— Хорошо! — рычит Решающий, взяв меня в охапку и запихнув обратно в карету. — Хочешь чего-то особенного? Получишь!
Не успев даже пикнуть, я оказываюсь на своем сиденье. Карета не едет быстро. Нет! Она несется с такой скоростью, что я не сомневаюсь — загнанных лошадей потом пристрелят. А заодно и меня!
После получаса бешеной гонки в полном, даже зловещем молчании, мы, наконец, останавливаемся. Из кареты меня вытаскивают так же бесцеремонно, как и посадили.
— Идем! — Фиакр берет меня за руку и ведет по направлению к высокому дому из темно-серого камня, похожему и на загородный отель из моего мира, и на дом богатого человека из любого мира.
Послушно семеню вслед за Решающим. Мне без особого труда удается выводить товарища из себя. Это хорошо. Эмоционально неустойчивый человек может легко выдать нужную мне информацию. Будем продолжать в том же душе!
Одно плохо: их обувная промышленность. Или мелкий обувной бизнес. Не знаю, кто отвечает за пошив туфель. Мои атласные совершенно промокли от вечерней росы.
Когда я в очередной раз спотыкаюсь, Фиакр что-то бормочет и берет меня на руки. Заканчивая свой путь к дому в объятиях интересного мужчины, я даже как-то привыкаю к его крепким рукам и успеваю поразмышлять о том, что в моем мире Решающий был бы весьма востребованным мужским экземпляром. Таких у нас называют брутальными и харизматичными. И я, возможно, обратила бы на него внимание.
А вот этого сухощавого и прямого, как палка, пожилого мужчину, открывшего нам дверь, я, несомненно, откуда-то знаю.
— Арман! — бодро обращается к нему Фиакр. — Приготовь, пожалуйста, каминную комнату для нашего ужина. Ну, и насчет ужина распорядись!
Точно! Это его дворецкий. Я видела его в своих прорывах.
Невозмутимый Арман, никак не отреагировавший на то, что на руках у хозяина есть пикантный груз, с достоинством кивает и открывает еще одну дверь, ведущую в просторный холл, увешанный портретами серьезных, гордых мужчин и утонченных, прекрасных женщин. Здесь Фиакр аккуратно ставит меня на пол.
— Мерси, — благодарю я его, поправляя складки на платье и в присутствии постороннего снова переходя на «вы». — Вы притащили меня к себе домой? Это, видимо, верх приличия! Моя испорченная репутация для вас — пустой звук!
Придав своему лицу выражение, соответствующее всем обиженным и оскорбленным женщинам, я смотрю в его мрачное лицо.
— Вы в этом доме первая женщина! — угрюмо лжет он.
Ага! Первая! А то я Ирен здесь не видела!
Равнодушное выражение лица Армана ничем не выдает лжи хозяина. Просто артисты!
— Пока всё не зашло слишком далеко, отвезите меня, пожалуйста, к Хранителю, — весело предлагаю я. — Расскажем всем, что свидание прошло отлично! Как вам такой вариант?
— Ты и этого не знаешь? — удивляется Решающий.
— Чего я не знаю? — холодею от подозрения, вот чувствую, сейчас меня огорчат до невозможности.
— Первое свидание с Обещанной длится до рассвета, — насмешливо заявляет Фиакр. — Встретим вместе рассвет — и я отвезу тебя к Хранителю.
— А до рассвета что будем делать? — специально спрашиваю у невозмутимого Армана, а не у Решающего.
Его седые тонкие брови взлетают вверх, слегка портя безразличное выражение его строгого лица.
— Я есть хочу! — капризно напоминаю я обоим.
— Ты прекрасно слышала, как я приказал приготовить каминную комнату для нашего ужина! — спокойно реагирует Решающий. — Имей терпение, дорогая Лунет! Детские капризы и провинциальные замашки тебя не красят.
— А вас не красят высокомерие и распущенность! — тут же парирую я.
— Распущенность? — черные глаза Фиакра значительно увеличиваются в размерах и под сводами просторного холла, как раскат грома, раздаются его слова. — Госпожа Лунет! Ваша способность дарить мужчинам комплименты выше всяких похвал! Умерьте свой пыл! Вы говорите с Последним Решающим Империи!
Ага! Опять на "вы"! Путаетесь в показаниях, мой дорогой!
— Давайте лишим меня права быть вашей невестой! — жизнерадостно предлагаю я. — Это прекрасный выход из запутанной глупой ситуации! Надо им воспользоваться!
Фиакр открывает рот, чтобы, несомненно, возразить, но закрывает его, не произнеся ни звука, а только разворачивается и молча идет на второй этаж. Приходится идти за ним.
Мы проходим на второй этаж в большую комнату с огромным камином. Перед камином черно-серебряная шкура неизвестного мне животного, размером с медведя. Мягкая мебель обтянута серо-золотым атласом со скупым мужским цветочным узором. Овальный стол накрыт черной скатертью, и на нем расставлены белые тарелки. Строго и даже торжественно.
Арман отодвигает для меня стул на ближнем конце стола, Фиакр широким жестом предлагает сесть. Сам же отправляется на другой конец, чтобы сесть напротив.
— Ужин на корабле, кстати, лучшем корабле Империи, был приготовлен особенный, — спокойно, даже лениво говорит Решающий. — Ты сама себя его лишила.
— Мы снова на «ты»? — ухмыляюсь я. — Так и будем скакать?
— Вы правы! — неожиданно совершенно серьезно соглашается со мной Решающий. — С вами нельзя переходить границы. Вы действуете, как лазутчик, пробирающийся на чужую территорию, а потом забирающий ее себе. Придерживаемся «вы» и наедине, и на людях.
Бесшумно двигающиеся слуги, наполняющие наши тарелки, неспешный рассказ Армана о каждом ингредиенте подаваемого блюда, треск дров в разожженном камине — всё это невольно наводит меня на мысль о доме и семейном уюте. Вот не найду я способ вернуться домой и останусь здесь, в этом очень странном мире с фамильярами, королями, императорами, вуалетками… И надо будет как-то в нем устраиваться. Может, даже замуж выйти, детей родить… И умереть здесь, вдали от родных, родины, своего! человечества.
От мыслей, пришедших в голову, мне становится холодно в теплой каминной. Это похоже на смерть… Настоящую смерть.
Для того мира я умерла, для этого являюсь какой-то сомнительной ценностью. Каково мое будущее?
Решающий, узнав во мне Колдунью и попаданку из прорывов, тут же бросится со мной к алтарю, чтобы как можно скорее консумировать наши отношения и получить ту самую силу, которая ему так необходима для спасения Империи.
Бернард признает во мне служительницу запрещенного культа и кинется меня… развеивать.
Нет! Я не согласна!
А мои родители? А брат? А подруга? А вся моя настоящая жизнь? Да! Та жизнь настоящая, а эта придумана больным воображением непонятно кого. И поэтому я не согласна.
— Ну что, согласны, Лунет? — вопрос Фиакра застает меня врасплох.
— На что? — растерянно переспрашиваю я, прослушав первую часть вопроса.
— Я предложил вам несколько вариантов, как нам провести вечер в моем доме, — насмешливо отвечает Решающий. — Или вне его, если вы одумаетесь.
— Одумаюсь? — тут же цепляюсь к слову. — Вы обвиняете меня в отсутствии ума? Ну, и зачем вам безмозглая невеста?
В состоянии острой борьбы, вечных споров и тонкой пикировки и время пройдет быстрее, и информации всплывет больше. Только за одну прогулку в карете я уже столько узнала! Буду придерживаться этой стратегии.
Боковым зрением вижу легкую усмешку на лице Армана, ловко управляющего безмолвными слугами. Ага! И этот не непробиваемый!
Слишком поздно понимаю, что многочисленные слуги тоже слышат мои слова и чувствуют мое неуважительное отношение к Последнему Решающему Империи. Упс! Неловко получилось!
— Не волнуйтесь, госпожа Лунет! — верно расценив повороты моей головы в сторону слуг, усмехается Фиакр и говорит чудовищные слова. — Как только каждый из них входит в эту комнату, то теряет слух. А выйдя, еще и память.
— Какой кошмар! — поражаюсь я, уронив на тарелку столовые приборы и изумленно уставившись на Решающего, слава богу, не видящего моих распахнутых глаз. — Какая изощренная жестокость! Бесчеловечно!
— Отнюдь! — отправляя в рот кусочек запеченного мяса лесного оленя и причмокиванием отдавая должное его прекрасному вкусу, вежливо отвечает Фиакр. — Это меры безопасности, придуманные мной для себя и для моих монархов.
