. Они должны возвести новый мост, когда они обрушат его, и удержать его, пока первые штурмовые отряды не закрепятся на том берегу, отбросив врага. Я пойду первым, один, и я возьму этот город.
Улос отошёл чуть в сторону и принялся отдавать приказы гвардейцам, рассылая вестовых.
— Я сохраню ваш секрет, повелитель. — почтительно кивнул мне старый слуга. — Вы останетесь несокрушимым в сердцах наших людей.
Он не сомневался в моей победе: в отличие от Роланда не колеблясь даже ни мгновения, решительно встав за спиной тенью, готовой незримо для всех поддержать меня в миг нужды.
Каждому властелину нужен человек, готовый выполнить любой приказ, без сомнений и колебаний. Хорошо, что у меня есть такой. Жаль, всего один…
— Нет. — неожиданно для самого себя сказал я. — Ты не должен хранить это в тайне. Это не должно быть секретом. Я хочу, чтобы они знали. Чтобы всё они знали…
С этими словами я шагнул к мосту.
— Что бы они знали, что? — педантично уточнил старик.
Обернувшись, я бросил на него последний взгляд через плечо.
— Что я тоже человек.
Тяжёлый серебристо-стальной сапог в мрачной тишине ударился о камень моста, ступая на него. Каждый шаг отзывался неумолимым грохотом, и с каждым шагом я чувствовал, как всё больше глаз с той стороны впиваются в меня. Я остановился на середине, замерев, и обнажил королевский клинок, устремляя его в сторону спрятанных врагов.
— Вы можете сражаться, сдаться, или бежать. — разнёсся мой голос в возникшей тишине замерших улиц. — Вы можете делать всё, что захотите, как свободные люди. Но чтобы вы не сделали, я приду сюда и возьму этот город. Потому что это его судьба, которую я выбрал.
Я посмотрел на меч: неподвижный, почти мёртвый, но до последнего спасающий меня, и бережно положил его в ножны. В этом бою он не поможет мне: настал мой час сражаться в одиночку. А затем сделал последний шаг перед битвой, ступая на вторую половину моста. В последний миг я задумался, каково этим людям? Перед ним стоял полубог смерти, победивший лучших мастеров магии, что они когда-либо знали. Сокрушитель армий и королевств. Бессмертный, бросающий вызов всему, что они знали, тот, кто сражался с посланниками небес? Насколько ужасающей для них была моя фигура?
И всё же - они выбрали битву. Три трещины зазмеились по каменной мостовой, впиваясь в мост и раскалывая его на части и пытаясь обрушить всю конструкцию.
Тем самым выдавая себя.
Покажи мне - голос древнего старика-магистра раздался в моей голове вспышкой воспоминаний.
Даже просто адепт смерти способен убить живое существо простым, незаметным движением: нужно лишь протянуть к нему слабую, незримую нить, ориентируясь на один из самых крупных источников жизни в теле — сердце. Не силой, не голой мощью, но искусством. Один слабый импульс: тебе нужно лишь знать, где враг.
Я выбросил руки вперёд, сжимая их в кулаки, и сердца мастеров земли, спрятавшихся в развалинах, остановились. Душу обожгло болью: но слабой, почти незаметной на фоне тяжёлых ударов. К сожалению, рвущихся к мосту трещин было три…
Мост раскалывается, рассыпаясь на части: но волна серого тумана рвётся в стороны вокруг меня, раскалывает реальность, уничтожая саму гравитацию. Камни, что должны упасть в реку, застывают в воздухе, медленно расплываясь в стороны.
Враги замешкались от такого зрелища на мгновение: и я прыгаю вперёд, отталкиваясь о своего куска камня. Две фигуры в серых мантиях, стоящие за углом полуразрушенного особняка, приходят в себя первым, двигаясь мне навстречу. Река вздымается двумя водяными монстрами с обеих сторон моста: одна тяжёлая таранная волна обращается десятком водяных плетей, а вторая - градом ледяных игл.
Неплохая комбинированная атака: в обычном состоянии, пожалуй, я бы удержал её своей универсальной сферой. Но не сейчас… Руки скрестились прямо в воздухе, во время очередного прыжка, и два блёклых щита смерти сформировались по бокам от меня: слабых, едва оформленных, неспособных отбить могучие удары.
Но это и не было их задачей - я хотел лишь ослабить магию противника, рассеять, сделать бесполезной. Иногда достаточно уничтожить лишь малую часть вражеской атаки, чтобы сделать её бесполезной целиком. Ледяные иглы обратились крошкой, что бессильной снежной вьюгой рассыпалась, ударив по доспехам. Толстые водяные плети утратили направление, отклоняясь вниз: немного, но достаточно, чтобы промахнуться.
Я оттолкнулся от нового камня и сделал последний прыжок, и одновременно атаковал водников, выбрасывая руку вперёд. Они успели окунуться совместным щитом: могучим, прочным водным заслоном, ожидая таранной, сметающей всё атаки.
Вода ассоциировалась у меня с рыбами. Были ли тому виной опасные морские путешествия, или мои тренировки с ними - но я ненавидел рыб… Поток стрел смерти: предельно простых, едва оформленных, но тяжеловесных устремился к ним, проламывая водный заслон, что отбил бы, возможно, любой иной удар.
