В пирогах Счастье (СИ) - Каплунова Александра "Laverel"

Вилен шел рядом, время от времени бросал на нас взгляд, но молчал. Кажется, и для него все это странно было. Да для всех нас это было необычным чувством.

Но я знала наверняка, что мы делаем все верно.

Когда вернулись в таверну, там уже было тихо.

Мы с Виленом отвели Боди на второй этаж, в его новую комнату. Дверь была приоткрыта – внутри пахло свежей стружкой, на кровати лежал аккуратно сложенный плед, на подоконнике стояли фигурки животных, которых я принесла еще утром, а у окна – столик, где можно было писать, рисовать или просто смотреть на улицу.

Боди остановился на пороге, будто не верил, что это для него.

– Это теперь твоя комната, – я мягко подтолкнула его, чтобы он наконец переступил порог. – Хочешь – можешь тут хозяйничать, переставлять что угодно. Только если мебель как иначе захочешь расставить, позови Вилена или мальчишек попроси… Тяжелая она.

– Для сестры твоей тоже кровать закажем, – подхватил Вилен.

Боди робко шагнул внутрь, коснулся полки, пощупал подушку. Я смотрела на него и видела, как у него внутри борются два чувства: огромное желание поверить и страшная боязнь, что все это – обман, что завтра его отправят обратно или, хуже того – его родители вдруг все узнают.

– А вы… точно не передумаете? Не прогоните? – спросил он и замер, будто готовый к бегству.

Я пригладила ему волосы, непослушные такие, чуть волнистые, посмотрела в глаза.

– Я не могу пообещать тебе, что все будет легко, – честно сказала. – Но мы с Виленом сделаем все, чтобы ты и твоя сестра были в безопасности. А если вдруг решишь, что тебе тут не по душе – всегда сможешь сказать. Никто не будет держать силой.

Вилен с порога кивнул, сложив руки на груди:

– Попробуй просто немного нам поверить. Не надо сразу думать о худшем. Давай вместе посмотрим, что из этого выйдет. Ты же не просто так к нам попал. Случайностей не бывает. И если что-то не понравится – скажешь, мы разберемся.

Мальчик долго молчал, смотрел на нас по очереди. Но мы с Виленом знали уже, что здесь только терпение и забота помогут. Говорили об этом много, представляли, как это будет. Да… ему нужно время. А мы просто будем рядом.

– Можно… тогда я сегодня тут останусь? Но утром мне надо обязательно в приют – отметиться, – наконец прошептал он. – А то Кровер заподозрит.

– Конечно, – улыбнулась я. – Мы никому ничего не скажем. Все по-тихому. А завтра вместе решим, как быть дальше.

Вилен подошел ближе, положил руку на плечо мальчику:

– Ты теперь не один, Боди. Помни это.

Я укрыла его одеялом, присела рядом на край кровати. В голове крутились тысячи мыслей: нужно узнать, как работают тут законы, как записать ребенка на свое имя, как сделать так, чтобы сестренку не оставили в беде. Я знала, что придется поговорить с писцом, поспрашивать у Дульсинеи – она наверняка знает больше, чем кажется. Но все это – завтра. Сегодня главное было только одно: Боди по-настоящему остался у нас. Пусть и с тревогой, но с первой, робкой надеждой.

Когда он немного расслабился, я коснулась его волос в последний раз, пожелала доброй ночи и вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь.

С первого этажа слышна была какая-то тихая возня, и я решила сходить проверить. Оказалось, это Вилен взялся заварить немного трав. Запах ромашки заполнил кухню. Одна из печей с плитой уже была готова, и он, похоже, решил ее опробовать.

– Уснул? – спросил мой супруг. Я кивнула. – Да, все оказалось несколько сложнее, чем я думал.

– Уверена, выход из всего этого точно найдется. Иначе и быть не может.

Вилен усмехнулся, поставил передо мной чашку с отваром. Я благодарно кивнула ему, взяла ее в руки и отпила.

– Вот это мне в тебе и нравится, Нина.

Я недоуменно вздернула брови.

– Ты не сдаешься. И не пасуешь. Это здорово. И дорого стоит, – он улыбнулся. И мне вдруг стало так легко.

– Когда такая группа поддержки, не сдаваться куда проще, – вернула я ему комплимент. Мы улыбнулись друг другу. Допили отвар и отправились спать. В нашу мансарду.

Глава 21.2

В мансарде было тихо и чуть прохладно. Раскрытое настежь окно выдуло дневную духоту и сменило блаженной легкостью ночи.

За оконцем чернело небо, на стекле размывались городские огоньки, луна лишь изредка выглядывала сквозь облака. Здесь, под крышей из потемневших балок, обычно казалось особенно спокойно и надежно, но в эту ночь мысли в моей голове кружились уж слишком хаотично.

Вилен молча закрыл дверь изнутри, чтобы никто не потревожил нас, и вдруг притих, не надевая своей традиционной серьезной маски. Он снял куртку, повесил на крюк у двери и прошелся по комнате, будто не решаясь заговорить первым.

Я села на подоконник, разглядывая отражение фонарей в стекле, и вдруг почувствовала, что устала так, будто переворачивала целый дом вверх дном не одну ночь подряд.

Нет, на деле, оно в общем-то так и было, но, кажется, на сегодня моих сил уже осталось на донышке.

Почему все складывается так? Ведь так ладно шло, а тут… Хотя, от своих слов и надежд я отступаться все равно не стану. Повздыхаю сейчас только чуток и дальше в бой.

– Завтра обязательно надо попасть к писцу, – первым нарушил тишину Вилен, – Мольгер в этих делах собаку съел. Если кто и подскажет, как толк получить, то именно он.

Я согласно кивнула, поджав колени к груди.

– Думаешь, он поможет? Все это так запутанно – опека, родители, свидетели... – Я запнулась, но решила выговориться до конца. – Не хочется наделать глупостей, навредить детям.

Он сел рядом, чуть ближе, чем обычно, кладя руку на спинку старого кресла, что рядом стояло:

– Не бойся. Если что, я, пожалуй, смогу найти довольно людей, кто подтвердит, как дела обстоят на самом деле. Да и Мольгер всегда по справедливости поступал. Нужно доказать ему, что родители Боди – опасность, а не опора.

– Думаю, найдутся охотчие их на место поставить, – вздохнула я. – Мне еще на рынке про них рассказывали.

– Главное, ты душу не изводи себе этими историями, – мягко пожурил меня Вилен. – А то уже вон круги под глазами.

От усталости мне и правда слегка закружило голову – или, может, кровь ударила от его теплого взгляда.

Я попыталась отмахнуться:

– Да ну брось, – фыркнула. – Нам еще пекарню открывать. Первый месяц самый суетной будет.

Он усмехнулся, головой покачал, поднялся уже. Я за ним следом… пора и правда спать ложиться, но мир вдруг предательски закачался. Меня чуть повело вперед, в ушах зашумело, ноги ватными стали.

Вилен вдруг подхватил меня обеими руками, прижал к себе.

– Осторожно, – сказал серьезно, но с такой нежностью, какой я от него не ждала.

– Я… Наверное, переборщила сегодня с волнением, – пролепетала, хватаясь за ткань его рубашки. Вилен не сразу отнял руки, и по его взгляду я поняла – он и сам никак не решится, отпустить меня или… что-то еще.

– Нина… – вдруг очень серьезно прошептал он, а затем, уже почти хрипло добавил, совсем близко к моему уху: – Можно тебя поцеловать?

Мир в эту секунду будто перестал существовать. Сердце ударяло так, будто хотело вырваться из груди потревоженной пичужкой. В животе взметнулся горячий ураган. Я чувствовала, как еще немного, и я растворюсь в его взгляде, в этих сильных, неожиданно нежных руках. Его ладони неожиданно обожгли даже через ткань платья. А ведь не первый раз он прикасался ко мне, так почему именно теперь так чувствуется?

Внезапно более отчетливо пришло осознание, что мы в одной комнате ночуем. Что все нас мужем и женой считают…

И наверное поэтому, не сильно-то сейчас думая о последствиях, вымолвила тихое:

– Можно…

Вилен улыбнулся мягко, но как-то по хищному довольно. Потянулся ко мне ближе и уже не спрашивал, просто жадно припал губами к моим. Поцелуй получился куда горячее, чем я ожидала. Вовсе не таким осторожным, как в тот раз было.

В нем было все… И тревога последних дней, и напряжение, и нерешенные страхи, и внезапно всколыхнувшееся желание, которого невозможно было стыдиться.