Анастасия. Последняя княжна (СИ) - Хайд Адель

Глава 45

Стася размышляла о том, что пока всё вроде бы складывается гладко, да не совсем. Брат с Демидовыми и с Татьяной в безопасной Лестроссе. Она сама добралась до Белояра, где у неё появилась возможность встретиться со всеми князьями, входившими в круг двенадцати.

Да вот только триада никак не собиралась. Стася поначалу обрадовалась, что один из Урусовых всё-таки медведь, но то, как повёл себя младший Урусов ей совершенно не понравилось.

Словно капризный ребёнок. А ведь такой мощный, выглядящий надёжным, красавчик. Когда Стася прикоснулась к его руке, то почувствовала, что вот он, такой родной, её человек, а подняв глаза увидела холод в карих глазах и странную тоску.

После слов Урусова Стася поняла, что он воспринимает её и принятие духа Триады, как что-то ограничивающее его свободу.

«Цирковой медведь», и надо же такое придумать, вот дурак, видел бы он этого медведя,» — вспомнила Стася огромного, закрывшего собой половину неба духа медведя.

— Не расстраивайтесь, Стася, — вдруг раздался голос Кирилла Демидова. Она и забыла, задумавшись об Урусове, что не одна в комнате.

А Кирилл продолжил:

— Вот пройдёт князь Никита Алексеевич инициацию и сразу для него всё станет понятно

— Хорошо бы, Кирилл, а то чувствую, что времени у нас немного осталось. Внутри будто бы пустота какая-то, сначала была маленькая, а теперь всё больше становится.

— Это потому, что тебе, Стася, надо принять клятвы родов, и до родового камня добраться, — прозвучало от входа, где стояла, прислонившись к дверному косяку Виктория Алексеевна

Устроившись в доме Урусовых, Стася и Виктория Алексеевна были приглашены на ужин. На ужине были только сами князья, старший Алексей Никитич Урусов, тоже, как и сыновья отличавшийся мощным телосложением, высоким ростом с копной тёмных волос, уже тронутых сединой, смугловатый с тёмными карими глазами, оба сына, супруга старшего сына, Ивана Алексеевича, представившаяся Анной Андреевной, в девичестве Голицына и Кирилл Демидов, внезапно оказавшийся дальним родственником супруги Ивана Урусова.

За ужином глава рода выразил твёрдую позицию дать клятву наследнице прямо сегодня. Именно поэтому Стася и решила, что и Никита с радостью примет своё предназначение. Но, что-то пошло не так.

— Значит не будем откладывать в долгий ящик, — выслушав тётку, сообщила Стася, — завтра же начнём всех собирать.

Виктория Алексеевна задумчиво покачала головой произнесла:

— Стася, боюсь, что не всё так просто, я знаю, что не все, как Урусовы готовы принести клятву. Есть те, кто считает, что Романовы больше не могут править, — сказала Огульчина, присев рядом со Стасей.

Вскоре к ним присоединился Иван Урусов, который пришёл извиниться за брата.

— Хочу завтра встретиться с Шаховским, — сказала Стася

И все, пожалуй, кроме Кирилла, посмотрели на неё удивлённо.

Огульчина даже спросила:

— Ты уверена, Стася? Николай Леонтьевич весьма непростой человек и как раз он и не заинтересован в том, чтобы Романовы вернулись. Он считает, что его сын гораздо более достоин.

— Вот и поговорим, — сказала Стася.

Иван Урусов посмотрел на эту тоненькую девочку с уважением, столько силы и уверенности было в её голосе. И ему где-то даже стало жалко Шаховского.

На полночь было назначено клятвоприношение, Иван напомнил, сказал, что за Стасей зайдёт сам.

Стася волновалась, ей иногда казалось, что она занимает чужое место, вот и сейчас будет принесена первая клятва одного из двенадцати князей. Как всё пройдёт, получится ли у неё принять. Императорская магия, привязанная к земле, к Отечеству, штука сложная. Стася уже убедилась, что одного рационального желания мало. Вон как получилось Драконом, парень и инициацию прошёл, и готов был, а вот не вышло у них с Драконом духа принять.

Стася не говорила, но только, когда Кирилл принял дух беркута, то Стася поняла, что и она его приняла. Теперь она Кирилла чувствовала, как себя. Что он чувствует, о чём думает. Никому не сказала. И Кириллу тоже. Увидела, что он влюблён в неё ярко, открыто, радостно, во всю свою большую и светлую душу. Не ждёт ничего, но очень надеется.

Поэтому и волновалась, боялась, что родовой камень Урусовых не примет.

А за четверть до полуночи пришёл за Стасей Никита Урусов. В простой белой рубахе, чуть распахнутой на широкой груди, в нательных белых широких штанах, босой. Принёс длинную белую рубаху и для Стаси.

Стася натянула рубаху на голое тело. Рубаха была большая, и всё время норовила сползти с худеньких плеч. Стася вышла из комнаты, придерживая сползающую рубаху, тоже босая.

Никита Урусов кинул на неё взгляд, поджал губы и откуда-то из кармана штанов достал два вязаных носка, опустился на колени и ни слова не говоря, натянул их Стасе на ноги.

— Потом снимешь…снимете, — грубовато сказал он

— Спасибо, — улыбнулась Стася

И они пошли, сначала коридорами, потом вниз. Конечно, там не то хранилище, какое у Урусовых в родовом поместье было, но камень сам всегда находил место в доме, где хотел лежать. Вот и здесь, камень «выбрал» нижний этаж, там оказался горячий источник, о котором никто не знал, но когда пошли закладывать камень на временное хранение, то источник и обнаружили.

Вот туда и повёл Стасю Никита Урусов.

Внизу было тепло, очень тепло, почти жарко. Там уже стояли все члены рода Урусовых, из тех, кто был в доме, кроме детей. Все были в одинаковых белых нательных рубахах, мужчины в штанах.

Стася прошла мимо всех, её задача была встать с восточной стороны от камня. Никита проводил её и отошёл, встав рядом с отцом, по другую руку от которого стоял Иван. Супруга Алексея Никитича, мать Ивана и Никиты, умерла, когда младшему было десять лет. От матери они получили медный цвет волос.

Магия рода Урусовых была связана с землёй, тяжёлая надёжная. Ровно в полночь Стася прикрыла глаза и доверилась тому, что было в ней, что отзывалось на зов, который вдруг стал слышен ей. Увидела она весь многочисленный род Урусовых, разбросанный по всей Россиме. И сейчас каждый из них через главу рода приносил клятву верности наследнице, и также каждый из них почувствует, когда она примет. Пустое место возле сердца наполнится и станет род Урусовых снова частью большого круга.

В какой-то момент пронзила Стасю сквозь тело боль и выгнулась она и сползла всё-таки с плеч большая рубаха, но никто не заметил, кроме Никиты, который не отрываясь смотрел на наследницу и понимал, что никакому Троекурову или Демидову он её не отдаст, но и цирковым мишкой тоже не будет.

А с утра Стася вместе с князьями Урусовыми, глава рода и сыновья, поехала к Шаховскому.

Тот уже знал, что наследница прибыла в Белояр, но не собирался сдаваться. Потому уже с утра собрал тех, кто поддерживал его идею о смене династии. Почти половина князей круга была на его стороне. Дело было за малым, убедить «сопливую» княжну передать ответственность его сыну.

Глава 46

Заседал князь Николай Леонтьевич Шаховской в специально выбранном для того доме. Здесь располагалась и военная ставка, и наспех созданный совет двенадцати, состоящий из круга князей. Из которых одиннадцать были в Белояре, а один из князей, князь Воронцов Семён Михайлович так вместе с семьёй и находился в расположении Западного флота, на Северном море, а сын его старший, на Восточном море держал в железных руках Восточный флот.

Род Воронцовых обладал магией ветра и воды, причём у главы рода магия была сильна настолько, что одним движением руки он мог вызвать, а другим движением руки успокоить шторм любой силы.

Сам глава рода, Воронцов Семён Михайлович, был, как и морская стихия, где он был наиболее силён, переменчив, порывист и непредсказуем. Он не уважал Николая Романова, считал его человеком слишком мягким и недостойным императорского трона. Потому и поддержал Шаховского. Сам он имперских амбиций не имел, потому как ему были милее морские просторы, в столице он задыхался. Любовь же к морю вместе со стихией передал и сыновьям. Старший сын, Василий, сейчас держал Восточный флот, а второй сын, Михаил, был вместе с ним на Западном.