И я намеревалась использовать это преимущество по полной.
Дорогие читатели, небольшое обновление!
Теперь проды будут выходить по новому графику — ВТОРНИК, ЧЕТВЕРГ и ПЯТНИЦА.
Спасибо, что читаете, комментируете и поддерживаете историю о выживании на гномьем торжище!
Ваш интерес вдохновляет сильнее любой магии!
С уважением, Юлия.
Глава 26
Прошло три недели с того утра, когда Сорен Пепельный стоял на пороге моей харчевни, и я с рюкзаком за спиной, готовилась бежать, бросив все. Три недели, в течение которых каждый стук в дверь заставлял меня вздрагивать, каждая незнакомая фигура на площади казалась угрозой. Но ничего не происходило.
Ворта увезли в столицу под конвоем на второй день после его ареста. Я видела, как небольшая процессия выехала с торжища на рассвете — закрытая повозка в сопровождении четырех стражников в форме королевской гвардии. Тара, которая специально встала пораньше, чтобы проследить за отъездом, вернулась с новостью, что Ворт выглядел бледным и испуганным, совсем не похожим на того самоуверенного хищника, каким был раньше.
Сорен уехал следом, на следующий день. Вместе со своей сестрой Мартой и маленькой Пени.
Гномы из клана Черного Железа словно провалились сквозь землю. Брокен, который забрал «Искру Глубин», больше не появлялся в харчевне. Я несколько раз в день подключалась к нашей медной сфере-приемнику, настраивалась на частоту второго кристалла, который тайно встроила в механизм. Но сфера оставалась темной и безмолвной. Ни звука, ни отблеска изображения. Только холодная медь под моими ладонями и собственное отражение в тусклой поверхности.
— Может, они уехали? — предположила Тара, когда я в очередной раз отошла от сферы с разочарованным вздохом. Это было после обеденного наплыва, харчевня опустела, и мы сидели на кухне, потягивая травяной чай.
— Или просто не используют «Искру», — ответила я, вытирая руки о фартук. — Такие устройства не применяют постоянно. Они ждут подходящего момента. Когда понадобится узнать что-то важное, выследить кого-то, подслушать разговор.
— Или они поняли, что им не нужно больше следить, — добавила Тара задумчиво, крутя в руках кружку. — Ворта нет. Сорен уехал. Угроза миновала. Зачем тратить силы на шпионаж?
Я кивнула, но внутри оставалась тревога. Гномы не из тех, кто просто забывает о своих инструментах. «Искра» стоила слишком дорого, была слишком ценной, чтобы ее игнорировать.
Тот самый механизм, который работал в гостинице «Каменное ложе», Тара забрала на следующий день после отъезда Сорена. Пробралась туда рано утром, переодевшись в простое серое платье служанки, с ведром и тряпками в руках. Отыскала крошечного шпиона в углу комнаты инквизитора, за тяжелой дубовой мебелью, и спрятала в кармане.
Вернулась она с довольной улыбкой на лице.
— Легче, чем украсть яблоко у слепого торговца, — сказала она, выкладывая «Искру» на стол. — В гостинице суматоха — меняют постельное белье, моют полы после всех этих происшествий. Никто не обратил внимания на еще одну уборщицу.
Теперь «Искра» лежала в ящике письменного стола отца, завернутая в бархат, и ждала своего часа. Я иногда доставала ее, разглядывала при свете лампы, проверяла целостность соединений. Все было в порядке. Механизм работал исправно, готовый к новому заданию.
Но пока такого задания не было.
Жизнь на торжище текла своим чередом. Может быть, даже слишком размеренно после всех недавних потрясений. Харчевня работала как часы — метафора стала буквальной, учитывая, что мои механические помощники и правда двигались с точностью часового механизма.
Каждое утро я спускалась на кухню еще до рассвета, когда воздух был свежим и прохладным, а на окнах блестели капли росы. Активировала помощников легким прикосновением, мысленной командой, и они принимались за работу с такой слаженностью, что я могла заниматься более сложными задачами.
«Толстяк Блин» встречал меня довольным пыхтением, его массивные крюки уже тянулись к мешку с мукой. «Жук-Крошитель» выжидательно поблескивал бронзовой спинкой на разделочном столе. «Паучок-Мойщик» дремал на дне своего таза, но просыпался мгновенно, стоило мне коснуться воды.
С их помощью я могла экспериментировать. Пробовать новые блюда, которые вспоминала из прошлой жизни и адаптировать к местным продуктам. Голубцы из капустных листьев с мясом и рисом — гномы оценили. Что-то похожее на пельмени, только крупнее и с начинкой из оленины — орки требовали добавки. Сладкие пирожки с яблоками и корицей — торговцы раскупали еще горячими.
Харчевня процветала. Посетители приходили и уходили. Гномы хвалили мое жаркое и пиво, которое я теперь закупала у лучших подземных пивоваров. Орки с удовольствием поглощали огромные порции мяса, приправленного острыми специями — я узнала, что они любят остроту, чем больше, тем лучше. Люди-торговцы предпочитали легкие овощные блюда с хлебом, запивая их светлым вином.
Касса наполнялась монетами — медными, серебряными, а иногда и золотыми. К концу второй недели нам наконец привезли наш заказ — кровать для Тары. Я заказала ее у мастеров-гномов, которые славились своей мебелью — прочной, добротной, рассчитанной на века.
Двое крепких гномов доставили кровать и собрали прямо в спальне, ворча что-то об узких лестницах и неудобных поворотах. Но справились за час. Кровать была красивой — из темного дерева, с резными изголовьем и изножьем, с толстым соломенным матрасом, набитым так плотно, что, казалось, на нем можно было прыгать.
— Богини-матери, — выдохнула Тара, когда мы остались одни, и она с наслаждением растянулась на новой постели. — Мей, это слишком. Ты потратила целое состояние.
— Ты заслужила, — ответила я, присаживаясь на край своей кровати напротив. — Ты работаешь не покладая рук. Встаешь раньше меня, ложишься позже. Обслуживаешь самых капризных посетителей и ни разу не пожаловалась. Удобная кровать — это меньшее, что я могу сделать.
Тара перевернулась на бок и посмотрела на меня, в ее карих глазах плескалась благодарность.
— Знаешь, когда я уходила из клана, я думала, что ищу свободу. Дороги, приключения, новые лица каждый день. Но здесь, в этой харчевне… — она помолчала, подбирая слова. — Здесь я впервые чувствую, что у меня есть дом. Настоящий дом.
Слова повисли в воздухе, теплые и значимые. Я кивнула, чувствуя, как горло сжимается от неожиданных эмоций.
— У нас обеих теперь есть дом, — тихо сказала я.
Но несмотря на внешнее спокойствие и благополучие, я чувствовала — это всего лишь передышка. Затишье перед бурей. Мир вокруг нас не стал безопаснее. Наоборот.
Почти каждый день посетители приносили новости о странных происшествиях. В соседнем поселении внезапно начался ливень такой силы, что затопило полквартала — водник-подросток потерял контроль, испугавшись собаки. В городе к югу от нас маг земли случайно обрушил стену своего дома, когда поссорился с женой. В деревне на востоке огневик сжег собственный амбар, пытаясь просто зажечь свечу.
Стихийная магия продолжала вести себя непредсказуемо. И с каждым днем становилось только хуже.
Я использовала это время, чтобы готовиться. К чему именно — я не знала. Но инстинкт подсказывал, что спокойствие долго не продлится.
Дневники отца стали моим главным источником знаний. Каждую ночь, после закрытия харчевни, когда последний посетитель уходил, а Тара поднималась спать, я спускалась в мастерскую. Зажигала все светильники, чтобы было светло как днем, заваривала крепкий кофе в маленьком медном турке — еще одно изобретение отца, которое подогревало напиток само, без огня — и погружалась в чтение.
Страница за страницей, запись за записью, я погружалась в мир его мыслей, открытий, экспериментов. Марк был гением. Это становилось все очевиднее с каждой прочитанной строкой. Он не просто создавал механизмы — он понимал глубинные принципы взаимодействия магии и материи. Его записи содержали теории, которые опережали свое время на десятилетия, а может, и на века.
