Танцор Ветра. Том 3 (СИ) - Зайцев Константин

Перед стариком на низком столе стояла простая глиняная чашка с дымящимся чаем. Не дорогой фарфор, не нефритовая посуда. Обычная глина, обожженная в печи простого мастера. Чжэньшань презирал показную роскошь так же, как презирал тех, кто затуманивал свой разум. Вино, опиум, зелья забвения — все это было для слабаков, неспособных встретить реальность лицом к лицу. Чай, фехтование, стрельба из лука и красивые северянки, вот четыре слабости, которые он себе позволял.

Господин Лю поднёс чашку к губам, вдыхая аромат жасмина, смешанный с лёгкой горечью зелёного чая. Идеальный баланс. Его философия говорила, что всё в жизни должно было быть сбалансировано. Каждый глоток был медитацией, каждое движение отточенным ритуалом.

Рядом с ним, чуть позади и слева, стоял его племянник — Лю Кайжэнь, молодой человек тридцати двух лет, одетый в тёмно-синий халат с вышитыми серебром перьями на рукавах. Кайжэнь был хорош собой, с правильными чертами лица и внимательным взглядом, но в нём ещё не было той глубины понимания, которая приходит только с годами и кровью.

На арене зазвучал гонг. Поединок начался.

Цуй Жанлинь выступил вперёд, его фамильный меч «Снежный Рев» сверкнул в утреннем свете. Движения были текучими, идеальными. Классическая школа фехтования Дома Цуй, отточенная поколениями мастеров. Каждый шаг, каждый взмах клинка следовал канонам, записанным в древних трактатах. Форма была безупречна.

Фэн Лао двинулся навстречу, два коротких ножа в руках. Его стойка была ниже, менее формальной. Он двигался как уличный боец экономно, без лишних украшений, каждое движение нацелено на одно: выжить и убить.

Чжэньшань сделал ещё один глоток чая, наблюдая. Его лицо оставалось бесстрастным, как маска из камня.

Первый обмен ударами прозвучал как раскаты грома. Металл встретился с металлом, искры посыпались на мрамор. Жанлинь атаковал высоким диагональным разрезом — классическая техника «Падающий Лист». Фэн Лао парировал правым ножом, одновременно контратакуя левым — низкий укол в живот. Жанлинь отступил, избежав удара на волосок.

— Дядя, — негромко произнёс Кайжэнь, не отводя взгляда от арены, — прошу прощения за беспокойство, но мне необходимо обсудить дело.

Чжэньшань не повернул головы, продолжая наблюдать за поединком.

— Говори.

— Первый Советник… он прислал очередное напоминание о контракте. Фэн Лао должен был умереть ещё неделю назад. Советник недоволен задержкой. Он намекает, что Дом Стального Пера теряет свою репутацию.

Старик медленно, с почти церемониальной неспешностью, поставил чашку на стол.

— Передай Первому Советнику, — его голос был подобен шелесту сухих листьев по камню, — что Дом Стального Пера отказывается от охоты на Фэн Лао.

Кайжэнь дёрнулся, словно его ударили. Он шагнул вперёд, забыв на мгновение о том, где находится:

— Но дядя! Мы уже взяли аванс. Значительный аванс. Пять тысяч лянов серебра. А Первый Советник — это не мелкий торговец с рынка. Он контролирует половину потоков золота в провинции. Отказаться от его заказа… это оскорбление. Он может…

— Может что? — Чжэньшань наконец повернул голову, и его взгляд заставил племянника замолчать на полуслове. — Закричать? Пожаловаться? Или, может быть, он пришлёт своих людей убить меня?

Старик издал смешок, больше похожий на треск старого дерева. Последний убийца приходил за ним лет сорок назад и это было весело. Приходить к потомку дракона металла с таким количеством металлического оружие очень большая глупость. Как говорил его наставник: Убил тысячу — остался в тени: никто не боится, никто не подчиняется. Убил одного на виду, сделал из него зрелище — весь мир увидит и запомнит. Вот и тот убийца стал отличным зрелищем.

— Садись, мальчик. Налей себе чаю. И внимательно смотри.

Кайжэнь сглотнул, сел на подушку напротив дяди и послушно налил себе чаю из простого глиняного чайника. Его руки слегка дрожали. Он поднял чашку к губам, но не стал пить. Для него было слишком горячо.

Чжэньшань указал подбородком на арену:

— Что ты видишь?

Кайжэнь перевёл взгляд вниз. На арене Жанлинь только что провёл серию из пяти последовательных ударов — комбинацию «Цветение Сливы», где каждый удар переходил в следующий с неумолимой логикой. Фэн Лао отступал, парируя, его ножи мелькали как молнии, отклоняя каждую атаку. Но он явно был в обороне.

— Я вижу… — Кайжэнь нахмурился, подбирая слова, — я вижу двух драконорожденных. Один из них мечник, обученный классическим техникам. Другой ножевик, явно уличный боец. Жанлинь доминирует в схватке. Его техника превосходна. Фэн Лао держится, но…

— Но? — переспросил Чжэньшань, неторопливо наливая себе новую чашку чая.

— Но долго он так не продержится, — закончил Кайжэнь. — Жанлинь слишком хорош. Его меч быстрее. Его техника чище. Это лишь вопрос времени.

Чжэньшань поднял чашку к губам, сделал медленный глоток. Чуть подержал чай во рту наслаждаясь легкой горечью, а затем поставил чашку обратно с той же церемониальной точностью.

— Ты смотришь, — произнёс он тихо, — но не видишь.

Кайжэнь повернулся к дяде, недоумение отразилось на его лице:

— Дядя, я не понимаю…

— Смотри внимательнее, — старик указал на арену худым пальцем, на котором виднелся старый шрам. — Не на мечи. Не на движения. Смотри как они двигаются.

Кайжэнь послушно перевёл взгляд обратно на арену. Жанлинь только что провёл мощный вертикальный удар сверху вниз — технику «Раскалывающий Гром». Фэн Лао отклонился влево, пропуская клинок мимо себя на расстоянии пальца, и немедленно контратаковал — оба ножа одновременно, крест-накрест, целясь в шею и бок.

Жанлинь парировал, отступая, но на его щеке появилась тонкая красная линия. Первая кровь.

— Он… Фэн Лао только что порезал его, — сказал Кайжэнь. — Значит, он не так слаб, как я думал. Возможно, он просто очень талантлив. Некоторые рождаются с инстинктом бойца.

Чжэньшань хрипло рассмеялся.

— Талант, — повторил он с издёвкой. — Талант. — Он покачал головой. — Мой мальчик, ты всё ещё смотришь, но не видишь. Позволь старику объяснить тебе то, что ты пропускаешь.

Он снова указал на арену, где Жанлинь и Фэн Лао расходились по кругу, готовясь к следующему обмену:

— Цуй Жанлинь. Старший сын Дома Изумрудного Кедра. Обучался искусству меча с пяти лет. Его первый наставник — Мастер Чэнь Хао, один из лучших фехтовальщиков южных провинций. На его счету — двенадцать официальных дуэлей. Из них восемь закончились смертью противника. Ему тридцать два года. Двадцать семь лет он держит в руках меч.

Кайжэнь слушал, его лицо постепенно бледнело.

— А теперь, — продолжал Чжэньшань, его голос стал ещё тише, заставляя племянника напрячься, чтобы услышать, — расскажи мне о Фэн Лао. Что ты о нём знаешь?

— Он… — Кайжэнь замялся. — Он вор. Мастер-вор, самый молодой в истории гильдии. Его наставник умер при странных обстоятельствах. Месяц назад он пробудился как драконорожденный. До этого он был простолюдином.

— Именно, — перебил его Чжэньшань. — Месяц назад. Месяц, Кайжэнь. Один месяц он знает, что в его жилах течёт кровь драконов. Один месяц, как он может использовать эссенцию. А до этого? Уличный босяк. Вор. Человек, который крал в тенях, а не дрался на аренах.

Старик сделал паузу, давая словам осесть, затем продолжил:

— И вот этот вчерашний бродяга, волею случая пробудивший кровь, внезапно сражается на равных с человеком, которого обучали лучшие мастера с детства. Человеком, чей меч пил кровь в двенадцати смертельных дуэлях. — Он наклонился вперёд, его глаза сверкнули. — Не находишь это странным?

Кайжэнь открыл рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Он снова посмотрел на арену, и теперь он видел по-другому.

Жанлинь атаковал снова — комбинация из семи ударов, техника «Танец Белого Журавля», каждый удар перетекал в следующий как вода. Его форма была безупречна. У

А Фэн Лао двигался совершенно иначе. Его стиль был хаотичным только на первый взгляд. Он не следовал канонам классических школ. Но в его движениях была пугающая эффективность. Каждый шаг экономил миллиметры. Каждый удар целил в жизненно важные точки. Не было ни единого лишнего движения.