По праву сильного (СИ) - Лифановский Дмитрий

— Сольвейг!

Рагнар! Он пришёл! Сольвейг закричала в ответ:

— Я здесь! В трюме! — и бросилась растаскивать, так долго и тяжело создаваемую баррикаду. — Что стоите⁈ Помогайте! — крикнула она товарищам по несчастью, едва сдерживая слезы, от охватившей ее радости и облегчения.

Но помогать было уже не надо. Из-за двери раздался громкий голос:

— Сольвейг, отойди от двери. Отошла?

— Да, — девочка едва успела заскочить в пустую комнату, затянув за собой незадачливых помощников.

Баррикада с грохотом рассыпалась, и в проёме показался Рагнар, весь в крови, с магострелом в руке. За ним мелькнули Стрежень и его ватажники, добивавшие матросов. Сольвейг рванулась к Учителю. В коридоре у стены лежал мёртвый Лапа, ч пробитой широким ножом грудью. Эребский капитан пытался сопротивляться, что-то вереща о морском праве, пиратстве и проблемах. Но был одним ударом кулака, появившегося вслед за ярлом младшего Лодброка, отправлен в бессознательное состояние.

— Учитель! — Сольвейг бросилась к Рагнару, крепко обхватив его руками. Слёзы жгли глаза, но она не дала им пролиться. — Я знала! Была уверена, что ты придёшь!

Рагнар неловко приобнял ее в ответ, его взгляд был непривычно мягким и теплым:

— Все хорошо, — он гладил ее по спине, — Все хорошо. Ты их здорово потрепала. Котлы взорвала? Твоя работа?

Она часто-часто закивала, гордо улыбнувшись сквозь слезы и глядя на учителя влюбленными глазами:

— Не могла просто сидеть — ждать пока продадут, как овцу.

— Это по-нашему, — хмыкнул он, оглядывая дымящийся трюм. — А это кто? — он кивнул на двух растерянно прижавшихся к стене мальчуганов, во все глаза разглядывающих Олега. Еще бы. Нет ни одного человека в Княжестве, кто не знал бы, как выглядит Наследник Великого князя.

— Это Стах и Горазд. Они мне помогали. А там, — Сольвейг небрежно махнула в сторону закрытой камеры, — остальные.

Рагнар внимательно посмотрел в глаза ученице, потом на засмущавшихся мальчуганов и его губы тронула едва заметная улыбка:

— Ну, бери своих помощников, и дуйте на «Сокол». А вот эту дрянь мы уберем, — и он легким движением руки снял с нее проклятый ошейник.

Мана рванулась по каналам, вырвав у девочки стон боли и наслаждения. Сольвейг тряхнула головой, прогоняя эйфорию, вызванную избавлением от подавителя, и повернулась к мальчишкам. Они смотрели на Рагнара с благоговением. На лицах, ещё недавно серых от страха, теперь играл румянец, а глаза светились надеждой.

— Пойдемте, — девочка махнула им рукой, приглашая за собой, и по-армейски вытянулась перед Наследником:

— Господин капитан, разрешите, подняться на борт?

Можно было и не спрашивать. Но ведь так хотелось покрасоваться! Судя по мелькнувшей в глазах княжича веселой искорке, он прекрасно понял мотивы девочки:

— Разрешаю, госпожа маг-офицер, — серьезно кивнул Наследник, и настала очередь Сольвейг купаться в восхищенных взглядах двух совершенно растерявшихся пареньков.

— Ну что замерли, — слегка красуясь, усмехнулась девочка, — пойдемте, — и забыв про всю свою важность добавила, — я вам щас такое покажу…

И она практически вытянула за собой Стаха и Горазда. Сольвейг чувствовала себя живой. Она сделала всё, что могла — сражалась, защищала, выстояла. Учитель был рядом. Теперь всё будет хорошо.

Рагнар с Олегом переглянулись и рассмеялись.

— А когда это мою ученицу в маг-офицеры произвели? — сквозь смех выдавил ярл.

— Со вчерашнего дня, — перестав смеяться, совершенно серьезно ответил Наследник, — час назад приказ подписал задним числом.

Рагнар подавился смехом:

— Нахрена⁈

— Потому что я хоть пока и Наследник, но мне моя задница дорога в совершенно неповрежденном состоянии. И если за обычную девчонку я влезать в международный скандал права не имел, то за освобождение маг-офицера, одного из двух, владеющих секретом постановки защиты от аномалии, меня если не наградят, то уж не разжалуют точно.

— Ну, ты жук!

— С кем поведешься, — усмехнулся тот.

— Стрежень, — Рагнар посмотрел на своего ватамана, — хабар проверили?

— А то ж! — осклабился тот.

— Тогда давайте, уводите детей, грузите самое ценное и валим.

— Но… — возмущенно заикнулся Лодброк.

— Команда в доле, — услышавшие это участвовавшие в десанте матросы из команды «Сокола» радостно загудели.

— Ай, да ну тебя! — махнул рукой Олег, — я у себя в каюте буду. Как закончите, скажешь. А вы что тут топчетесь? — сорвался он на своих, — быстро детьми занялись! И помогите людям ярла, а то до ночи тут проваландаемся!

Понравилась книга? Жмите на сердечко и напишите в комментариях, какой момент или деталь вам запомнились больше всего! Ваша реакция на книгу — лучшая награда автору.

Глава 16

Великий князь был в ярости. Его глаза пылали янтарным огнем, зрачки вытянулись, как у зверя. Бледный как смерть Олег, сжавшись и опустив взгляд, молча стоял рядом со мной. Звериная сущность — сила и слабость Лодброков не позволяла ему посмотреть в глаза отцу. Только не сейчас. Сейчас, когда Ингваром руководят инстинкты, такой взгляд будет воспринят однозначно, как вызов.

Кабинет казался темным от переполнявшей его тяжелой, давящей ауры.

— Вы понимаете, что натворили⁈ — низко на грани инфразвука рычал князь, каждое слово с неприятным зудом ввинчивалось в мозг. — Захват эребского судна! Под их флагом! Вы толкаете Княжество к еще одной войне! На юге мы и так по горло в дерьме с имперскими шакалами, а вы решили добавить к ним эребов? Я планировал весной раздавить ренегатов, отбить наши земли, а теперь мне придется тушить пожар, который вы развели, и держать резервы, опасаясь удара с запада!

Я спокойно посмотрел ему в глаза. Моя собственная сила клокотала внутри, готовая вырваться. Я знал, что он готов броситься на меня или отдать приказ арестовать. И знал, что он не сделает этого. Как зверь, он чувствовал мою силу. А как политик понимал, что Пограничье без меня уйдет из-под контроля, и вернуть его будет не так уж просто, если вообще возможно.

— Если Княжество позволяет вывозить детей, как скот, на потеху эребским ублюдкам, оно не стоит того, чтобы за него драться, — мой голос был холодным, но внутри все кипело. — Хочешь мира? Падай на колени перед Никифором. Или перед эребами. Но я не буду смотреть, как наших детей продают, как овец. Двенадцать! Двенадцать человек только на одном судне. И капитан имел наглость угрожать нам!

Ингвар шагнул ко мне, его аура ударила, как таран. Я почувствовал, как кости трещат, но не отступил. Олег попытался дернутся, но я поднял руку, останавливая его.

— А может быть, начнем продавать людей культистам, князь? Эрлик за жертвы обещает силу. Можно будет сразу закончить войну. Готов ты заплатить такую цену? — жестко бросил я князю в лицо.

Ингвар замер. Его лицо перекосилось от ярости. И огромное дубовое кресло, подхваченное медвежьей лапой, полетело в стену. Во все стороны брызнула щепа и осколки декоративной панели.

— Вон! — захрипел он, на губах выступила пена. — Пошли вон! — Великий князь тяжело, вразвалку подошел к столу и, схватив графин, присосался к горлышку. Струи воды потекли по аккуратно постриженной бороде.

Я пожал плечами и направился к двери. Олег, крадучись, не поднимая головы, поспешил за мной.

— Стоять! — окликнул нас князь, уже спокойным голосом. Я обернулся. Наследник просто замер. — Через час я собираю совет, чтобы оба были на нем. Поговорим и об эребах и о культистах.

— Не забудь пригласить Радомира.

— Жреца? — удивленно просипел он сорванным от рыка голосом, — зачем? Жречество не лезет в политику!

— Ты собираешься бороться с культом без жречества? — пожал я плечами.

Ингвар несколько раз тяжело вздохнул, успокаиваясь.

— Хорошо, — процедил он. — Радомир будет. Но, Рагнар, если ты снова выкинешь что-то подобное, я найду способ. Даже если придется выжечь Пограничье дотла, — он уставился в меня взбешенным взглядом.