Островский. Вызов принят! (СИ) - Котович Виктор

Что, вот прямо так и уйдёт, даже не попрощавшись?

Но дядя возвращается, чтобы напоследок злобно протявкать из-за спасительной двери:

— Всего хорошего, Елена Львовна. Надеюсь, вам не придётся сожалеть о принятых решениях.

И сразу сбегает, громко хлопнув входной дверью.

С полминуты мы молчим, слушая доносящийся с улицы яростный топот. Затем раздаётся звук заводящегося двигателя и стук отпираемого на воротах поместья засова.

Переглядываемся с матушкой. Она облегчённо выдыхает. А затем, даёт волю слезам, бросившись мне на шею.

— Кирилл! Живой! Я так боялась, что больше тебя никогда не увижу! — всхлипывает она, сжимая в объятиях вместе со спинкой стула.

Ну неудобно же, мать!

Высвобождаюсь на секунду, поднимаюсь на ноги. И тоже обнимаю её, поглаживая по спине.

— Будет вам, матушка, — отстраняю её от себя, целуя в лоб. — Не появились пока на свете те преграды, что помешают мне вернуться к вам даже из самого дальнего уголка Изнанки.

— Знаю, — уже намного спокойнее отвечает она, — и горжусь тем, что ты достойно защищаешь честь нашего рода.

Дверь столовой тихонько скрипит. Обернувшись, вижу спешащую к нам Татьяну. Глаза тоже красные, носом шмыгает. Но старательно делает вид, что не ревела.

— Кирилл, как хорошо, что ты вернулся! — останавливается рядом с нами. Голос радостный, хоть и немного дрожит от волнения.

Обнимаю и её тоже, за компанию с матушкой.

— Знаешь, я ведь хотела в него выстрелить… — скорбно признаётся сестрица, утыкаясь носом в отцовскую куртку, которую теперь ношу я. — Но не смогла. Страшно представить, насколько мы беззащитны…

— И хорошо, что не стала стрелять, — глажу её по голове, успокаивая. — Это моя обязанность как главы рода — охранять вас от неприятностей.

Татьяна недовольно фыркает, явно желая тоже поучаствовать в этом благом деле. Но я продолжаю:

— Именно поэтому я вернулся сюда. Никто из Островских не должен чувствовать себя брошенным на произвол судьбы, — слегка отстраняюсь. — Дайте мне свои руки.

Мать с сестрой в недоумении выполняют просьбу, синхронно протягивая правые ладони.

Я касаюсь их разом — и на средних пальцах синхронно появляются уменьшенные копии фамильного перстня. А перед нашими взорами появляется сообщение в знакомом стиле:

[Родовые связи укреплены.

На текущем уровне развития кольца рода позволяют носителям использовать способности «Всегда на связи» и «Поток света».

Сильный Покровитель дарует больше способностей, не забывайте развивать его.]

Интересно, «Поток света» — это какая-то вариация «Змеиного взгляда»?

«Прос-сто подс-светка пока, — поясняет якул. — Вот войду в с-силу — «Взгляд» тоже активировать можно с-станет».

Неплохо, неплохо. Ещё один повод как следует кормить своего Покровителя.

— Теперь мы станем ещё ближе друг к другу, — улыбаюсь семье. — И никто не сможет этому помешать.

Дамы слушают меня внимательно, разве что в рот не заглядывают.

— Таким образом, — продолжаю, не меняя тона, — остаётся решить всего один вопрос.

— Какой же? — с волнением в голосе интересуется матушка.

— Наиважнейший, — делаю многозначительную паузу с самым серьёзным видом. — Достаточно ли чаю у нас на кухне? Горло, знаете ли, после беседы с дядюшкой насмерть пересохло!

Оказывается, что чаю и прочего на кухне не то, что достаточно — с огромным запасом.

Матушка крайне разумно распорядилась компенсацией от нежданных «кредиторов», заткнув самые серьёзные дыры в трещавшем семейном бюджете.

Вот и отлично: бухгалтерию должен вести тот, кто это умеет. А не я, привыкший обходиться тем, что под рукой имеется.

— Значит, всё прям взаправду-взаправду? — не унимается Татьяна. — А я такую змеюку, как ты, тоже призывать смогу?

— Когда-нибудь, — улыбаюсь, видя такую энергичность. — Пока я не слишком сильно развил Покровителя. Так что и сам умею маловато.

— Ничего не маловато! — фыркает сестрёнка. — Неделю назад никто бы и не подумал, что ты можешь быть таким грозным: вон как этого старого козла спеленал!

— Татьяна, — укоризненно одёргивает её матушка. — Не перегибай палку: Андрею Петровичу всего лишь тридцать шестой год пошёл.

— И как часто он вас проведывал, пока меня дома не было? — любопытствую.

Интересно, что же так сильно притягивает дядюшку в нашем жилище?

— Да каждый день заезжал! — ни секунды не раздумывая, выдаёт сестрёнка. — Всё рассказывал, какие страсти на Изнанке творятся с неосторожными охотниками. Но ты же осторожный, правда? И всем тварям сам по заднице надаёшь?

Матушка, слыша такие речи, печально вздыхает. Переживает, видимо, из-за упущенных возможностей воспитать маленькую оторву. Ободряюще поглаживаю её по плечу, а затем поворачиваюсь к Тане.

— Можешь не сомневаться: любой, кто нападёт на меня или моих близких, получит по заслугам, — хитро подмигиваю просиявшей девочке. — Но провоцировать руганью на нападение каждого встречного тоже не стоит. Иначе весь мир обернётся против тебя.

— Он уже обернулся. Я просто отвечаю ему взаимностью, — сердито отвечает сестра. — К нам, когда папа умер, никто не пришёл на помощь.

Матушка охает, словно не ожидала таких умозаключений от младшей дочери.

А та продолжает, распаляясь:

— Все только и думают, как бы ещё что-нибудь отобрать! Как этот лысый три дня тому назад. Или дядюшка, у которого все разговоры — об «ужасной жизни двух одиноких женщин», — весьма правдоподобно изображает она нужные интонации.

— Таня… — растерянно бормочет мать.

— Маму тоже это бесит, я же вижу! — почти выкрикивает девочка.

Да уж, тяжело ребёнку объяснить, почему взрослым приходится себя сдерживать. Но деваться некуда, так ведь, Кирос?

— Всех бесит, — киваю. — И поэтому я предпринял несколько шагов для того, чтобы мы стали сильнее.

Указываю на копию моего перстня на руке Татьяны:

— Закрой глаза и сосредоточься. Подумай обо мне и о том, что хочешь сказать.

И тут же в голове раздаётся звонкий голос сестрёнки:

«Хочу быть такой же сильной, как ты! Чтобы защитить себя и маму, пока тебя нет рядом!»

«Я обещаю, что со временем так и будет, если ты готова учиться. Расскажу всё, что знаю сам. Но только если не станешь сама нападать на тех, кто слабее тебя», — отвечаю ей.

«Иначе Покровитель заберёт твой перс-стень обратно!» — вклинивается якул и связь обрывается.

Сестра ойкает от неожиданности, уставившись на меня круглыми удивлёнными глазами.

— Это ОН со мной говорил, да? Наш Покровитель? Какой он грозный! А можно его увидеть? А он злой или добрый? А он когда-нибудь спит? — тараторит она с бешеной скоростью. — А… ой, нет, это уже чересчур, наверное…

— Думаю, якул сам откроется тебе, если сочтёт необходимым, — улыбаюсь, поворачиваясь к матери. — Матушка, давайте теперь с вами испытаем.

«Можешь не переживать: я быстро усваиваю любой урок, — раздаётся в голове голос Елены Львовны. — А за Таней присмотри внимательно: ей и вправду не хватает дружеского общения. А ещё она по тебе очень скучала».

«Постараюсь быть хорошим братом», — обещание вырывается без малейших усилий.

Что же с тобой жизнь делает, ниспровергатель богов? Обзавёлся семейством — и растаял, хех.

— Так, давайте вторую способность обе сразу испытаете, — предлагаю, прервав общение. — Принцип тот же.

Лучи света вырываются прямо из перстней, следуя за движениями рук матери и сестры.

«На “Змеиный взгляд” для вс-сех пока не хватает мощ-щи, — виновато шипит якул. — Корми ещ-щё — будет больш-ше сил».

Кто бы сомневался, обжора.

— Полезная штука: в темноте никогда не останетесь, — радуюсь вместе с обласканными Покровителем домочадцами. — Да и связаться друг с другом теперь можно, если острая необходимость возникнет. Кстати, о связи. Матушка, вот это — персонально вам.

Достаю свёрток с мобилетом из кармана и протягиваю его Елене Львовне. Та разворачивает бумагу — и не может сдержать удивлённый возглас.