Островский. Вызов принят! (СИ) - Котович Виктор

— А можно крылышки потрогать? — не унимается девочка. — Я легонечко, честно-честно.

— Хорош-шо, только отпус-сти сначала, — смиряется с неизбежным Яков. — С-совс-сем затиранили…

— Мягкие, — констатирует Таня, поглаживая пёрышки.

Змей старательно делает вид, что терпит из последних сил, подёргивая чешуйчатым хвостом. Но я-то вижу, что неожиданное внимание ему приятно.

— Я думала, Покровитель страшный должен быть, — продолжает делиться впечатлениями сестра. — А ты и могучий, и хорошенький. На такого я согласна!

— Пос-смотрим на твоё поведение, — щурится якул.

Ага, конечно. Сдался ей уже с потрохами, падкая до лести морда.

Но у нас кроме восхваления Покровителя вообще-то и другие дела есть. Хлопаю в ладоши, привлекая внимание занятой друг другом парочки:

— Давай-ка сначала посмотрим, как отсюда выбраться. Где мы, говоришь, находимся?

— Плац-сдарм для выс-садки, — отзывается змей, ненавязчиво подставляя Татьяне недостаточно оглаженное место. — Здес-сь должен был быть лагерь войс-ск вторжения. Отс-сюда началас-сь ис-стория.

Ничего не понятно, но очень интересно. Что за история, что за войска? Но уточнить как всегда не получается.

Ала́тырь без всякого предупреждения взмывает над постаментом, соединяясь с ним полупрозрачным эфирным окном в два человеческих роста. Внутри виднеется какой-то гористый пейзаж, подёрнутый дымкой.

Что-то вспыхивает в просвете окна — и на полянке появляется точная копия якула.

Мы с Таней синхронно вздрагиваем, но тут же понимаем, что он нас не видит. Облетает вокруг окна, парой рывков обследует полянку, а после — стремительно срывается вдаль, мгновенно пропадая из виду.

— Это ведь ты, да? Получается, ты попал сюда раньше вторженцев? — замечаю удивление на змеевой морде. — Чем же ты занимался до их появления?

— Ис-скал, — рассеянно шипит чешуйчатый, будто пытается вспомнить. — Дос-стойных воинов. Померятьс-ся с-силами… впервые с-свобода…

— У тебя настолько всё плохо с памятью? — удивлённо поднимаю брови. — Или дело слишком давно было?

— Потерял с-силы… ос-слаб… почти развополотилс-ся… — жалуется якул. — Ты вовремя наш-шёл…

Окружение покрывается мелкой рябью, картинка плывёт, словно кусок льда на жаре. Но через мгновение снова обретает чёткость.

Постамент теперь окружён стеблями уже знакомого кристального папоротника. Да и сама местность вокруг выглядит по-другому. Растительность вытоптана, кругом взрытая земля и подпалины.

А на самом камне и постаменте бурыми пятнами засохла чья-то кровь.

— Жуть какая, — охает Таня. — Мы ведь сейчас вторжение с Изнанки видим? Которое давным-давно было, правильно?

Киваю, осматриваясь вокруг, — и замечаю несколько чешуйчатых тел, неподвижно лежащих на взрытой земле.

— Здесь был бой, — почему-то перехожу на шёпот. — Отчего только вокруг никого не видно?

Эфирное окно портала мутнеет и странно подёргивается.

Внезапно оно закручивается вихрем — и наружу вываливается человек в помятом шлеме и кольчуге с зерцалом на груди. В руках он сжимает длинное копьё с листовидным наконечником.

Он упирается подтоком своего оружия в землю, чтобы не упасть. А пока он пытается удержать равновесие, у нас появляется шанс внимательно рассмотреть изображение на груди воина.

Якул.

В полный рост с расправленными крыльями и хищно оскаленной пастью.

Пока мы с Татьяной удивлённо таращимся, воин стаскивает шлем с головы и отбрасывает в сторону. А после, выпрямившись во весь рост и выставив копьё перед собой, поворачивается к порталу.

Из ряби портала наружу рывком выскакивает огромная тень, падая на то место, где стоит воин.

Нет, стоял!

Всё происходит так быстро, что глаза выхватывают лишь отдельные фрагменты происходящего.

Огромный ящер на четырёх лапах с кожистыми перепонками между передней и задней их парой хищно разевает пасть, из которой вырывается странный треск.

Тварь взмахивает хвостом, разворачивается в прыжке мордой к порталу и щёлкает челюстями, пытаясь кого-то схватить.

Размытое движение — и воин в кольчуге падает на спину ящера сверху.

Шустро разворачивается на месте.

Копьё со свистом рассекает воздух — и шею гигантской твари за компанию. Голова отлетает прочь, пропадая в портале.

А копейщик, плавно продолжая движение, с хрустом вонзает остриё в спину поверженного врага.

Туша бессильно оседает на землю и мумифицируется на глазах.

Человек спрыгивает с неё, подхватывая выпавшее из усохших останков копьё. Ещё секунда — и остов чудовища рассыпается в прах, удобряя почву вокруг портала.

А я то думаю, чего папоротник вокруг так вымахал!

Копьё озаряется знакомым зеленоватым светом, а в следующий миг превращается в копию внимательно наблюдающего за происходящим якула.

— Это был последний макр, — рокочет он будто камнепад в горах безо всякого намёка на шипение. — Теперь у меня достаточно сил, чтобы закрыть этот портал навсегда.

— Как мы это сделаем? — воин задумчиво смотрит на воронку, крутящуюся между Ала́тырем и постаментом. — Его даже поцарапать не вышло.

— Я отдам всю накопленную энергию маяку, — змей указывает крылом на висящий в воздухе и будто раскалённый добела камень. — Тогда пробой будет уничтожен.

— Но ведь ты сам не сумеешь больше туда попасть, — мужчина указывает рукой на воронку. — А наш мир убьёт любое существо с Изнанки в считанные часы. Ты ведь здесь спокойно находишься лишь потому, что магический фон около портала очень высок.

— По-твоему, будет лучше пропустить захватчиков в этот мир? — рокочет якул. — Дать им превратить его в полную маны выжженную пустыню?

— Нет, я… Несправедливо, что вставший на защиту должен пожертвовать всем! — яростно кричит воин. — Для меня это хотя бы дом. А за что должен пропадать ты?

— Чтобы не позволить жадности выиграть этот раунд. — Змей широко расправляет крылья. — Каждый должен иметь возможность выбрать свой путь. Я хочу, чтобы жители твоего мира не были её лишены обезумевшим от алчности властолюбцем.

— Сражаться бок о бок с тобой — честь для меня! — мужчина вытягивает руку, и змей шлёпает по ней хвостом сверху. — Справимся с этим вызовом достойно!

— Устроим незабываемое зрелище! — отзывается якул, взмывая в воздух и зависая рядом с Ала́тырем. — Готов?

— Начинай! — командует воин, вытягивая руки перед собой.

Из пасти змея вырывается поток энергии, гигантским буром вворачивающийся в середину камня. Алатырь вздрагивает и разгорается ещё ярче. На его поверхности проступают странные контуры, будто он оплетён тонкими цепочками.

Мужчина закручивает кисти против часовой стрелки — и вращение портальной воронки замедляется. А после она снова становится спокойной завесой.

Воин сводит руки вместе — окно в другой мир начинает становиться уже и тоньше. Проход закрывается!

— Это же портальная магия, — шепчет Татьяна мне на ухо. — Значит, она существовала уже в те времена. Как же это круто выглядит!

Присматриваюсь к порталу, надеясь разглядеть сходство с действиями Глеба, — и тут гладкая поверхность лопается брызгами! Окно в другой мир исторгает из себя хохлатую голову на длинной шее, покрытую чёрными перьями и грозно щёлкающую клювом, почему-то полным мелких острых зубов.

Удар приходится прямо в зерцало кольчуги, сминая его и отбрасывая портальщика прочь.

— Гаган! — гремит в ярости змей. — Решил лично явиться? Что, слишком низкого мнения о своих подчинённых?

Птичья башка издаёт лютый клёкот, рывком протискивая наружу чёрное крыло.

Маховые перья расправляются — и из сгиба крыла выдвигается острый шип, вспарывающий землю в том месте, где лежал сбитый с ног воин. Тот перекатывается в сторону, едва успевая избежать удара, но теперь оказывается в зоне досягаемости острого клюва.

Гаган, яростно клекоча, метит в голову — и получает в глаз подхваченным с земли помятым шлемом.

Клёкот сменяется визгом, полным боли и возмущения.