Зови меня перед смертью (СИ) - Комарова Марина

Я перебирал в голове события снова и снова. Слишком гладко, слишком выверенно. Моя свадьба превращена в кошмар. Ланьси, которую я знал… или думал, что знал — оказалась демоницей. Но как потом появилось её тело? Ничего не понимаю.

Учитель. Где он? Его отсутствие становится всё более странным.

Я провел ладонями по лицу. Слишком много вопросов и мало ответов. Проблема, что в тюрьме их и не найти.

Окошко щёлкнуло, я вздрогнул. Стражник, не глядя в мою сторону, просунул еду. Не разбежишься, впрочем, тут и не стоило ждать разнообразия. Рис. Булочка печального вида. Вода.

Я взял палочки, медленно попробовал, но вкуса не почувствовал. Всё было, как мокрая бумага во рту. Но я заставил себя есть. Мне нужны силы. Если я, конечно, хочу выбраться… если хочу докопаться до истины… нельзя позволять себе слабость.

Я доел почти всё и отставил чашу. В животе стало тяжело и неприятно, но это было лучше, чем сосущий голод. Мысли, которые ворочались в голове, напоминали тяжёлые камни.

Чьи-то лёгкие шаги стали неожиданностью. Я поднял голову и прислушался. Ещё постетитель?

В дверях стояла женщина, закутанная в тёмно-зелёные одежды. Лицо скрывала полупрозрачная вуаль, но я узнал её сразу и кинулся к двери.

— Шаокин!

Она откинула вуаль. Лицо было бледным, под глазами появились темные круги.

— Янжан, как ты тут? — мягко спросила она.

В этот миг захотелось обернуться в этот голос, как в теплое покрывало и замереть.

Горло перехватило, но я тут же с этим справился:

— Нормально.

Ничего нормального в нахождении в тюрьме не было, но не раскисать же.

— Я должна тебе кое-что сказать, — выдохнула она и глянула в сторону, словно проверяя, не подслушивают ли, хотя я был уверен, что стражник неподалеку. — На Совете тебя уже обвиняют. В убийстве Ланьси… и в исчезновении твоего учителя.

Я замер. Словно удар под дых.

— Что⁈ — хрипло выдохнул я. — Исчезновении учителя? Меня?

Она кивнула.

— Они считают, что всё связано. Что ты… избавился от него, чтобы никто не мог помешать твоим замыслам.

Мир снова качнулся под ногами. Я шумно выдохнул. Час от часу не легче. Дзай знает что. Как восхитительно меня пытаются утопить.

— Шаокин… это безумие, — выдавил я. — Я никого не убивал.

Шаокин протянула руку через окошко и сжала мои пальцы.

— Я знаю, Янжан. Мне удалось попасть сюда только потому, что за тебя вступились Гуожи, Дань и Линьгу. Они тоже на твоей стороне. Они пытаются что-то выяснить.

Я смотрел на неё, как на последний кусок неба в каменной тюрьме.

— А ты? — спросил я тихо.

Она подняла взгляд. Её глаза были полны боли.

— Я тебе верю. Я знаю тебя. Ты не такой. Ты не мог сделать ничего подобного.

Я прикрыл глаза на секунду.

— Спасибо, Шаокин, — выдохнул я. — Значит, я не один. Значит, ещё есть шанс.

Сестра сжала мои пальцы сильнее.

— Мы будем искать. Мы найдём правду. Но тебе нужно держаться… и не сдаваться.

Я сглотнул:

— Как отец?

— Он пока не знает ничего о произошедшем. Я приказала слугам молчать.

Это хорошо. Такие вести сделают только хуже. Надеюсь, мы разберемся со всем как можно скорее.

Я быстро рассказал о приходе дяди и его словах. Шаокин сначала удивилась, потом нахмурилась и сказала, что это не оставит так просто.

— Будь осторожна, сестренка.

— Буду, — чуть улыбнулась она. — А ты не вешай нос.

В другой момент я бы что-то ответил, но тут только получилось усмехнуться.

После её ухода я понял, что кое-что упустил из слов Тан Жэня и не обдумал это.

«Ты принёс из пустыни Цилань в своём теле живое проклятие».

Живое. Проклятие.

Хм-м-м, погодите-ка… Когда-то учитель говорил мне об этом, когда мы разбирали опасные явления в диких землях и проклятых зонах. Тогда это казалось чем-то далёким и… скорее, теоретическим. Легендами, которыми пугали неопытных учеников.

Живое проклятие — это не скверна, но в то же время чем-то на неё похоже. Это сущность, которая цепляется к человеку, прячется в его теле и душе, питаясь его энергией, страхами и слабостями. Оно не убивает сразу, а гнездится глубоко, порой не проявляя себя годами. Но бывает, что и не пытается спрятаться. Сильно зависит от того, в ком нашло себе… кров. Живое проклятие искажает человека изнутри.

Иногда оно может подменять желания, вкладывать в голову чужие мысли. Медленно переплетается с судьбой носителя так тесно, что отличить, где твои решения, а где — навязанные, становится невозможно.

Мощное живое проклятие заражает всё вокруг. Люди рядом начинают болеть, ссориться, происходят несчастные случаи. Там, где проходит носитель живого проклятия, мир словно трескается: мелкие вещи идут наперекосяк, растения вянут, свечи гаснут сами по себе, даже воздух кажется спертым. А в моменты сильных эмоций — страха, гнева или отчаяния — оно проявляется особо ярко.

Учитель рассказывал, чем живое проклятие отличается от скверны. Скверна — это дикая, ядовитая сила, разрушающая всё вокруг, подобно буре. Живое проклятие более… избирательно. Оно словно разумный паразит, способный таиться и ждать. Иногда является осколком древнего демона или духа, оторванного от мира, но не уничтоженного. Иногда рождается в местах великой трагедии, где смерть и ненависть кипят так сильно, что эта энергия оживает и ищет тело.

Цепляется оно легко — достаточно мгновения: прикосновения, взгляда, клятвы или необдуманных слов, сказанных в момент отчаяния. Один шаг за грань, и оно уже внутри тебя.

Я сжал виски, стараясь дышать ровнее. Был ли я в местах, где таились живые проклятия? Да. Пустыня Цилань.

Тут же вспомнились странные ощущения, которых до этого не было. А ещё сила, с которой я уничтожил двойника Гуань Бая.

Это проклятие могло прийти со мной… но как? Когда? Зной, ветер и старые кости под песком. Или… я что-то упустил? Что-то, что цеплялось ко мне взглядом из трещин древних скал или с шорохом в сухих пещерах?

Город. Конечно, древний город.

Шаонъэ.

Я замер. Название словно пришло из ниоткуда. Но ведь никто не знает названий городов в Цилани.

С ума сойти. Что со мной происходит?

Если это действительно так…

Я должен понять, когда что и когда вошло в меня. И главное, кто это так быстро определил? Живые проклятия не ходят сплошь и рядом. С другой стороны… те, кто пытался меня убить, никак не походили на добрых торговцев рисом. Нападали они, а не я.

Почему?

Потому что кто-то знал. И ждал. Сейчас этот кто-то очень доволен, глядя, как все обернулось. Был такой продуманный план? Не убрать физически, так кинуть в тюрьму?

Сложно. Но я выберусь. И вырву эту тварь из своей жизни с корнем.

Чего бы это ни стоило.

Усталость давила, тело ломило, всё вокруг будто медленно затуманивалось. Но я не давал себе расслабиться.

Как отсюда выбраться?

Силой? Нет. Здесь всё продумано — двери тяжёлые, решётки выкованы мастерами, охрана обучена и не спит. Даже если я сумею сбежать, что дальше? Меня начнут искать по всему городу, а значит, я стану беглым убийцей в глазах всех.

Надо доказать невиновность.

А как её докажешь, если я и сам до конца не понимаю, что произошло? У меня нет улик, нет свидетельств, только кровь и обрывки памяти о том кошмаре в брачную ночь. Все факты сложились против меня. Кто-то ловко расставил западню, и я в неё влетел с разбегу.

Мне нужны… время и люди. Те, кто всё ещё верит мне.

Первым делом, Гуожи. Он верен. А ещё будет копать до тех пор, пока не доберётся до истины. Он упрям, осторожен, текуч, как вода. Не пойдет на открытый конфликт, но и никогда не сложит руки.

Дальше — Дань и Линьгу. Эти двое обладают разными, но ценными качествами: Дань умеет находить самые невероятные сведения, его слухи точнее любой официальной информации. Линьгу — мастер незаметно пробираться туда, куда не должен. Умеет найти то, что нужно. Никогда не проявлял ко мне теплого отношения, однако грело душу, что он на моей стороне.