По праву сильного (СИ) - Лифановский Дмитрий

Ингвар недоверчиво покачал головой, а вот Радомир вздрогнул.

— Как интересно, — протянул Великий князь, — мозг выжжен, а вот с нашим загадочным ярлом эти безмозглые пообщаться смогли.

— У меня есть свои методы, — пожал я плечами.

— И ты, конечно, с нами ими не поделишься, — явно ерничая посмотрел на меня Великий князь.

— Конечно, нет, — я посмотрел ему прямо в глаза, — тайна рода.

— Я уже начинаю жалеть, что даровал тебе боярство и право основать свой род.

— Это легко исправить, Великий князь, ­– я слегка склонил голову, — забирайте Пограничье, выплачивайте мне причитающееся за артефакты, переданные вам и потраченные на освобождение земель Княжества, и я уйду. Со своими людьми.

— Вот это видел⁈ — Ингвар скрутил волосатыми пальцами кукиш и ткнул в меня, нависнув над столом: — Наворотил дел и в кусты? Что ты узнал и почему именно культ Эрлика?

— Последнее, что видели старые ватаманы — человек в черно-синем балахоне и рогатой маске с огромными черными усами.

— Это точно последователи Эрлика! — подтвердил мои слова Радомир.

— Да кто такой этот Эрлик, демоны его забери⁈ И что за культ⁈ — вспылил Ингвар.

Радомир поднял взгляд. Его лицо было напряжённым, глаза горели злостью и страхом, как у человека, который узнал, что его дом подожгли:

— Древний Бог тьмы. Когда-то Эрлик был обычным богом смерти, пока не случилась Великая катастрофа. Тогда его жрецы, впав в кровавое безумие, начали фанатично резать людей, принося их в жертву своему Богу. Они утверждали, что аномалия — это гнев Эрлика, вызванный человеческой гордыней. На обломках двух Империй, в том хаосе, что тогда творился, они нашли толпы последователей, особенно среди степняков и народов востока Эллинской Империи. Кровь лилась рекой, алтари строили прямо в городах. Такое положение дел не устраивало никого. Жрецов Эрлика начали уничтожать, выжигая эту заразу где только можно. До недавнего времени культ считался исчезнувшим. Теперь, оказывается, кто-то возродил древнее зло, и они снова режут людей. А мы гадаем, почему Боги гневаются.

Ага, гневаются они! Если я делаю правильные выводы — высшие напуганы до усрачки.

Я посмотрел на Радомира:

— Я думаю Эрлик уже не просто темный Бог.

— А кто? — вперил в меня свои недовольные буркалы старик.

— Есть вероятность, что он начал перерождаться в инфернальную сущность.

Лицо Радомира посерело:

— Ты уверен? — сипло выдохнул он.

— Нет, — покачал я головой, — но… Пытки… Жертвы через боль… Кровавые ритуалы по всему миру… Они готовят его перерождение.

Старик ударил кулаком по столу и грязно выругался.

— О чем вы, тролли вас разорви⁈ — вызверился Ингвар.

— Древний мыслитель Ефремов описывал инферно, как средоточие зла для мыслящих и чувствующих существ. Это не Рагнарек, не конец Мира. Это вечное существование в круге нескончаемой боли физической и душевной. Инфернальные сущности зарождаются среди смерти и боли.

— Мы все умираем рано или поздно, чаще всего в боли и мучениях, редко кто спокойно засыпает в своей постели, чтобы утром не проснутся, тихо уйдя к Хель, — возразил Ингвар, — но об этом вашем инферно я слышу впервые.

— Потому что ты болван! — жестко припечатал Радомир. — Читать надо было больше, а не топором махать и девок мять по темным углам замка!

Олег хрюкнул, опустив лицо в стол. Лобанов сделал вид, что тщательно изучает документы. А мне эта перепалка двух матерых медведей доставила непередаваемое удовольствие.

— Дядя!

— Что дядя⁈ — сверкнул глазами из-под бровей жрец, — Я верю Рагнару! И если он прав — у нас проблема, по сравнению с которой ваши игры в войнушку с придурком Никифором и старыми извращенцами из Союза — детские забавы!

Ингвар стиснул зубы, его взгляд метнулся ко мне, потом к Радомиру.

— Если это правда, необходимо сообщить Никифору, Абылаю и всем остальным.

— Нельзя, — я покачал головой. — Доказательств у нас нет. Культисты снова уйдут в тень. А Никифор с эребами решат, что ты хитришь, чтобы закончить войну. Да и Абылай может подумать, что Княжество ослабло. А старый волк ценит только силу.

Ингвар кивнул, потирая висок, будто от головной боли.

— Согласен. Но и сидеть просто так, ждать, когда эти снова начнут резать людей не вариант.

— «Око» ищет их, — включился Лобанов, — но нужны время и люди. Если начнём шуметь, они уйдут в тень. — Юрий Мстиславович посмотрел на меня: — Рагнар, ты обещал помочь?

— Пока продолжается война, мы не найдём культистов. Это древняя, хорошо законспирированная зараза, которая веками прячется в тени.

— Ты хочешь форсировать боевые действия? — беззлобно поинтересовался Ингвар. — А если проиграем?

— Тогда нам будет все равно, — пожал я плечами. — Война с имперцами держит нас за горло. Надо её заканчивать, и сделать это необходимо быстро. Когда Княжество начнет наступление, я поддержу вас из Пограничья. Договорюсь с Абылаем, пусть кочевники рвут их тылы. Насколько я знаю, у Империи дела не так уж хороши, чтобы Никифор мог позволить себе перебросить в Княжество резервы с риском завязнуть в затяжной войне. Он хотел с помощью коллаборационистов оторвать у Княжества южные уделы и захватить Пограничье. И если с югом, у него дела, более-менее, идут нормально, то с нами, все пошло совсем не по плану. Эллинам просто нет смысла воевать до последнего. А с мятежными родами ты справишься без особого напряжения сил.

Молчание. Все смотрели на Ингвара, ожидая его решения:

— Почему ты решил, что Абылай пойдет тебе навстречу?

— Он мне задолжал, — улыбнулся я.

— В политике долги возвращают, только если это выгодно.

— Поверь, князь, ему выгодно не ссорится со мной.

Лодброк покачал головой, все еще сомневаясь:

— Сам-то справишься? Случись что, и я помочь тебе не смогу — нечем, да и перебросить войска в Пограничье проблематично. Или ты готов обеспечить весь Воздушных флот своей защитой?

Олег оживился, но тут же сник.

— В обмен на дирижабль. Мы это уже обсуждали. И точно не сейчас.

— Ярл, — все-таки не выдержал Наследник, — в таком случае прошу прикомандировать к флоту маг-офицера Фискаре…

— А рожа не треснет⁈ — возмутился я, — Я вам уже доверил Сольвейг один раз.

— Федор, ее охранять будут, как меня! Обещаю!

— Нет!

— Раевский!

Ингвар переводил недоуменный взгляд с меня на Олега и обратно на меня и, в конце концов, терпение Великого князя иссякло:

— Что вы тут устроили⁈ — он шандарахнул кулаком по столу так, что у Юрия Мстиславовича разлетелись бумаги, которые он тут же принялся собирать. — Решается судьба княжества, а они девку поделить не могут!

— Не девку, а дворянку, — спокойно пожал я плечами.

— Маг-офицера, — вторил мне Олег.

— Юра, скажи, за что мне это? — Ингвар грустно посмотрел на Лобанова.

— За девок, — вместо князя ответил Радомир, — говорю же, меньше надо было девок щупать, — во всегда суровых глазах Верховного жреца плясали веселые бесенята.

— И топором махать, — с совершенно серьезным лицом, вылез из-под стола Юрий Мстиславович.

— Безобразие, — тихо, с обреченность в голосе, произнес князь и развалился на стуле, пустым взглядом уставившись в столешницу. Зато тяжелое напряжение, витавшее в воздухе до этого, пропало. Теперь можно было принимать серьезные решения.

— Сил мне хватит. «Дети Хеймдалля», еще полк наберется из опытных ватжников, после Хлынова, думаю, еще подойдут лихие люди…

— Вятки… — поправил меня Великий князь.

— Хлынова — это не обсуждается! — отрезал я.

— С Шуйскими сам будешь решать вопрос.

— С князем Владимиром у нас уже все решено. А на наследников плевать.

Радомир одобрительно посмотрел на меня, а Ингвар покачал головой:

— Как у тебя все просто…

— Не тот случай, чтобы усложнять, — махнул я рукой. — Так вот, помимо ватажников в моем распоряжении полк ополченцев, — Ингвар с Лобановым пренебрежительно, скривились. — Зря морщитесь. Многие уже полгода не вылезают из боев. Там есть такие, что дадут фору ушкуйникам. И не забывайте — это ополчение Пограничья. У нас любой крестьянин или работяга хоть раз, да и сходил по молодости в Заброшенные земли. А кто-то и не раз. Так что со своей задачей мы справимся.