Чужая тень II (СИ) - Михалек Дмитрий Владимирович

Меня сопровождал по-прежнему молчавший Блик, в этот раз ставший моим невольным телохранителем. Иногда он резко и вроде без всякой причины дергал головой в разные стороны, словно подверженный нервному тику. Когда мы подошли к дому Эйвина, навстречу вышло несколько теневых солдат, обращенных Зэром ранее. Не обращая внимания на их легкий и даже небрежный полупоклон, каким наверняка приветствуют не очень популярного при монаршьем дворе пасынка, я протиснулся в открытую дверь.

Закрывая глаза и приближаясь к кровати, где Лара провела свои последние минуты жизни, я молил Тёмный мир, надеясь, что сфера впустит Эйвина внутрь. Пусть она была создана не в его честь, но дом то был всё-таки его.

Глубоко вдохнув и приготовившись к переходу, я вдруг вспомнил, что когда я нашёл Эйвина на дыбе, при нём уже не было его бронзовой пиратской серьги. Значит, артефакт был вынут неизвестным культиватором еще во время пыток…

Выдох, вдох и снова выдох. В лицо ударило жаром.

Я оказался у подножия холма, до самого верха уставленного медицинскими палатками, внутри и возле которых ожидали своей очереди раненые. Их было много, пожалуй, даже больше, чем в мое первое посещение…

Шаг за шагом я начал подниматься на холм, идя по сухой траве ломающейся под тяжестью моей поступи. С каждым мгновением тащить Эйвина становилось все тяжелее, но я посылал Ци своим ногам и спине, чтобы, жертвуя энергией, всё-таки договориться со сферой, которая не очень-то хотела принимать новый труп. Я это чувствовал, я это знал. Она не смогла осушить сосуды моего Ци полностью и, насытившись, наконец прервала кажущийся бесконечным подъём, позволив мне добраться до вершины.

Доктор стоял спиной ко мне на том же месте, где я видел его в прошлый раз, и накладывал на очередного раненого бинты, один в один похожие те, что были у Лары. Его белые длиннополые одежды слегка трепал осенний ветер, а серое небо предвещало дождь как и в Лозингаре, но судя по высушенной земле и траве вокруг лекарского лагеря, новорождённая сфера еще не знала, что такое вода падающая с неба, а просто копировала картинку из вне.

— Ну, ты принёс её тень? — спросил лекарь, даже не оборачиваясь.

— Нет, — признался я. — Пока не нашел, как ее вытащить.

— А это кто? — холодно поинтересовался он, намекая на Эйвина.

— Это тот, кто спас мне жизнь.

— Ценой своей, как я понимаю?

— Не совсем. И да, и нет…

— И его ты тоже хочешь вернуть?

— Да, хочу…

— Смотрите, молодой человек, чтобы это место не превратилось со временем в склеп ваших друзей, — предостерег меня доктор.

— Не превратится. Эйвин — последний, кого я сюда принес.

— Очень надеюсь. Положите его рядом с Ларой!

Я послушался и, немного задержавшись у лежака с девушкой, направился обратно, пытаясь прогнать прочь всякие тревожные мысли.

Выдох и вдох выбросили меня из сферы. Зэр уже ждал меня. Дверь по-прежнему была открыта, а за ней на улице виднелись выстроенные в две шеренги новые солдаты. Даже на расстоянии в их глазах нетрудно было прочитать радость от вновь обретенных тел, которая так странно сочеталась с их внешним видом, будто все они попали под проливной кровавый дождь… Впрочем, нет, это как раз было обычным. Странным являлось то, что после всего увиденного и пережитого мной в этом мире и его сферах я все еще мог оценивать что-то как «странное».

— Отлично, — быстро заговорил Зэр, — сфера приняла и его. Теперь нас тут ничего не держит. Надо как можно быстрее покинуть город и продолжить твою культивацию. Что-то мне подсказывает, что местный правитель или кто он там такой переполох просто так не оставит…

— Нет, — тихо, но твердо произнес я. — Мы поступим иначе. Мы не оставим город жрецам и некроманту.

— Что ты задумал на этот раз? — нахмурился император.

— Они убили Лару и Эйвина. Даже если я смогу их воскресить, сейчас они мертвы. И я не уверен в том, что когда их воскрешу, они останутся такими же Ларой и Эйвиным, которых я знал… Короче, — махнул я рукой, — я не уйду отсюда до тех пор, пока все жрецы и те, кто имел лицензию ассоциации лекарей, не погибнут или не вступят в твою армию.

— Пока ты будешь тут бегать в надежде на месть, — хмыкнул Зэр, — к городу подойдут полчища. Твои лекари и святоши давно уже покинули Лозингар, и когда ты это поймешь, будет поздно…

— Я не собираюсь бегать от мертвецов. Ты же хотел себе армию? Так почему ты против, чтоб получить её?

— Я не смогу разом обратить даже сотню солдат, а у Джастиро их тысячи.

— Зачем тебе обращать сотню, когда есть один Джастиро?

— Ты совсем спятил? Он же окружен стражниками и магами. Я не удивлюсь, если кто-нибудь из них даже спит вместе с ним…

— А заметил ли ты, мой учитель, сколько в Лозингаре гильдий и кланов воров и убийц? — как бы задумчиво произнёс я.

— Это ты к чему?

— К тому, что большинство воров и убийц — культиваторы, а значит, тут есть сфера, которая учит их этим ремеслам. Да, в ней могут пройти годы, но там замедленное время. Тут, в Тёмном мире, это займет какие-то секунды. Если у меня получится отыскать такую сферу…

— То ты сможешь, приобретя навыки воров и убийц, сделать так, чтобы я подобрался к этому куску осла на расстояние вытянутой руки, — закончил Зэр. — Да, давай, Райс, это вполне годный план.

— Но для начала… Эй, — крикнул я стоявшим за дверью, — доставьте мне обездвиженного заразного бегуна, который мог бы меня слышать и видеть!

— Что ты ещё придумал? — в голосе императора прозвучало неприкрытое удивление.

Вместо ответа я показал ему цитату из дневника:

"Высшие мертвецы личи, или маги, обладают неким подобием связи, которую можно было бы назвать «некроглас». С его помощью они могут обмениваться друг с другом всякими сведениями и сообщать некроманту о месте своего присутствия. Но я заметил, что каждый мертвец несет на себе штамп — индивидуальный код поднимателя. Ключом к коду, как ни парадоксально, является истинное имя некроманта. Немного разбираясь в некромантии, можно даже разупокоить поднятого или использовать их черепа как переговорное устройство между некромагами. Эх, жалко, я работаю один, а то было бы с кем поговорить…

Примечание: Не называться больше именем Чилли, а взять какое-нибудь прозвище посмешнее, чтобы коробило светляков. Как у дурака Цветоуста, но наоборот — Сквернопах или Некрочервь, может даже, Гнилоух… Ага, смешно! Назовусь Гнилоухом, пусть Цветоуст себя с потрохами съест".

Глава 25

Скверный союз

Оснащенная растительным двигателем карета выкатила из проулка на главную улицу Лозингара. Не будь на Ящере биомаски, он сразу бы задохнулся от витающего тут смрада. Некогда белая цитадель была закопчена с левой стороны недавно сгоревшим зданием, а в центре почерневшей стены зиял пролом. Ворот у оплота Триединого больше не было, но крепость в них и не нуждалась: от самого порога и почти до самого места, где остановился экипаж, плотной толпой стояли люди, более тысячи человек, все как один молчаливые и безвольные. Создавалось впечатление, будто святые отцы устроили раздачу своих запасов простому народу.

— Медленно назад… — одними губами прошептал Ящер. — Голос камней! — крикнул он, заставляя магию повторять то, что он сейчас скажет.

Стены низко загудели. Ленивый камень не любил, когда его тревожили, но отказать магу стальной лиги он не мог.

— Некромант! Я — Ящер, и я пришёл с тобой побеседовать! — громыхнули его голосом стены домов и самой цитадели.

— Чего ты орёшь? — выкрикнула в ответ многоголосая толпа, в один миг повернувшись к магу.

«Бесы…» — тяжело вздохнул Яз, давя в себе жуткое чувство, так похожее на страх, и, быстро взяв себя в руки, произнёс:

— С кем я говорю? И зачем ты обрек всех этих людей на смерть?

— А ты кто такой, чтобы спрашивать? — синхронно прогудела толпа.

— Я — надзорный маг за Перекатом.

— То, что ты сюда перекатился, я вижу. А еще я вижу, что ты на судной неделе, и хотя твои артефакты выше моих по культивации, я убью тебя и сожру их, когда дорасту! — Договорив, зомби дружно чавкнули.