Отбор. Пламя в твоей крови (СИ) - Янчевская Анжелика

— Я знаю, — ответила я, всё ещё глядя в окно.

Дверь закрылась. Я осталась одна.

В тишине комнаты было слышно, как потрескивают поленья в камине. Как воет ветер за окном. И ещё один звук — едва различимый шёпот, доносящийся откуда-то из глубины стен.

Эйдан. Он с кем-то разговаривал. Наверное, пытался проникнуть в сон отца.

Я легла в постель, но сон не шёл. Вместо этого в голове всплывали образы — чужие воспоминания, которые становились моими. Молодой Кайрос смеётся вместе с женщиной, похожей на меня. Моя мать. Валериан, тогда ещё не седой, что-то яростно доказывает группе пожилых драконов. Их лица были злыми и жадными.

«Человеческая кровь осквернит род!», «Подумай о наследстве!», «Ты разрушишь всё ради минутной страсти!»

А потом — обвал в горах. Моя мать, кричащая от ужаса. Кайрос, превращающийся в дракона, чтобы защитить её. Глыбы льда и камня, падающие сверху…

Я проснулась с криком на устах. За окном уже светало, но свет был тусклым, серым. Снегопад не прекращался.

В дверь постучали.

— Войдите, — сказала я, садясь в постели.

Вошла Селина с подносом.

— Завтрак, миледи, — прошептала она, ставя поднос на столик.

— Селина, — позвала я её, когда она направилась к двери. — Как давно ты служишь в цитадели?

— С детства, миледи. Мой отец был стражником, а мать — прачкой.

— Ты помнишь лорда Кайроса… до того, как он заболел?

Её лицо озарилось грустной улыбкой.

— О да, миледи. Он был… он был как солнце после долгой зимы. Добрый, справедливый. Все его любили. А когда он привёз свою леди… вашу матушку… она была такой красивой. И такой доброй. Она лечила больных, помогала бедным… Я была совсем маленькой, она угощала меня конфетами.

Селина вытерла глаза краем фартука.

— А потом случилось несчастье. И всё изменилось. Лорд Кайрос сошел с… — она осеклась. — Лорд Кайрос заболел, а лорд Валериан… стал жёстче. Суровее.

— Спасибо, — сказала я. — Можешь идти.

Когда дверь закрылась, я встала и подошла к окну. Внизу, во дворе, суетились слуги. Они готовились к нашему визиту в башню Вечной Зимы.

Я позавтракала, надела тёплое платье и плащ, но все же сняла его, мне не было холодно. Когда за мной пришли принцы, я была готова.

Дарин выглядел обеспокоенным. Он несколько раз пытался заговорить со мной по дороге к башне, но я отвечала односложно. Тариус молчал, но я чувствовала на себе его взгляд.

26

Башня Вечной Зимы возвышалась в самом сердце цитадели, её шпиль терялся в низких облаках. Валериан повёл нас по узкой винтовой лестнице, высеченной в толще ледяного камня. Каждый шаг эхом отдавался в морозном воздухе.

— Лорд Кайрос находится в покоях для исцеления, — говорил Валериан, поднимаясь впереди нас. — Его состояние… стабильное, но тяжёлое. Прошу вас быть готовыми к тому, что вы увидите.

Дарин шёл рядом со мной, и я чувствовала исходящее от него напряжение. Тариус замыкал шествие, его шаги были бесшумными, но я ощущала его присутствие как сгусток сдерживаемой силы.

— Здесь, — Валериан остановился перед массивной дверью из белого дерева, украшенной резьбой в виде драконов. — Покои лорда Кайроса.

Он толкнул дверь, и мы вошли в просторную комнату с высокими сводчатыми потолками. Стены были покрыты инеем, а воздух был настолько холодным, что при дыхании образовывались белые облачка пара. В центре комнаты на широкой кровати, укрытой тёмным мехом, лежал мужчина.

Моё сердце пропустило удар.

Это был он. Мой отец. Совсем как в моих видениях.

Даже после восемнадцати лет сна его лицо сохранило благородные черты. Высокие скулы, прямой нос, волевой подбородок. Волосы цвета пламени, такие же, как у меня, но с серебристыми прядями у висков. Он лежал неподвижно, словно мраморная статуя. Его грудь едва заметно поднималась и опускалась.

— Как видите, — Валериан подошёл к кровати, — он спокоен. Мы поддерживаем его жизненные силы с помощью древних заклинаний, но его разум… разум потерян.

Тариус шагнул вперёд. Его рука засветилась золотистым светом — диагностическая магия, которой владели все драконы королевской крови.

— Можно мне? — он посмотрел на Валериана.

— Разумеется, Ваше Высочество.

Тариус протянул руку над лежащим телом. Золотистый свет окутал Кайроса, проникая под кожу и исследуя каждую клетку. Лицо принца становилось всё мрачнее.

— Кайрос действительно безумен, — медленно произнёс он, отводя руку. — Ошибки быть не может. Его разум… в огонии.

Дарин подошёл ближе и положил руку на лоб лежащего дракона. Под его ладонью вспыхнуло золотистое сияние. Через мгновение он недоверчиво посмотрел на меня.

— Сомнений быть не может, Эльвия. Твой отец безумен. Но этого не должно быть, От сумасшествия после смерти истинной должен удерживать ребенок, продолжение его любимой, ты.

Я посмотрела на них и усмехнулась. Не добро, не мягко — а с той самой ледяной усмешкой, которая появлялась на моём лице всё чаще с тех пор, как я попала в цитадель.

— Или я не его дочь, — ответила я и краем глаза заметила усмешку на лице Валериана.

В этот момент я услышала голос. Тихий шёпот, который слышала только я.

Чаша, дочь Кайроса. Найди Чашу Зимних Снов. Она здесь, в этой комнате.

Эйдан. Дух рода направлял меня.

Я медленно обошла кровать, делая вид, что просто хочу получше рассмотреть отца. Взгляд скользил по комнате в поисках чего-то, что могло бы оказаться чашей.

Альков за портьерой. Третья ниша слева.

— Что ты делаешь? — резко спросил Валериан, заметив, что я направляюсь к стене.

Я подошла к стене, где тяжёлые портьеры из тёмного бархата скрывали несколько ниш. В третьей нише на небольшом постаменте из чёрного камня стояла чаша.

Она была сделана из того же материала, что и постамент, — из тёмного, почти чёрного камня с прожилками синего льда. По её поверхности бежали руны, которые слабо пульсировали холодным светом. Над чашей вился тонкий дымок, и я чувствовала исходящую от неё злобную энергию.

— Не трогай это! — заорал Валериан, бросаясь ко мне. Его голос сорвался, маска вежливости слетела с лица. — Нельзя! Это священная реликвия рода!

— Лжец, — спокойно сказала я, протягивая руки к чаше.

— Стой! — кричал он, хватая меня за плечо. — Не смей! Ты не понимаешь…

— Понимаю, — ответила я, глядя ему в глаза.

Валериан попытался оттащить меня, но было поздно. Мои пальцы коснулись холодной поверхности чаши.

Как только мои пальцы коснулись её поверхности, по камню побежали ледяные трещины. Ледяная магия во мне откликнулась на прикосновение к проклятому артефакту, и холод растёкся по венам чаши, разрушая древние заклинания.

— Нет! — прошептал Валериан, дрожа от злости.

Чаша с громким звоном треснула. Руны погасли одна за другой. Тонкий дымок рассеялся.

И в тот же миг с кровати донёсся хриплый вздох.

Мы все обернулись. Кайрос открыл глаза.

Это были глаза безумца, полные ярости и боли. Он резко сел на кровати, его тело содрогнулось, и воздух вокруг него заискрился. Началось превращение в дракона.

— Всем назад! — крикнул Тариус, выхватывая меч.

Кости Кайроса хрустели, удлиняясь. Кожа твердела, превращаясь в чешую цвета зимнего неба. Руки становились когтистыми лапами.

— Он теряет контроль! — кричал Дарин, отталкивая меня от кровати. — В замкнутом пространстве он нас всех убьёт!

Кайрос уже не был человеком. Огромный ледяной дракон с безумным взглядом занял половину комнаты. Его рёв сотряс стены башни.

И тут в комнате появился Эйдан.

Прямо перед драконом материализовалась призрачная фигура, светящаяся холодным светом. Все увидели его — даже Валериан ахнул и попятился к двери.

— Кайрос! — голос духа прозвучал как удар колокола. — Послушай меня! Вспомни!

Эйдан метнулся к голове дракона, и его призрачные руки коснулись чешуйчатого черепа между глаз. Внезапно воздух наполнился образами — видениями, которые видели все присутствующие.