Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

Усмехнувшись, я погладила усы на его задумчивой морде.

— Я всегда была доктором, если ты помнишь. Теперь у меня есть особенный пациент. Без хвоста. Кстати, приступ похож на аллергическую реакцию, пока я не приведу его в порядок и не найду лекарство, тебе лучше к нему не приближаться.

Марс понимающе кивнул и исчез за дверью кабинета.

Я сидела рядом с мужем, следя за его дыханием. Оно было тяжёлым и прерывистым. Он открыл глаза и, как это часто бывает с мужчинами, отмахнулся и пробормотал, что просто устал. Я видела это не раз.

Где-то на краю сознания ожило то, что, казалось, давно осталось в другой жизни. В жизни, где меня звали Елена Борисовна Разина, и я работала ветеринаром, носила белый халат, писала отчёты, лечила псов и лошадей, а иногда и людей, потому что не всегда был выбор. Я вспомнила, как на втором курсе ветеринарной академии я впервые услышала от профессора: «Аллергия — это не просто сыпь и чихание. Это может быть приступ удушья, анафилаксия и даже смерть. Ищите причину не на поверхности». Тогда я слушала, делала конспекты. Сейчас эти слова звенели в голове, как набат. Судя по характеру приступа — хриплый вдох, побледнение, слабость — у Николаса могла быть сильная реакция на аллерген. На пыль, плесень, шерсть, пыльцу — вариантов масса. Но в этом старом, пропахшем веками особняке слишком много потенциальных раздражителей.

— Помогите мне перенести его в спальню, — велела я его личному слуге, который вошёл в кабинет, как только я дёрнула шнурок возле портьеры. — Немедленно.

Слуги осторожно уложили его на кровать. Я расстегнула ему ворот, подложила под спину подушки, приподняв его, как учила практика. Он задышал чуть легче и прикрыл глаза. Я посмотрела по сторонам и увидела родное лицо.

— Бетси, зови миссис Дэйвис. Сейчас же.

Домоправительница вошла с приподнятыми бровями, но, увидев выражение моего лица и бледность графа, сразу посерьёзнела.

— Уберите ковры. Все. И балдахин над кроватью. И гобелены, — распорядилась я. — Нужно вымыть полы. Не сухо протереть, а именно вымыть, от стены до стены. Без ароматов. Никаких лавандовых масел и розовой воды.

Миссис Дэйвис застыла.

— Простите, миледи... Но ковры — неотъемлемая часть интерьера с давних времен, их...

— Я понимаю. И не прошу их выбросить. Просто убрать на время. Поглядите на графа. Ему трудно дышать. Это не просто усталость. Это симптом. Удушье может быть вызвано накопленной пылью. Старые ткани, ковры и подушки — все это может раздражать.

Она стояла с каменным лицом, но что-то в моих словах, в моей интонации должно было её убедить. Я говорила, как привыкла говорить на приёме: без сантиментов, но с заботой. Миссис Дэйвис сжала губы, но кивнула.

— Я передам слугам и распоряжусь.

— И не только спальня, — добавила я. — Весь особняк. Все комнаты, где он бывает. И кабинет особенно. Никаких ковров. Только чистый воздух и вымытые полы. Проследите, чтобы окна были открыты хотя бы по часу в день, особенно утром. Нельзя держать комнату закупоренной. Мы проветрим этот дом, миссис Дэйвис. И начнём с воздуха.

Позже, ближе к вечеру, я вышла в сад. Ветер трепал юбку, воздух был ещё тёплым. Под окнами спальни Николаса я присела, осматривая посадки. Вон жасмин, прелестный, но слишком ароматный. А вот лаванда — её сажали под окна, как я понимаю, ещё сто лет назад. Мелкие частицы от неё могут вызывать удушье. А вон тот куст с жёлтой пыльцой, напоминает амброзию…

— Всё это нужно пересадить, — сказала я подошедшему садовнику. — Подальше от дома. Или вовсе удалить.

Он кивнул, хотя и с удивлением, но без спора. В моих словах было что-то, что не требовало доказательств.

Мой взгляд скользнул по дальней части клумбы, где пышно разрослись более неприметные, но от этого не менее ценные растения. И вдруг я остановилась. Среди зелени я безошибочно узнала характерные крупные цветки — те самые, чуть поникшие, с ярким центром и лепестками, напоминающими розовую или пурпурную ромашку. Эхинацея! Улыбка сама собой тронула мои губы. В моём времени её высоко ценят за способность укреплять иммунитет, помогать организму справляться с недугами. Сколько раз я сама советовала её своим знакомым, которые восстанавливались после болезни! Вот уж поистине подарок судьбы — то, что нужно сейчас Николасу, чтобы быстрее поправиться и укрепить силы.

Я продолжила внимательно осматривать клумбу, и буквально в нескольких шагах от эхинацеи я заметила ещё один знакомый силуэт. Невысокие, кустистые растения с прямыми, усыпанными мелкими листьями стебельками и плотными колосовидными соцветиями нежно-фиолетового цвета. Иссоп! Его специфический, чуть пряный аромат был едва уловим, но характерные черты были безошибочны. Иссоп! Как же он хорош при респираторных заболеваниях, при простудах, кашле! Он смягчает горло, помогает очистить дыхательные пути… Какое невероятное совпадение, что именно эти травы оказались здесь, в этом, казалось бы, забытом уголке старого сада.

Я обернулась к садовнику, который стоял рядом, ожидая моих дальнейших указаний.

— Вот эти кусты, — я указала на эхинацею и иссоп, — их оставьте. И, пожалуйста, будьте с ними особенно бережны. Они нам пригодятся. Очень.

Он приподнял бровь, все еще не привыкнув к моим необычным указаниям, и молча кивнул. Я знала, что сейчас его удивляет моя забота об обычных дикорастущих травах. Но я уже видела перед собой образ Николаса, который пьёт тёплый, ароматный отвар, и как постепенно к нему возвращаются силы. Не только чистый воздух и отсутствие пыли способны исцелять. Природа порой дарит нам свои самые ценные лекарства, и главное — знать, где их искать.

Я вернулась в дом, чувствуя, как внутренне напрягаются слуги при виде меня — новой хозяйки, что вдруг требует убирать древние гобелены, мыть лестницы и вытаскивать ковры на двор. Но мне было всё равно. Я не была леди по рождению. Я была врачом. И если мой муж задыхается — я найду отчего. Даже если придётся перевернуть весь этот особняк вверх дном.

Глава 39

Утром я проснулась раньше всех. На дворе стоял ещё серый рассвет, и в особняке царила тишина. Воздух был влажным после ночного дождя, но спальня Николаса уже не пахла затхлостью и тяжёлыми ароматами. Окна я распахнула ещё вечером, слуги под руководством миссис Дейвис выполнили всё, что я велела: убрали ковры, пыль, балдахины. Впервые с тех пор, как я переступила порог этого особняка, я почувствовала настоящий воздух.

Николас спал, ровно дыша, хотя бледность с его лица ещё не ушла. Я сидела у его кровати и проверяла пульс, считала вдохи. Всё было стабильным, но я знала: нельзя терять время. Нужен врач. Не просто доктор на вызов, а тот самый, кто давно знает его состояние. Тот, кто сможет либо подтвердить мою догадку, либо, если я ошибаюсь, объяснить, что именно происходит.

— Миссис Дейвис, — обратилась я к домоправительнице, как только она появилась, — как зовут врача, который наблюдает за лордом Николасом?

— Доктор Лэнгтон, миледи, — сдержанно ответила она.

— Прошу, отправьте за ним гонца. Сегодня же. Это важно.

Она удивленно посмотрела на меня, явно недоумевая, но всё же кивнула:

— Разумеется, миледи. Мне показалось, что его светлость чувствует себя намного лучше. Но раз вы настаиваете, я сейчас же отдам распоряжение.

Доктор прибыл к полудню. Высокий, худощавый мужчина лет пятидесяти, с умными, но уставшими глазами. Он держался с достоинством и привычной сдержанностью учёного мужа. Его слегка седая борода была аккуратно подстрижена, движения — точными и неторопливыми.

— Графиня Элдермур, — склонил он голову. — Позвольте поздравить вас и лорда Сеймура с важным событием. Я получил вашу просьбу и приехал, как только смог. Каково состояние его светлости?

— Лучше. Но лишь благодаря свежему воздуху и отсутствию раздражителей. Я подозреваю, что его удушье вызвано аллергической реакцией.

Он приподнял брови:

— Простите, чем вызвано?

— Аллергией, — повторила я, чувствуя, что ляпнула что-то такое, чего нет в этом мире. — Раздражением организма на пыль, пыльцу, шерсть или что-то другое. Я видела описание подобных случаев в... очень старой иностранной книге из библиотеки моего отца. Он собирал медицинские справочники для моей матери, которая интересовалась лечением травами.