Анастасия. Последняя княжна (СИ) - Хайд Адель

Первые дни Татьяна всё больше проводила в саду, гуляя по парку. Алёша иногда составлял ей компанию, но ему больше нравилось сопровождать Савву Демидова, который пока изучал город. Погода в Лестроссе стояла не по-осеннему мягкая, в Берне было спокойно, по берегам Бернского озера гуляли красиво одетые дамы, выгуливая маленьких собачек, в воздухе пахло осенними листьями и свежей чистой водой.

Спустя неделю Татьяна подошла к Варваре Васильевне и подала ей тетрадку. Женщины договорились, что Татьяна будет носить с собой тетрадь и карандаш и, если ей понадобится что-то сказать хозяйке или слугам, то она просто может написать. Все слуги были предупреждены и это было удобно.

На листке в тетради было написано:

«Я хочу работать.»

Варвара Васильевна задумчиво взглянула на девушку. С одной стороны, ей было спокойнее, что Татьяна почти всегда на территории особняка, а с другой стороны, невозможно же провести всю жизнь, прячась за стенами.

— Что ты хочешь делать? — спросила Варвара Васильевна

Татьяна написала в ответ: «Я хорошо рисую и мне нравится рисовать одежду, подождите»

Татьяна убежала и вскоре вернулась с большой папкой в руках. Положила папку на стол и открыла её.

Варвара Васильевна ахнула:

— Таня, да у тебя настоящий талант!

На больших листах были наброски и готовые рисунки дамских туалетов. Бальные и повседневные платья, костюмы для верховой езды, шляпки и… брючные костюмы.

Варвара Васильевна завороженно смотрела на модель брючного костюма и спросила:

— Это тоже для женщин?

Татьяна кивнула.

— Потрясающе! — ещё раз повторила Варвара Васильевна, на мгновение задумалась, а потом сказала, — я знаю, куда мы с тобой сейчас поедем, собирайся.

Уже через двадцать минут женщины вышли из здания и сели в мобиль, который повёз их в город.

В Берне был расположен один из самых известных модных домов. Варвара Васильевна по дороге рассказывала Татьяне, что самый первый дом моды появился во Фрулессии. Дизайнер из Пеплоны Фредерик Уорт основал первый Дом высокой моды на улице Рю-де-ля-Пэ в Паризии.

— И знаешь, Татьяна, появление Дома моды в Берне связывают с очень романтической историей, — продолжала рассказывать Варвара Васильевна, — говорят, что Фредерик Уорт влюбился в свою манекенщицу, Мару Верье, которая была родом из Лестроссы и вот теперь в Берне есть свой Дом моды, туда мы с тобой и едем.

Татьяна занервничала.

Варвара Васильевна положила ей руку на предплечье:

— Таня, твои шедевры обязательно должны увидеть, я никогда не видела такой практичной красоты, а твоя задумка по брючному костюму для женщин, это просто…, — Варвара Васильевна задумалась, подбирая слова, но ничего, кроме слова «революция» в голову не приходило, но она не хотела произносить это слово при Тане, прошло несколько секунд прежде, чем нужное слово наконец-то нашлось, — это просто прорыв, — завершила свою «пламенную речь» Варвара Демидова и широко улыбнулась, подбадривая девушку.

Дом моды находился на улице Рю-дю-Рон, недалеко от Федеральной площади, на которой расположился дворец князей Метерних, правящей семьи Лестроссы и Бернский собор.

Варвара Васильевна и Татьяна вышли из мобиля и пошли по направлению ко входу в Дом моды. Но, если Варвара Васильевна шла уверенно, то Татьяна во все глаза смотрела по сторонам, то и дело замирая.

Входная группа в Дом моды сама по себе была примечательная, вход был сделан в виде древнегреческого портика, и вместо колонн стояли кариатиды, удерживающие свод. Ко входу вела лестница, примерно десять ступеней, на ней Татьяна замешкалась, и не заметила, как из дверей выскочил молодой человек, который явно куда-то спешил, в руках у него была большая сумка и он на всём ходу врезался в девушку.

Татьяна от неожиданности выпустила папку из рук и начала падать, заваливаясь назад.

***

Россима. Белояр

— Наконец-то мы вас нашли, — воскликнул князь Урусов

Виктория Алексеевна укоризненно взглянула на Урусова и, не приглашая его войти, произнесла:

— Добрый вечер, Иван Алексеевич

Князь Урусов прикрыл глаза, даже немного зажмурился, как будто бы ему стало неловко:

— Простите великодушно, Виктория Алексеевна

Князь развёл руками и продолжил:

— Просто мы разминулись с… с княжной в не самых благоприятных обстоятельствах вот я и растерял всякое воспитание.

Князь Урусов по-военному выпрямился и коротко склонил голову, принимая руку госпожи Огульчиной для поцелуя.

— Ну что же, — сменила гнев на милость Виктория Алексеевна и пригласила молодых людей пройти внутрь.

— Добрый вечер, — поздоровался Фёдор Троекуров

— Добрый вечер, а вы кажется князь Троекуров? — спросила Виктория Алексеевна

Стася же всё это время молчала и наблюдала за тёткой, понимая, что вот так вот у неё вряд ли получится, с этим надо расти в соответствующих условиях, а ей девушке из другого века, попробуй она применить такие манеры, это будет выглядеть словно одежда не по размеру.

Фёдор ответил прямо, глядя почему-то на Стасю:

— Такая фамилия у меня когда-то была, надеюсь, что удастся вернуть.

— Прошу простить, — сказала Виктория Алексеевна, после того как все прошли в гостиную, — я не ждала гостей, хотя я вам очень рада.

Урусов заметил:

— Мы не станем долго вас задерживать, просто хотели убедиться, что с княжной всё в порядке.

Потом князь замолчал на мгновение и спросил, обращаясь к Стасе:

— Кто-то ещё знает, что вы здесь?

— Да, — ответила Стася, — Репнин Пётр Григорьевич, он мне помог найти верный адрес.

Урусов задумался и через некоторое время сказал:

— Анастасия Николаевна, я бы хотел вам предложить пока остановиться в нашем доме. Там и охрана своя, и расположение более удобное, в случае чего.

Виктория Алексеевна вскинулась:

— Это что же, Иван Алексеевич вы что-то дурное на Петра Григорьевича думаете?

— Ни в коем разе, Виктория Алексеевна, — поспешил ответить Урусов, — просто Пётр Григорьевич много, где бывает, много с кем общается, кто знает, может кому-нибудь расскажет ненамеренно, а Анастасии Николаевне раньше срока показываться никак нельзя.

Стася тоже чувствовала, что оставаться у Огульчиной нельзя, здесь небезопасно, да и как поведёт себя Пётр Репнин было непонятно. Мужчина, который сбежал от объяснений, не дождавшись пока его женщина придёт в себя, доверия не заслуживал.

Поэтому Стася тоже подтвердила, что будет рада принять приглашение князя Урусова, тем более что он был женат и никаких предосудительных моментов в проживании Стаси под одной крышей с ним не намечалось.

Виктория Алексеевна выразила желание сопровождать племянницу и вскоре все вместе они покинули небольшую квартиру.

И никто из них не заметил, что за домом следили. Причём разные люди. Неподалёку стоял мужчина в военной форме и будто бы кого-то ожидал, время от времени поглядывая в сторону парадной. А с другой стороны, с дворником разговаривал неброско одетый горожанин, чем-то отдалённо напоминающий Отто фон Шнафта, возможно тем, что роста он был невысокого или тем как он стоял, уверенном расставив ноги и чуть склонив, к говорившему дворнику, голову, тогда как глаза его внимательно осматривали территорию.

Как только он заметил, что из парадной вышли двое мужчин и две женщины, он завершил разговор и протянул дворнику монетку со словами:

— Выпей после работы, за здоровье моего батьки

— Благодарствую, мил человек, — слегка поклонился дворник, а когда обернулся, то рядом уже никого и не было, и только монетка в руке свидетельствовала о том, что мужчина, с которым он раговаривал, был реальным.

Выйдя на улицу из двора дома, князь Урусов быстро поймал пролётку и разместившись они поехали к дому Урусовых.

К Урусову Фёдор Троекуров идти отказался, сказал:

— Попробую к отцу пойти, объясниться, утром приду к вам.

И убедившись в том, что женщины прошли в дом, а за князем Урусовым захлопнулись ворота, Фёдор, подняв воротник пошёл к дому семьи Троекуровых.