Жрец Хаоса. Книга III (СИ) - Борзых М.

Возможно, у принца была некая родовая защита, но сейчас языки пламени, бьющие из его ауры, пытались подступиться к проклятию. Не слизывали и не обжигали его, а будто нежно поглаживали. И из того, что я видел, странная клякса алого цвета… как будто бы подпитывалась от его магических сил. И мне очень не нравилось такое положение вещей.

Я судорожно пытался сопоставить действия увиденного проклятия с тем, что я видел у бабушки, и с тем, что я видел в процессе трапез орденских астральных сущностей: мошки у Савельева, баклан у Олега Ольгердовича.

И как бы мне ни хотелось обвинить во всём Орден, но это проклятие действовало совсем иначе. Пока принц сжимал и разжимал кулаки, пытаясь успокоиться, я снова обходил его по кругу. Хотелось попросить собственную Пустоту принюхаться и присмотреться к этому проклятию, чтобы она смогла мне подсказать: сможем ли мы с ней как-то сладить или же нет. Но мои хождения вокруг принца дали весьма неожиданный результат.

— Значит так, Юра. Я сейчас мысленно просчитал до ста, прежде чем начать говорить. Ты не представляешь, насколько сильно моё желание отправить тебя в отставку… но при этом часть моего разума в какой-то мере верит тебе, — со вздохом ответил Андрей Алексеевич. — Моя усталость и вспышки раздражения не могли появиться после одного простейшего приёма, пусть и весьма насыщенного по количеству приглашённых гостей. А потому отследить за последние несколько часов, кто мог навесить на меня проклятие такого рода, чтобы при этом никто не заметил, — та ещё задача. Только из-за этого я не отбрасываю высказанные тобой предположения. Однако же… каким бы ни было моё нынешнее состояние, сегодня в полночь, после завершения приёма, должно произойти кое-что, что сожжёт это проклятие напрочь. Поэтому ни тебе, ни мне не стоит беспокоиться — даже если оно есть.

Я бы, конечно, не был столь оптимистичен, но все свои мысли по этому поводу оставил при себе.

— У вас будет нечто вроде стихийной инициации… повторной? Думаете, ваш огонь выжжет всё на вас навешенное? — я задал вопрос, уже догадываясь об ответе на него.

И всё же поведение этой самой кляксы мне не нравилось. Она всё так же слизывала пламя с ауры, будто бы захватывая по сантиметру доступное ей пространство.

— Что-то вроде того, — кивнул принц и потянулся за своим мундиром.

— Тогда тем более не советую этого делать, — честно сознался я. — За то время, пока мы с вами беседовали, ваша собственная родовая магия попыталась бороться с навешенным на вас проклятием, но только подпитала его, увеличив его площадь. Я думаю, ваша раздражительность и прочее — лишь цветочки. Ягодки начнутся чуть позже, как раз-таки во время инициации. А теперь очень крепко подумайте: кто знает о ситуации с инициацией, и кто мог навесить на вас проклятие с подпиткой от вашей магии или с основанием такого рода, чтобы ваша магия признала его за своего? Это либо проклятие на определённый вид силы, либо… — я задумался, но на ум приходила самая очевидная аналогия, — либо проклятие, запитанное на вашу кровь. То есть созданное на основании вашей крови. Именно такое проклятие, скорее всего, ваша аура не воспринимает как враждебное, ведь ваша кровь такой же ключик, как и образцы силы. Вы даже не представляете, какого ранга можно создать проклятие и воздействие, если иметь образцы крови.

Кажется, последние мои слова заставили принца задуматься. Он нахмурился и принялся расхаживать передо мной в замкнутом пространстве, словно генерал перед войском на параде: три шага вправо — резкий разворот, шесть шагов влево — резкий разворот, шесть шагов вправо — резкий разворот… И, словно маятник, принц продолжал выполнять своё движение.

Я наблюдал за поведением принца ровно до того момента, пока Маура не обратилась ко мне по связи.

— Я сейчас тут такой разговор подслушала. Тебе не понравится, да и принцу, думаю, тоже.

— Какой именно? — тут же спросил я у Мурки.

— Смотри! — и Мауриция открыла своё сознание, передавая мне поток образов.

Императрицу пригласил на танец некий благостный старец в золотой рясе, с посохом и бородищей, едва ли не волочившейся по полу. Во время танца он что-то втолковывал императрице, отчего она едва смогла совладать с собственным выражением лица, однако после танца Мария Фёдоровна уединилась со старичком в одном из заготовленных переговорных кабинетов.

— Зовут дедугана Астерий или Асторий… Как-то так. Очень шумно было, я едва расслышала.

— Я надеюсь, дорогая, ты смогла приблизиться к ним?

— Смогла, но там стояло такое защитное поле, что при всём желании я едва-едва услышала какие-то обрывки фраз, и те не на русском.

Я выругался. Бедная химера и так рисковала, подслушивая императрицу, но требовать от неё знание иностранных языков было бы наглостью.

Выдержав паузу Мауриция победно добавила:

— Но на наше счастье Лизу начали обучать родному языку матери, а вместе с ней на уроках сидела и я. Так что некоторые слова смогла узнать.

— Мауриция, ты — прелесть! — выдохнул я с облегчением. — Что это были за слова?

— Дочь, жених, выбор, клятва, смерть, новая императрица, — перечислила химера. — Увы, это всё.

— И как на это всё отреагировала императрица, когда вышла?

— Злилась страшно. Изморозь даже до бального зала добралась, никакие артефакты не спасли. Но гости решили, что это таким образом шампанское охладили для гостей. Мне едва подушечки лап не отморозило. А после, когда вернулась на бал, подозвала к себе змеиную гувернантку и приказала глаз не спускать с принцессы, оберегая пуще зеницы ока.

У меня в голове крутилось сразу несколько схем. Было два варианта: либо, потерпев неудачу по устроению брака принца с кем-то из княжон Эстерхази, Орден решил, что проще всего будет найти жениха принцессе и таким образом влиять на политику; либо же принца предполагалось убрать из шахматной партии проклятием и завладеть троном через принцессу и некоего жениха, подготовленного и выбранного братом Астерием… или Асторием.

Ну и был, конечно, ещё один маловероятный вариант, касавшийся того, что императрицу планировали ещё раз выдать замуж после восхождения на престол принца — для того, чтобы она стала более покорной, а в Российской империи появился ещё один агент влияния Австро-Венгрии.

Пока же, честно говоря, наиболее вероятным мне виделся второй вариант: устранение принца и использование принцессы. Удавалось же, видимо, Ордену общими силами вертеть Марией Фёдоровной. То ли она стала выходить из повиновения, то ли ещё чем-то подобным отличилась, раз они решили действовать радикально.

Да и как-то во всей этой ситуации меня коробила уверенность в том, что так или иначе принцессу следует брать в оборот.

— Мурка, следи за принцессой. Вообще не отходи от неё ни на шаг. Если вдруг увидишь кого-то подозрительного либо услышишь что-то подозрительное — сразу же бей тревогу и сообщай мне.

— Хорошо, — согласилась та и оборвала канал связи.

Я тем временем пришёл в себя, когда принц уже поднимал руку, чтобы щёлкнуть перед моими глазами пальцами.

— Ваше Императорское Высочество, а кто такой брат Астерий? — перебил я его едва ли не на вдохе.

Принц несколько раз удивлённо хлопнул глазами, после чего нахмурился и ответил:

— Кажется, так звали одного из старцев, сопровождавших сестёр Эстерхази в их поездке к нам. Но я не уверен.

— Помните, вы говорили не прерывать канал связи с Муркой?

Принц напряжённо кивнул.

— Так вот, некий брат Астерий разговаривал с вашей матушкой. Правда, под пологом тишины. Всё, что смогла услышать и понять Мурка, — это несколько слов, вырванных из контекста.

Я повторил набор слов принцу.

— И уж простите мою паранойю, которой я, видимо, заразился от вашей матушки, но выглядит это так, будто кто-то из орденцев спланировал вашу смерть и после подбирал жениха для вашей младшей сестры — для того, чтобы подмять под себя страну.

— Да ну, быть того не может! Она же ещё ребёнок, в куклы играет, ей же всего двенадцать лет! — искренне возмутился любящий старший брат, который заменил малышке и отца.