Свиток первый (СИ) - Зайцев Александр А.

Откуда я знаю, где находится тайник главного караванщика? Да всё просто: мясной голем, выполняя роль телохранителя, постоянно следовал за обладателем амулета и, разумеется, не раз наблюдал, как караванщик что-то достаёт из своего тайника или, наоборот, что-то туда помещает. Да и тайный знак, открывающий магический замок, мясной голем в своё время невольно подсмотрел.

Быстро осмотревшись, я убедился, что живых на поляне больше нет, и широким шагом направился к телеге в центре каравана. Как же здорово чувствовать своё тело! Своё! Одна эта мысль заставляла меня ощущать себя по настоящему счастливым. Но если я не хочу потерять свободу вновь, нужно действовать быстрее.

Внутри нужная мне повозка была забита тяжёлыми рулонами с дорогой тканью. Именно поэтому для загрузки и разгрузки караванщик использовал мясного голема.

Аккуратно перекладываю мешки на землю, и вот передо мной простой деревянный пол. После чего, сосредоточившись, я призвал магическую энергию и в точности повторил жест, который делал караванщик. Миг — и простые деревянные доски тут же стали панелью, покрытой искусной резьбой в каком-то подобие ближневосточных рисунков. Переплетающиеся узоры изображали стилизованные пальмы, над которыми сверкало солнце с лучами-зигзагами.

Ключ, а точнее открывающий тайник шифр был в узоре, неправильно активируешь последовательность и получишь магический заряд в лицо. По словам купца, сила его могла снести череп глупого вора, даже если он сумел бы обойти защиту иллюзий, и находился на второй Ступени.

Но голем видел десятки раз, как нужно его вскрывать. А вместе с ним и я. Вдох-выдох и подавить предательскую дрожь в пальцах. Адреналин от ощущения свободы зашкаливал.

Пальцы пробежались по узору, словно по клавишам фортепьяно. Главное, действовать быстро и не думать, иначе есть риск ошибиться. Первым делом солнце, расположенное в самом углу. По рисунку тут же прошла лёгкая, едва заметная рябь, говорящая, что я правильно вспомнил начало шифра. Следом вершина пальмы. Не самый верх, а место, где веер листьев сходится к стволу. Новая рябь. А дальше всё просто: последовательно провести пальцами по четырём зигзагообразным лучам.

Тихий мелодичный звук, словно кто-то звонит в хрустальный колокольчик, подсказал, что я всё сделал, как надо. Миг — и прямоугольный фрагмент днища фургона бесшумно сместился в сторону, открывая мне тайник дохлого ублюдка.

Внутри оставалось уже не так много туго набитых мешочков, но даже этого мне одному хватит минимум на год жизни. Четыре кошелька с золотыми монетами империи — лучшее средство для взяток высшим чиновникам приграничных городов. Ещё один с крупным жемчугом, который в этих местах ценится куда дороже золота. Это на случай непредвиденных моментов, например, если караванщику удалось бы подкупить кого-то из генералов, охраняющих границу.

И самый последний мешочек, маленький, но самый ценный. Чуть меньше остальных, но сделан из лучшего шёлка и украшен экранирующими рисунками. В нём хранились духовные кристаллы. Развязав горловину, я заглянул внутрь и улыбнулся от осознания, какая ценная добыча мне сегодня досталась.

Десятка два небольших камней размером с фалангу большого пальца. Среди них не было ни одного, похожего друг на друга, но каждый обладал некой совершенной формой, будто лучший ювелир огранил их, чтобы подчеркнуть все достоинства.

Они переливались внутренним светом: одни — как сгустки лунного серебра, другие — с золотистыми прожилками, третьи — глубокого синего, как ночное небо. Тепло и лёгкая вибрация исходили от них волнами. Это была настоящая валюта мира практиков. То, что питало артефакты, усиливало техники, покупало знания и благосклонность сильных. То, что добывалось только из монстров, достигших Зарождения Магического Источника и выше. Ценность этого мешочка была просто астрономическая. И смертельно опасная, если светить ими направо и налево. К этим камням я добавил ещё один, кроваво-чёрный, добытый мной из тела лучника-цзянши.

Теперь загрузить скинутые на землю тюки обратно. Немного их помять, чтобы всё выглядело естественно, словно после длительного перехода.

В этих мешках были не только дорогие ткани, но и редкие травы, которые можно было довольно выгодно продать в любом имперском городе. У меня даже руки зачесались — угнать одну из нагруженных дорогим товаром телег и загнать её содержимое на ближайшем рынке. Но нельзя, это поставит под сомнение разыгрываемую мной легенду.

За исключением тайника и некоторого запаса еды, из каравана ничего не должно пропасть. Я не знаю, насколько умён и наблюдателен шпион, с которым назначена встреча на этой поляне, и не могу рисковать. К тому же законспирированные агенты редко бывают слепыми глупцами, так что, скорее всего, моя осторожность вполне обоснована.

Собранная сумка отправляется через плечо. Финансовые активы прячу уже сложнее — распределяю по небольшим кошелькам, которые взял из товаров каравана, а не снял с мёртвых тел, и приматываю к своему телу рулоном не самой дорогой, но очень прочной ткани, после чего всё это прячу под одежду. Несколько месяцев, проведённых в теле телохранителя «караванщика», наглядно показали мне, что воровство в имперских городах — явление вполне обыденное. Так что такая страховка не помешает.

Бин Жоу владел двумя видами оружия. Первое — массивный дадао, напоминающий разжиревшую помесь сабли и меча, — носил за спиной. Второе же было ужасающего вида алебардой в восточном стиле — гуаньдао. Почему ужасающего? Потому что его древко выполнено из стали и напоминает два приваренных друг к другу лома, а в качестве наконечника у этой алебарды находится такая штука, которая напомнила мне железное весло. Вес этого продукта чьего-то сумрачного кузнечного гения был не меньше двадцати пяти килограммов. Причём, из-за плотной кожаной обмотки во второй части древка, это гуаньдао лежало в руке довольно удобно и привычно.

Благодаря тому, что долгое время был заперт в этом теле, я видел, как голем орудует и одним, и вторым своим оружием. Причём дадао Бин Жоу применял в основном против людей и человекоподобных монстров, таких как цзянши, а за алебарду брался в крайних случаях при сражениях с более крупными монстрами.

Сперва подумал оставить гуаньдао в одной из телег, так как не хотел тащить на себе лишний вес, но всё же передумал и прихватил с собой. Да, вес этого чудовищного оружия был велик, но для моего нового тела это не доставляло больших проблем. Не скажу, что алебарда ощущалась, словно пушинка, но я понимал, что в этих лесах водятся монстры, против которых это гипертрофированное стальное весло будет лучшим вариантом.

Неприятное чувство, подсказывавшее, что задерживаться у разгромленного каравана долго не следует, подталкивало меня поскорее покинуть лесную поляну, на которой совсем недавно развернулась настоящая бойня. Возможно, это была вспышка паранойи, но может быть и так, что эта подсказка исходила из опыта и инстинктов тела. И во втором случае к этому чувству определённо стоило прислушаться.

Первое же движение в сторону от каравана переполняет меня новым, незнакомым чувством. Чувством того, что я теперь невероятно силён…

Моё новое тело — не просто шедевр, а воплощённый кошмар для любого, кто решится встать на его пути. Здесь в равной мере смешалась непривычная для этих мест генетика «северных варваров» и абсолютно бесчеловечная алхимия, влитая в Бин Жоу буквально с колыбели, литр за литром, превращая его плоть в оружие. В прошлой жизни я был щуплым, не слишком высоким и из-за больного сердца никогда не знал, что такое тренировки, кроме самой простой — ходьбы. И, признаюсь, не раз ловил себя на завистливом взгляде к тем, кто часами тягал железо в спортзалах. Но теперь… теперь любой, кто на Земле жил тренировками в режиме двадцать четыре на семь, увидев Бин Жоу, захлебнулся бы завистью. Даже Шварценеггер в свои золотые годы смотрелся бы на его фоне, как обычный парень из соседнего двора.

Два метра роста. Плечи такой ширины, что дыхание перехватывает само по себе. Мышцы, словно стальные канаты, подчиняющиеся малейшему движению воли. Сто тридцать килограммов чистой, выверенной до предела мощи, усиленной возможностями практика предельного ранга второй Ступени Возвышения.