Развод. Не прощу за "походную жену" (СИ) - Гераскина Екатерина

Луиза лишь фыркнула. Думать это не про нее. Слепая, тупая любовь к императору, который не дал ей ничего, кроме одного маленького шанса: родить и получать деньги за одно «услугу». Её интересовали только деньги, и ничто больше.

Муж сжал мое плечо. Я замолчала. Его голос был тихим, но суровым.

— Моё решение будет таким: ты будешь жить в поместье, пока не родишь. Дальнейшая твоя судьба будет решаться уже после. Если ты вздумаешь навредить ребёнку, — продолжил Арагон, пригвоздив её словами, — не думай, что твоя смерть будет лёгкой и быстрой. Я позабочусь о том, чтобы каждую секунду твоей долгой жизни ты вспоминала то, что ты сделала.

Когда воины выводили Луизу из гостиной, она, проходя мимо, прошипела мне в лицо:

— Мучайся. Я никогда тебе не скажу, спали ли мы с твоим мужем. Пусть у тебя всё будет так же хреново, как у меня.

Я ответила за нее:

— А я знаю, что ты не спала с Арагоном, так что можешь захлебнуться собственной желчью.

— Что? — вскричала она. — Это враньё! Он спал со мной!

— Ты же не хочешь быть похожа на свою мать? — усмехнулась я. — Презираешь её, да? Ты судила её за то, что она спала с мужиками. И вон ты — такая же, только с расчётом, что за ночь брала больше.

— Нет, я не похожа на свою мать! — закричала она в руках воинов. Это была ее больная тема. Слабое место. Нужно было только немного надавить и вскроется нарыв.

— Похожа, похожа, — ответила я, — Ты спала за деньги.

— Нет, я… — запнулась она, — я спала только с Алексом. Я была невинна. Я не как моя мать!

— Вот ты и ответила на мой вопрос, — произнесла я холодно, не повышая голоса. — Ты опаивала Арагона долгое время. Медленно, исподволь, пока яд не стал частью его крови. А потом, когда он был слишком ослаблен, когда разум его путался от боли и агонии, из-за смертельно ранения — подлила ещё гадости и просто легла рядом.

Я шагнула ближе, глядя прямо ей в глаза.

— Остальное уже было горячечным бредом измождённого, обожжённого войной разума моего мужа. Галлюцинацией.

Крик Луизы-Эшли, сквернословие и обвинения разнеслись на весь дом. Вскоре её увели в комнату на первом этаже. Теперь она будет перемещаться по поместью только с охраной и в ограниченное время.

Арагон стоял рядом. Лицо его было каменным. Ни тени выражения, только холодная сдержанность. Но я видела, как заходили у него желваки, как побелели пальцы, сжатые в кулак.

Одна ложь отравила всю нашу жизнь.

— Я хочу принять ванну, — устало сказала я.

С этими словами я вышла из гостиной.

Атмосфера там была тяжелой. Я шла медленно, чувствуя, как под подошвами мягко поскрипывает паркет, и только отголоски голосов за спиной напоминали, что всё это было взаправду, а не дурным сном.

Мне было тяжело подниматься на второй этаж.

Драконьи боги, как же я устала: сколько всего навалилось! Выяснилось так много.

Правда была шокирующей. Муж не изменял, но это как-то прошло мимо.  Гораздо сильнее меня тяготило противостояние с императором. Вот оно занимало все мои мысли. А с остальным можно разобраться.

Из моей комнаты вышла служанка. Она поклонилась.

— Леди, я поменяла белье.

— Хорошо и, Биатрис, отправляйся немедленно в деревню к знахарке. Выкупи у нее все травы, особенно самые редкие. Мне нужны все запасы. Пробегись по всем травницам нашего герцогства. Можешь взять помощников. Срочно доставляй небольшими партиями ко мне в лабораторию, в подвал.

— Да, леди, — ответила она, и закивала головой.

— Разнесите всем еду по комнатам. Мы слишком устали, чтобы ещё спускаться вниз.

— Всё будет сделано, леди, — поклонилась она.

— Не забудь подать одежду лорду Сою и Лири, девушке, что с Алексом.

— Конечно, леди. Мы все сделаем.

— Беги.

Я отпустила служанку. Вошла в свою спальню. Здесь всё было как будто я только что покинула поместье: экономка следила за порядком. Судя по тому, что не было ни единой чужой вещи и ни единого постороннего запаха, она держала хозяйство в идеальном состоянии. Никакая Луиза, не смогла занять мою комнату. Мои слуги были мне верны.

Я миновала гостиную, но когда я вошла в спальню, замерла на долю секунды, смотря на закрытую дверь в спальню Арагона.

Качнула головой. Не хочу ни о чем думать.

Я пошла в ванную, хотела как следует помыться, прежде чем мне привезут первую партию трав, и я начну готовить зелье.

Скрываться теперь не было смысла: наоборот, всё теперь зависело от тех лекарств, которые я приготовлю, от того, насколько сильными и мощными они будут.

Арагон не обсуждал это со мной, впрочем, и так было ясно, что он вскоре отправится обратно в другой мир.

Я разделась, бросила одежду на плитку, включила воду, добавила лавандового масла, легла и прикрыла глаза. Вода уже дошла до груди. Я просто лежала, дала себе время на отдых.

По моим скромным подсчетам, провела я здесь пару часов. Несколько раз наполняла ванну горячей водой.

Потом начала приводить себя в порядок. Волосы  волной спадали по плечам. Я надела чистое бельё — шелковое, кружевное — и такой же шелковый бежевый халат.

Вернулась в спальню. Прошла в гостиную. На столе было накрыто на двоих, а в кресле сидел с влажными распущенными волосами Арагон. Он был в шелковой чёрной рубашке, расстёгнутой до половины груди, в шелковых брюках и босой.

— Ты разделишь со мной ужин? — спросил он. Я утвердительно качнула головой.

Мы сели за небольшой столик, который стоял прямо в гостиной. Когда закончили Арагон сказал:

— Мне нужно будет покинуть поместье к следующему вечеру. Нет возможности больше ждать. Прошло слишком много времени с тех пор, как мы были в другом мире, и Нормийский скоро поднимет тревогу. Я не отправил ему весть, что ищу тебя… есть ещё несколько дней, чтобы потянуть время, чтобы он думал, что мы с тобой разминулись в пути, и что каждый переживает горе потери сына по-своему. Но вскоре он начнёт задаваться вопросом, почему я не явился сам к нему искать свою жену, и то, до чего он может дойти в своих измышлениях, может помешать нам. Я не хочу, чтобы он или император открыли прорыв на моём рубеже, желая отвлечь меня. Нужно действовать на опережение. Я отдал приказ. Все мои воины прибудут к утру. Половина пойдёт со мной, половина останется охранять тебя и поместье.

— Ты сказал им, что они могут потерять дракона? — спросила я.

— Да, я сказал. Те, кто согласен пойдут, — ответил он.

Я отложила приборы и посмотрела на Арагона. Он смотрел на меня, не отводя глаз.

— Я думаю, твой дракон вернётся, — сказала я. — Я видела его сегодня, его слабый след. Не знаю, сколько времени это займёт, но не думаю, что всё фатально.

— Об этом я сейчас не думаю, — ответил он. — Нужно успеть сделать так много.

— Нужно успеть не сделать так много — нужно вернуться живым, — тихо сказала я.

— Я буду стараться, — ответил он.

— Мне скоро принесут травы, — добавила я. — Я займусь приготовлением зелий — теперь ведь нет смысла скрываться.

— Наоборот. Я бы попросил, чтобы ты сделала их настолько сильными, насколько сможешь.

Я устало улыбнулась.

— Конечно, это не обсуждается. Еще я хочу попробовать вылечить лорда Соя и Лири, — проговорила я. — Она говорила, что целители маскировали следы мутации на телах. Значит, эту мутацию действительно можно вытянуть из тела.

— Все ресурсы нашей семьи в твоём распоряжении, — сказал Арагон. — Ты ведь это знаешь.

— Знаю.

— Я хотел бы попросить тебя… — начал он.

— О чём же? — спросила я.

— Скоро в поместье будут пребывать лорды. Обеспечь, пожалуйста, их всем необходимым.

— Какие лорды? — уточнила я.

— Отец Ройберга и другие. Я думаю, найдётся очень много людей, несогласных с режимом императора. Союзники нам нужны. Я написал всем тем лордам, которые навещали меня перед моим отбытием на границу.

— Так они уже тогда хотели переманить тебя на свою сторону? — спросила я.

— Да. Но сейчас я готов дать им ответ: мы будем сражаться до последнего. То, что творит император, — противоестественно и бесчеловечно.