Сбежавшая невеста дракона (СИ) - Есенина Ксения

— Вы… — выдыхаю я. — Это вы пытались сбросить меня с башни! И сказали что-то про мою маму…

— Скоро ты встретишься со своей мерзкой мамашей, — перебивает графиня и подходит ко мне с надменно искривленными губами. — Жаль, что ты не сдохла вместе с ней в тот день. Я ещё узнаю, каким чудом ты выжила, и примерно накажу тех, кто не выполнил мой приказ.

В голове у меня настоящий сумбур. В тот день? Приказ? Эта женщина причастна к её смерти? Но чем моя мать ей помешала? И чем мешаю сейчас я?

— Ну хватит болтать, — теряет терпение Урсула.

Она открывает очень древний на вид колдовской фолиант в чёрной кожаной обложке, лежащий на соседнем столе. Рядом поблёскивает острым жалом серебряный кинжал. Тот самый, что я видела в руках напавших на меня бандитов.

— Ты уверена? — спрашивает графиня у дочери. — Это древнее тёмное заклинание. Мы не можем знать всех последствий.

— Спокойно, мама, всё будет отлично. Главное, правильно произнести формулу.

— И что потом? — не отступается графиня. — Ты получишь магию, но для рождения дракона-стихийника нужна Истинная связь!

— С этим мы позже разберёмся, — беспечно отмахивается Урсула. — Если одна Истинная умрёт, значит, будет другая. И потом, что помешает нам с Алваром попробовать? А может, найдётся и такой обряд, с помощью которого у меня появится его метка.

С этими словами она берёт кинжал и подходит ко мне.

— Ну что, начнём, побирушка? Хотя для тебя-то как раз всё заканчивается. Ха-ха!

Сжав моё запястье, она разрезает кожу на ладони, заставляя меня вскрикнуть. Тёплая кровь струится из пульсирующей раны. Урсула делает на своей руке такой же надрез и ложится на соседний стол.

— Я готова! — объявляет она, крепко сжимая мою окровавленную руку своей.

Пытаюсь вырваться, но моё запястье по-прежнему приковано к столу кандалами, а хватка у Урсулы настолько сильная, что начинают неметь пальцы.

— Нет, вы не посмеете! — кричу я, но меня просто игнорируют.

— Как только дойдёшь до середины формулы, сними с неё блокаторы, — командует Урсула, трепеща от нетерпения.

Графиня берёт книгу и начинает зачитывать текст на неизвестном мне языке, зловеще понизив голос и растягивая слова.

— Перестань дёргаться, побирушка, — цедит сквозь зубы Урсула в ответ на мои отчаянные попытки вырвать измазанную в крови руку.

— Вы сошли с ума! — выпаливаю я. — Прекратите, пока не поздно!

Морма Альдани продолжает монотонно читать и вдруг срывает блокаторы с моих рук. Чувствую, как магия тут же заполняет меня, разбегаясь по венам, собираясь в груди упругим тёплым комком. Концентрируюсь, призывая дар воздуха, но вдруг… Будто удар под дых! Закашливаюсь, а затем из меня словно вырывают кусок!

Всё тело вспыхивает ярким белым светом и сотрясается в страшной агонии. Мне кажется, что я горю. Кричу от пронзительной боли и накрывшей тоски потери. Конечности сводит в судороге, и все внутренности скручиваются в тугой узел. Вспышка!

Обмякаю на столе, содрогаясь от жуткого холода, охватившего всё моё существо и опустевшее нутро. Остановившиеся глаза смотрят вперёд, но не видят. Сердце гулко стучит о рёбра, но кровь словно замирает в жилах. Лежу неподвижно, всё равно что мёртвая.

Урсула медленно садится на столе, тяжело дыша и глядя на свои руки. Потом направляет ладонь куда-то в сторону. Через мгновение к ней подлетает водяной шарик. Урсула смотрит на него секунду, а затем резко запускает в стену. Шарик разбивается на сотни капель.

— Получилось… У нас получилось! — торжествующе вопит Урсула. — Ты слышишь, мама? Её магия теперь моя!

Морма отшвыривает фолиант и помогает дочери спуститься на пол.

— Теперь давай, наконец, прикончим эту маленькую тварь, — шипит графиня, беря испачканный в крови кинжал.

По губам Урсулы змеится ядовитая усмешка. Она отрицательно качает головой.

— О нет, не так быстро! Сначала я как следует поразвлекаюсь с ней.

Урсула освобождает мои руки и ноги от кандалов.

— Это нам больше не понадобится. Ведь теперь ты всего лишь пустышка. Бесполезная, нищая и никому не нужная!

Она направляет на меня ладонь, и тут внутри меня зажигается огонёк — страстное желание жить. Я проворно скатываюсь со стола и падаю на пол, запутавшись в платье и больно стукнувшись коленями.

Стол надо мной будто оживает, и я подрываюсь на ноги и изо всех сил бросаюсь в темноту коридора. Платье тяжёлым грузом висит на плечах, мешая двигаться. А потом лодыжку прознает острой болью, и меня дёргает назад. Падаю лицом в пол, от удара из меня выбивает дух. Судорожно пытаюсь восстановить дыхание, пока меня волочат обратно за ногу.

Мне удаётся перевернуться на спину, когда хлыст высвобождает мою щиколотку и возвращается в руки хозяйки. Графиня сматывает его с видом умельца и постукивает рукоятью по ладони.

— Ах ты дрянь! — подлетает ко мне Урсула и, схватив за волосы, швыряет обратно в сторону стола. — Это ты зря, побирушка. Теперь я сделаю твою кончину ещё более мучительной!

От удара об пол у меня выступает кровь на губах и ноет ушибленный подбородок, ладони тоже ссадило, а в глубокую рану, оставленную кинжалом, попала грязь, вызывая острую болезненную пульсацию.

Вытираю губы тыльной стороной ладони, глядя на то, как Урсула вновь целит в меня.

— Вам это с рук не сойдёт, — говорю твёрдо. — Алвар узнает обо всём и отомстит!

Урсула смотрит на меня с жалостью.

— Бедная нищая наивная деревенщина, — тянет она издевательски. — Да Алвар забудет о тебе, как только узнает, что ты стала бесполезной.

Подтягиваюсь на руках, чтобы опереться спиной о ножку стола, как вдруг боковым зрением замечаю какой-то блеск. Резко поворачиваю голову, и глаза расширяются. Мой амулет!!! Лежит в пыли и грязи в тени стола, целый и невредимый!

Быстро переворачиваюсь и ползу к нему.

— Нет!!! — оглушительно ревёт Морма. — Останови её! Не дай ей к нему прикоснуться!

Делаю последний отчаянный рывок, выбрасывая руку, и пальцы крепко смыкаются на мгновенно потеплевшем лазурном камне. А в следующий миг другую руку обжигает стальная хватка. Успеваю обернуться, чтобы увидеть сверкающие ненавистью зелёные глаза, прежде чем нас с громким хлопком поглощает водоворот перемещения.

Глава 47. Выбор

***АЛВАР***

Мне хватает двух неполных дней, чтобы узнать, кто напал на Софию. В конце августа с Рудников каким-то образом сбежали двое каторжников. Я тогда не особо обратил на это внимание, потому что их довольно быстро поймали. В детали я не вникал.

Но теперь, сопоставив даты, понимаю, что по странному стечению обстоятельств они сбежали буквально на следующий день после того, как я ездил к Софии на подтверждение помолвки. Недели более чем достаточно, чтобы добраться пешком от Рудников до Лассы.

В Главном управлении стражей Нарвилля я узнаю всю нужную информацию, включая то, что инспектор Корвакс, не имея на то полномочий, пытался отправить Софию на Рудники. Последним гвоздём в крышку гроба его карьеры законника становится то, что кинжал, фигурировавший в архивах дела, бесследно исчез.

Корвакс недолго ломается, прежде чем признаться, что выкрал кинжал из хранилища и передал неизвестному лицу взамен на крупную взятку. Больше он ничего не знал, я выдавил из него всю информацию, прежде чем уволить с волчьим билетом. Что до беглых осуждённых, оба они погибли один за другим при странных обстоятельствах, даже не доехав до Рудников.

Здесь след теряется, и я уже начинаю думать, что так и не смогу отыскать нить. А потом прямо посреди бала меня вызывает к себе Аренберг, и я узнаю то, что мгновенно расставляет всё по своим местам.

Я стою в кабинете Аренберга, складываю в голове картинку из кусочков мозаики, когда меня пронзает словно иглой. Зверь поднимает голову и тревожно ворочается внутри. Что-то не так. София!

Бегом возвращаюсь в зал, расталкивая всех, кто попадается на глаза. Но её нигде нет. Демон подери, София, куда ты подевалась?! Оливия Эванс при виде моего покрытого чешуёй лица испуганно вздрагивает, но ещё больший испуг отражается в её глазах, когда я говорю, что София пропала.