Рысюхин! Дюжину шампанского – и в школу не пойдем! (СИ) - "Котус"

Глава 20

«Пожар в борделе во время наводнения» — именно так дед описывал следующие два дня. А всё дело в чём? А в том, что начала прибывать техника. И люди. Причём техника — отдельно, а люди — отдельно, и в довольно странном порядке. Например, все грузовики, кроме восьми штук, пришли одной колонной своим ходом. И командовавший ими ушлый возрастной поручик, явно выслужившийся из нижних чинов, попытался моментально уйти в закат вместе с шофёрами, которыми командовал, а до этого сунул в руки первому попавшемуся офицеру-артиллеристу накладные на подпись со словами:

— Да что тут смотреть, всё на ходу, сами видите! Разве что по кабинам пересчитать!

И, возможно, могло случиться страшное, но на шум моторов и столб пыли вышел заместитель нашего командира, которого подписали на эту работу, пока зампотех занят, и он тут же пресёк безобразие. С ходу потребовал провести, во-первых, проверку комплектности (поручик сделался грустным), а во-вторых — освидетельствование технического состояния.

— Так мы до ночи возиться будем! — попытался отбрехаться приезжий, на что получил непреклонное:

— Хоть до утра!

— У меня люди не кормлены!

— Сухой паёк разве не получали?

— Ну, получали…

— И всё тогда. Кипятком у нас на кухне поделятся, и не только им, особенно, если им помочь немного. А мы пока займёмся сверкой…

Надо сказать, что разукомплектованы автомобили были практически все, в той или иной мере. Нет, совсем «раздетых», так, чтобы прямо «до гола» грузовиков не было, но вот хоть какая-то недостача была на всех, кроме одного. Где запасное колесо явно «третьего срока службы» лежит, вместо нового заводского, где в наборе инструментов ключей недостаёт, где ножному насосу ноги приделали. В целом ведомость недостачи заняла таблицу на три листа, что в будущем породит не один пуд макулатуры, которой разные части армейского механизма будут забрасывать друг друга в поисках крайнего. Хорошо, что меня это никак не коснётся.

А вот что меня коснулось — это участие в «проверке технической исправности передаваемой матчасти», простите за формулировочку, но именно так наш начштаба и выразился. Не совсем мой профиль, если официально брать, но по сути — только с дизельным мотором вопросы могут быть, но тут уж на деда надежда. Кстати, вся «моя» лаборатория, как люди технически грамотные, была припахана на приёмке поступающей техники, так что и мне грех кочевряжиться. В общем, подошёл, стою, грущу… А тут и заместитель по технической части подтянулся, и сразу ко мне:

— Что, студент, не доводилось такого видеть ещё?

— ТАКОГО — не припомню. Вообще с таким убожеством редко когда дело имел, здесь же кое-что вообще в ступор вгоняет.

— Скажете тоже — убожество! — Вроде бы даже обидеться собрался мой прямой, хоть и не непосредственный, начальник.

— Господин техник-капитан! Вы, когда всё это закончится, приезжайте ко мне в имение, Дубовый Лог между Смолевичами и Червенем, в Минской губернии. Зайдём в гараж моей гвардии — и я вам покажу аппарат, похожий на нормальный армейский грузовик.

— А почему же только «похожий»?

— Движки слабенькие, два или три тяговых, в зависимости от количества осей, по двадцать пять сил каждый — это грустно. Если семьдесят пять ещё более-менее на что-то похоже, то пятьдесят для именно что армейского грузовика — это, простите, пошлость какая-то.

— Надо же, пятьдесят лошадей — «пошлость»! Как же тогда сорок пять, которые вот у этих образцов, назовёте?

— Не хотелось бы выражаться в присутствии старших по званию…

За разговором мы обошли первый грузовик. Нет, это точно «грусть-тоска», вежливо выражаясь. Тут вам и крепление колеса одной осевой гайкой, и тарельчатые, мать их, амортизаторы, и прочие чудеса. Что ж, осмотр закончен, а тут как раз есть тот, кому можно рассказать результаты.

— На правом заднем колесе гайка не зашплинтована. Или шплинт выпал, и гайка уже отходить начала. Там же вот-вот появится трещина в пружинной тарелке, около оси. Ещё километров двести пройдёт, по приличной дороге так и триста, но в целом под замену. Остальное хоть и убого, но исправно, насколько это возможно.

— Ну, шплинт, допустим, увидеть можно, хоть там всё так грязью заляпано… А про тарелку-то откуда сведения⁈

— Увидел. Господин капитан, — я остановил желавшего что-то мне высказать офицера. — Я всё же инженер, пусть мой диплом пока лежит в ректорате. Инженер-конструктор, плюс к тому — маг металла уровня четыре с половиной. Вот срастить те трещины на расстоянии — будет форменным пижонством, и энергии выжрет жуткое количество.

Тем временем я перешёл к следующему «пациенту».

— Вот, кстати, об убожестве и последствиях оного. Реечное рулевое управление — вещь хорошая, но не в таком же виде! Прямозубое зубчатое колесо, циллиндрическое, на горизонтально лежащей рейке. Мало того, что у зуба работает только один угол, так оно тут ещё и открытое! Вся пыль и грязь там! А в этом случае ещё и камешек попал, результат увидите, когда снимете эту самую шестерёнку. Нельзя так делать! Хотя, подождите…

Я пробежался вдоль передних частей других машин.

— Там должна быть крышка, и два сальника, на соседних автомобилях стоят, но здесь её нет. Не то сломали, не то потеряли, но результат налицо. А вот неполное пятно контакта… Ладно, мне не технический уровень оценивать надо, а техническое состояние этих страдальцев.

Зампотех после ещё парочки примеров «так делать нельзя» удалился в неизвестном направлении, оставив вместо себя грамотного унтера для записывания выявленных неисправностей. Таковых, кстати, нашлось не так уж и много, если не считать «врождённых уродств» и необходимости очередного регулярного технического обслуживания некоторых узлов, так что закончил я даже чуть раньше, чем заместитель по строевой — проверку комплектности. И передал два списка: поломки в одном и необходимые работы по обслуживанию и профилактике — в другом.

Кстати, я говорил про «два дня»? Забудьте! «Следующие двое суток» — так будет правильнее! Армейский формализм помноженный на пофигизм транспортников привёл к тому, что и люди, и грузы прибывали в любое время дня и ночи, хоть посреди обеда, хоть в три часа ночи.

Вот и меня вскоре после диагностики приехавших грузовиков отправили на станцию — не ту, где мы выходили из дачного поезда, а соседнюю, с грузовым пандусом — за оставшимися восемью грузовиками. Дали девятый, восемь шоферов и к ним в компанию — одного из командиров транспортных взводов в звании фельдфебеля, а заодно и ужин на всю компанию сухим пайком. Фельдфебель оказался одарённым со слабенькими способностями в стихии льда. Как же он мне пригодился!

На станции выяснилось страшное: грузовики оказались в ящиках! Не просто обшиты арборитом, который дед называет фанерой, а в полуразобранном виде уложенными в ящики! И срок аренды платформ истекал в полночь, если не освободим — будут штрафы. Дед, конечно, говорил, что для армии те штрафы — плюнуть и растереть, а ну как на меня навесят? Нет, конечно, меня они тоже не разорят, но сам факт! Короче, фельдфебель намораживал тонкую корку льда под ящиком и на пандусе, мы сдёргивали ящик, после чего уже «на сухую» оттаскивали по песку в сторону. Вот с платформы на платформу перекатывать уже оказалось сложнее, а железнодорожники наотрез отказались убирать лишние после каждой разгрузки. И брёвен, чтобы использовать их как катки, не было. И хоть какого-то леса, чтобы добыть эти брёвна, пусть браконьерским образом, в радиусе пяти вёрст не было тоже! Но — справились, вытащили последний ящик на песок в десять минут двенадцатого. После чего поужинали сухим пайком и отправили фельдфебеля с шофёром девятого грузовика на базу за пополнением и техникой: понадобятся как минимум пара домкратов и подъёмный кран, или хоть лебёдка и стойка с блоком наверху. Ну, и инструменты какие-никакие, а то с тем набором, что идёт в ЗИПе многого не сделаешь.

Пока ждали подкреплений, распаковали Промучились до пяти утра, но поставили грузовики на ход. Конечно, их ещё нужно загнать на нормальный стапель, там перебрать и укрепить, но до базы доедут с гарантией.