Под пеплом вулкана. Остров драконов (СИ) - Вар Юлия

– Стерва.

Успокоив дыхание, Тесса почувствовала облегчение и относительную безопасность от посягательств Зейриха. Казалось, он оставил попытку надругаться над ней и теперь с обиженной миной ковырял золотым ножом тушку цесарки.

«Бедная птица. Впрочем, всё худшее с ней уже случилось».

– Ты охраняешь свою вульву, будто храм, – издал смешок принц. – Когда надену императорский янтарь, мне стоит её обожествить. Вот потеха. Между Эрхисом, богом любви, и Бэйлой, богиней красоты, в пантеоне будет красоваться тессина…

– Прекратите! – багровея, вскрикнула девушка. Расстояние не позволяло влепить Зейриху пылкую пощёчину. Шатаясь, она перебралась к кровати, но не села на неё, затравленно наблюдая за принцем, который приложился к кувшину с вином.

– Я тебе противен? – с мрачным озарением выпытывал Зейрих. – С Валехом ты была бы посговорчивей. А может, с Бэлрихом? Совокуплялись бы, девственники, под его слезливые песенки. Или тебе по душе Аларих? Сколько вы пробыли вдвоем на балконе? Успели бы по-быстрому.

– Вы!.. – Тесса хотела бы обозвать его сволочью, но могла лишь защищать себя. Сосредоточилась взглядом на столе с остывающими яствами, только бы не смотреть ему в лицо. – Вы оскорбляете меня подобными предположениями.

– Больше не буду. Видят боги, я хотел по любви.

Он залпом осушил кубок и очутился рядом с Тессой. Схватил за горло. Повалил на кровать.

– Я потомок богов, а ты моя будущая жена. Я буду брать тебя как захочу и когда захочу.

– Нет…

Тесса дралась до последнего: царапалась, кусалась, кричала. Тщетно. Из-за стыда, ужаса и паники, разом обуявших девушку, магия не отвечала на отчаянные призывы. Хваленая концентрация, выдрессированная годами обучения, позорно испарилась, оставив её беззащитной перед неожиданностью. Слабая кукла в руках Зейриха не могла дать отпор. Злые слезы блеснули в глазах.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Тесса, отчего хватка принца и его поцелуи-пиявки усилились вдвое. Жалобные стоны распаляли мучителя.

– Такой ты мне нравишься больше, – прорычал он на ухо, рывком задирая юбку.

Она вскрикнула от пронизывающей боли внизу живота, а лицо Зейриха исказилось истомой, точь-в-точь у статуи в священном экстазе. С грубыми и резкими толчками разбитой девушкой овладевала мука сильнее телесной. Смешались его стоны и её всхлипы, его эйфория всевластия и её чувство полной ничтожности. Время превратилось в обрывки мыслей, в клочки бумаги, скачущие над пламенем костра. Тесса то не существовала вовсе, то возвращалась в короткий миг реальности, вспыхивающий и тут же сгорающий до полного ничто.

Девушка уже не сопротивлялась, даже не пыталась прикрыться. Чужие, злые и неблагодарные руки скользили по ягодицам, талии, груди, сминая её, отбрасывали одежду, разрывая прочные швы. Голая и беспомощная, она отсчитывала время, уставившись в потолок…

Закончилось. Нечто тёплое и скользкое поползло вниз по бедру.

– Можешь не притворяться, я почувствовал, что тебе понравилось, – прохрипел Зейрих. – Завтра ночью тоже приду.

Он оделся. Она молчала, не шелохнулась. Он замер в дверях и посмотрел на неё.

– Когда родишь мне сына, я подарю тебе весь мир.

А потом он сбежал. Именно так Тесса назвала бы то поспешное, словно виноватое, исчезновение, последовавшее за бессмысленным и бесполезным обещанием. Она никогда не хотела весь мир, даже части мира было бы слишком много.

Тесса не знала, сколько так пролежала и что делала после. Таш застала её сидящей у подножия кровати и прижимающей усыпанные синяками колени к груди. Стянутая простынь была скручена в верёвку и валялась в стороне. Потом она старалась не вспоминать, зачем это сделала.

– Что произошло? – получив ответ из беспорядка, женщина почему-то всё же задала вопрос. Она выглядела растерянной.

– Снимите эту дрянь с меня, – истерически пропищала девушка, метнув безумный взгляд на прислужницу, и с силой дёрнула серьги, чуть не разорвав мочки ушей.

– Что смотрите? – Таш обернулась к застывшим у двери, как тихие мышки, Бив и Мар. – Принесите чашу для умывания.

Придав строгим голосом небывалой расторопности молодым прислужницам, она набросила вуаль на голые плечи невесты и матерински заботливым движением расстегнула серьги. Всхлипнув, Тесса сомкнула её в слабых объятиях. Женщина тяжело вздохнула.

– Я больше никогда не приму их подарки, они ужасны. Эта комната ужасна, этот остров… – Вместо последнего слова девушка заплакала, чувствуя, как связки горла немеют от нового приступа. – Лучше бы я оставила его подыхать.

– Чш-ш-ш, – прошептала Таш, поглаживая Тессу по макушке, как маленькую девочку. Если бы она знала, насколько помогала разбитому существу её простая человеческая нежность.

– Сигила всё подстроила, – не найдя лучшего утешения, заговорила женщина. – Подлые мерзавки пришли ко мне слишком поздно.

– И кто бы его остановил? – горько усмехнулась Тесса.

– Другой принц.

– Уже не важно. – Девушка затряслась, невольно вспомнив моменты её позора. В коротком приступе ярости она схватила прислужницу за рукава и на грани безумия попросила: – Найди мне любое средство, которое бы избавило меня от бремени.

– Я понимаю вашу боль, – с сомнением начала прислужница. – Ночь убила вас, но она не будет длиться вечно. С рассветом вы снова окажетесь перед необходимостью жить. Пытаться избавиться от ребёнка принца – тяжелое преступление.

– Найди… Просто найди.

– Хорошо, – выдохнула Таш, и, прижавшись губами к уху невесты, тихо и рвано прошептала: – Ешьте и пейте только с общих столов. Никогда не прикасайтесь к тому, что преподносят лично вам, даже если подносить буду я.

Бив и Мар втащили чашу с теплой водой. Виновато потупив взгляды в пол, они помогли стянуть остатки платья. Тесса умылась, соскабливая с лица присохший макияж. Со стыдом и отвращением она прикасалась к своему телу ниже шеи, будто оно принадлежит не ей, а блуднице, чье безразборчивое распутство выпятилось наружу заразными язвами. Закончив, потянулась к вину, оставшемуся после Зейриха. Заливая его в глотку, перебивая спазмы рвоты, она отпустила кувшин только тогда, когда голову вскружило и ненавистная комната расплылась вместе с кроватью-алтарем, где её честь принесли в кровавую жертву.

– Поешьте, – Таш произнесла слово с интонацией «не вздумайте делать это», – отдохните и думайте о хорошем. Я расскажу вам планы на завтра.

– Разве наставлять невест не забота Кии? – Не совладав с эмоциями на лице, девушка завалилась на кушетку и объявила: – Посплю здесь.

– Теперь я помогаю невестам, – с ноткой гордости заявила старшая прислужница.

– А Кия чем занимается?

– Возможно, скитается по подземному царству.

– Как так? – спросила Тесса, ощутив, как живот наполняется воздухом.

Женщина без лишних эмоций объяснила:

– В этом нет ничего удивительного, госпожа. Кия болела.

Девушка закрыла глаза и откинула затылок на подушку. В виски стучалась глухая боль. Был человек, и вот его не стало, как танцора в черной мантии. Ах, впрочем, голова раскалывалась от могильных мыслей. Или это от вина?

– Бив, налей ещё.

«Пусть оно добьет меня, как этот проклятый день».

– Довольно вина. Завтра вам надо выглядеть подобающе. – Таш остановила Бив взглядом. Та вмиг оторвала руки от кувшина и отошла в сторону.

– Это ещё почему?

Прекрасно. Её приказ проиграл приказу прислужницы. Неужели она настолько жалкая? Да, жалкая… грязная… безвольная тряпка, зейрихова игрушка.

– Вы меня не слушали, – упрекнула женщина, старания которой разбились о самобичевание Тессы.

– Прости, повтори.

– Завтра Амандии, праздник задабривания родственных богов. Император с принцами прошествуют от дворца до пантеона с подношениями, символизируя почтение династии и их подданных. Невесты тоже участвуют, поэтому будьте готовы оттоптать себе ноги.

– Почему принцы не пролетят на драконах? Я видела, плебс в восторге, когда наблюдает всадников в небе.