— Секрет за секрет, — серьезно сказала девочка. — Ты никому не скажешь, где зарыто мое сокровище, а я никому не скажу, что вы с мамой скоро уедете.
Мы с ней сомкнули мизинцы, и я почувствовал удар, как будто разряд магии.
Клятва на мизинчиках — серьезная клятва, подумал я тогда.
Если ее нарушишь, то нужно будет проглотить сорок тысяч иголок — только тогда сможешь искупить свою вину.
Но эта девочка в голубом платье с россыпью веснушек так запала в сердце, что я был уверен — она не проболтается.
И тут прибежала ее нянька.
— Виола, Виола, вот вы где! А я уж весь дом обыскала! Впервые встречаю такую непоседливую леди!
Женщина увела девочку за руку, но, когда шла, Ви постоянно оглядывалась на меня.
А мне почему-то так не хотелось, чтобы она уходила…
Как я и предполагал, мне тоже досталось от отца за то, что убежал — когда мы ехали обратно, он сипло ругался, что я совсем не знаю дисциплины, и он теперь всерьез займется моим воспитанием.
Впрочем, на следующей неделе у него нашлись дела поважнее. Царь объявил, что явится в Эльмарино с визитом, и отец вместе со всеми своими офицерами забегали, стремясь оказать Его Величеству поистине роскошный прием.
Непродолжительный визит царя в город прошел как по маслу: царская рыбалка на акул, пир, салют. Он даже наградил отца медалью «За служение царству Селендория», хотя дураку ясно — эта медаль досталась моему папаше за то, что смог умаслить и развлечь нашего правителя.
Правда, в день отъезда Его Величества разразилась гроза, что немного омрачило поездку.
Впрочем, придворные шутили, что сама природа не хочет, чтоб Его Величество Аллект покидал Эльмарино.
Я думал, довольный наградой, старый адмирал еще некоторое время будет в хорошем настроении.
Но проснулся ночью под звуки грозы от жутких криков.
Вообще-то гувернер строго-настрого запрещал мне выходить в коридор после двенадцати часов, грозя самым унизительным наказанием для отпрыска дворянского рода — поркой.
Но я просто не мог оставить маму в беде.
Я обязан был за нее вступиться.
Ведь, кроме меня, у нее больше нет защитника.
Однако, когда я выскользнул в темный и страшный коридор, то не увидел там ни матери, ни отца.
Голоса раздались снизу лестницы.
Я не мог разобрать, что кричит старый адмирал, но понял, что он в бешенстве.
В такие моменты его лучше было не трогать.
Как, должно быть, страшно сейчас моей бедной матушке находиться с этим монстром!
Я стал быстро спускаться по ступенькам огромной пятимаршевой лестницы и с каждым поворотом сердце словно пропускало удар.
А голоса все отдалялись. Похоже, он волок ее во фригидарий — помещение с колоннами и высокими сводами, в центре которого действительно находился бассейн. Зеленоватая, словно леденцовая, гладь воды не позволяла увидеть его дно.
Мне туда спускаться было запрещено, но один раз я нарушил запрет и увидел мозаики, изображающие голых людей в странных, как мне тогда показалось, позах.
Сейчас я понимаю, что этот старый похотливый козел специально велел оформить так место, где проводились его пьянки. Наверное, счел это забавным. А, может, у него без лицезрения всех этих сцен уже просто не вставало.
Сюда он и приволок мою матушку, которая при виде всего этого залилась краской.
Теперь я мог разобрать, ЧТО кричал старый адмирал.
— Ах ты, мразь, вздумала бежать от меня за океан? Да еще и наследника моего единственного собралась похитить? Змея! Я пригрел на шее скользкую, лживую, мерзкую гадину! И это после всего, что я для вас сделал? После того, какое состояние я тебе дал? Ты вздумала меня предать?
Внутри меня все похолодело.
Он знал.
Откуда он узнал про задуманный мамой побег?!
ГЛАВА 55
— Жовеналь, что ты такое говоришь? — лепетала моя мать, растрепанная, в одной рубашке — он явно вытащил ее из постели. — Я бы никогда не решилась на такое. Я бы не смогла предать тебя! Я очень сильно тебя люблю и Грэм тоже любит и уваж…
Она замолкла, потому что отец наотмашь ударил ее по лицу и она отлетела к бортику бассейна.
Глаза старого адмирала выкатились из орбит — страшные, красные, воспаленные и совершенно безумные.
— Не смей отпираться, дрянь! Я все знаю! Щенок проболтался дочке капитана Шатопера, Виоле. А она рассказала нам. Девчонка втюрилась в Грэма и попросила, чтобы я запретил ему уезжать из Эльмарино. Так все и вскрылось! Слышишь, продажная ты мразь?!
Я не мог поверить своим ушам — та девочка с веснушками в голубом платье так легко выдала мой секрет.
Резкое, острое, мучительное чувство вины и безысходности накрыло меня с головой.
Моя вина!
Зачем я рассказал ей, зачем проболтался?!
Мать велела никому не говорить, а я…
Я ее предал.
— Не смей ее трогать! — заорал я и тоже забежал во фригидарий.
Старый адмирал повернулся ко мне, как монстр в страшной книжке.
— А вот и мой наследничек… — мерзко ухмыльнулся он, обнажив желтые зубы. — Что же ты, это, сынок? Задумал оставить своего старого папашу совсем одного? Папаша, значит, все для вас, а вы твари неблагодарные, хотели плюнуть мне в душу?
— Жовеналь, пожалуйста, позволь Грэму уйти! — пуще прежнего зарыдала мама. — Он еще маленький, я не хочу, чтобы он все это видел и слышал! Да, я действительно мечтала… Я думала отправиться в небольшое путешествие, побыть с сыном вместе, но…
— Врешь, тварь! — завизжал отец. — Я все разузнал! Ты забронировала два билета в один конец на чужие имена!
— И правильно сделала! — в запале крикнул я, а потом твердо сказал. — Ты — чудовище. Я не желаю быть твоим наследником. Все, чего я желаю — это уехать подальше от тебя вместе с мамой!
— Вот как? — с обманчивым спокойствием переспросил старый адмирал и сделал большой глоток из своей серебряной фляги, а потом повернулся к матери. — Знаешь, Элия, ты просто отвратительно его воспитала. Никакого уважения к старшим. Ты испортила моего драгоценного наследника, гнида! Ты явно заслужила наказание!
С этими словами старый адмирал схватил мою мать и толкнул ее в бассейн.
Гладь воды взорвалась тысячей брызг.
Я подбежал к бортику, и протянул маме руку, чтобы схватилась за нее и выбралась — ведь никакой лестницы у этого бассейна не было, а борта были очень высокими.
Но в этот момент заметил что-то, что меня насторожило.
Вернее, не так.
Испугало до такой степени, что душа ушла в пятки.
На противоположном бортике я увидел торчащее из камня металлическое кольцо. К нему была прикреплена толстая металлическая цепь, которая уходила под воду…
И эта цепь…
Она зашевелилась.
Отец наблюдал за всем этим с кривой ухмылкой, прихлебывая свой мерзкий напиток, а я в это время свесился вниз, чтобы ухватить свою мать и вытащить ее из воды.
В ее глазах была паника.
Я крепко схватил ее за запястье и стал тянуть, но в этот момент что-то огромное и зубастое выскочило из воды.
Это был русал — отвратительный, скользкий, мосластый русал с ошейником на шее. Он впился матери в плечо и начал рвать.
Она закричала от боли, а капли ее крови алыми шариками поплыли по воде.
На своих попойках отец с друзьями часто забавлялся с пойманными русалками — устраивал кормежку или натравливал друг на друга.
Но сейчас он бросил голодному русалу на растерзание мою мать!
Я закричал и хотел броситься в бассейн, чтобы спасти ее, но почувствовал, что какая-то сила не дает мне это сделать.
Отец начертил руну, и меня отбросило от бортика — предо мной как будто возникла невидимая стена — из-за нее я ничего не мог сделать, мог только с безграничным ужасом наблюдать, как чудовище вцепилось моей матери в руку, а затем уволокло ее на дно.
Вода бассейна медленно окрасилась в красный…
— Ты! — вне себя от ярости и боли, пронзившей меня насквозь, заорал я и бросился на старого адмирала. — Я убью тебя!
