Княжич Юра V (СИ) - Француз Михаил

Задачи ставились, в основном, боевые. Ведь и действительно: а где ещё можно позволить Даровитым использовать их весьма разрушительные силы на максимум, как не на стройке? Помнится, в мире писателя для пробития каналов вообще тактические ядерные заряды, в своё время, использовались. Логично же! Тем более, что, по разрушительности, каждый Одарённый вполне сопоставим с таким зарядом… в потенциале.

Восемь часов работают Лицеисты. Отрабатывают свои мощнейшие техники, командное взаимодействие, комбинирование атак, нападение и защиту — в общем, ломают камень. А потом приходят инженеры, рабочие и высокоранговые взрослые Одарённые. Которые разгребают и доводят до ума всё то, что наломала молодёжь. И работы у них… куда больше, чем у юных дарований. И она куда сложнее. Тут ведь надо уже не просто бить и ломать без разбору, а вымерять азимут, вымерять все углы, все наклоны, укреплять склоны, выравнивать ямы и срезать неровности, прокладывать и монтировать оборудование и коммуникации… дел не в проворот.

Поэтому и продвижение такое медленное. Инженеры-то с высокоранговыми Одарёнными здесь не просто так, а за деньги работают. Причём, Одарённые — за очень большие деньги! Им спешить некуда.

Но норму они делают. Притом, если молодь не справляется с нужным продвижением, им его доделывать за них и ломать тоже приходится.

Неделя здесь…

Первые три дня я присматривался, привыкал к режиму, разбирался, что тут и как, кто есть кто, что делает, чем занимается, за что отвечает. Ну и дёргался, понятно, от каждого шороха, каждой тени стремался — очередных убийц ждал. Но их, повторюсь, всё не было.

На четвёртый день вовсе прилетел дирижабль со съёмочной группой и всем необходимым оборудованием — Алина подсуетилась.

Их ведь с Матвеем вместе официально включили в состав нашей Лицейской «вахты», и уезжать они отсюда не спешили. Их тоже учили по Лицейской программе. Единственно, Матвею, по его малолетству, делали скидку и во всех теоретических дисциплинах индивидуально занимались учителя, в соответствии с его уровнем подготовки. Практика — со всеми. Он же — Гений, ему можно. Его не жалко.

Да, кстати! А ведь Матвей официально, вернул-таки, своё звание «Гения Поколения». Ещё и у меня отобрал звание «Самого молодого Ратника тысячелетия» — он ведь, действительно достиг этого Ранга, пусть позже меня по времени, но, при этом, почти на год раньше по возрасту. Ведь он и сам младше.

Однако, мой «подвиг» окружающих впечатлял несколько больше. Ведь Витязь в семнадцать — впечатляет куда больше, чем Ратник в пятнадцать. Ведь Ратники плюс-минус в таком возрасте в истории замечены были, пусть и тысячу лет назад, но были, а вот о семнадцатилетних Витязях мне слышать ещё ни от кого не приходилось.

Так что, у нашего поколения сразу два Гения. И оба признанные.

В общем, прилетел дирижабль и опустил в нашу «нору» целый контейнер оборудования. Без преувеличения — целый контейнер! И ещё съёмочную группу из десяти человек привёз. Не хилая такая «сигара» по размерам — раза в три больше, чем та, на которой прибывал сюда я. Но, классом комфортности куда ниже, проще и дешевле.

Съёмочная группа и оборудование прибыли. День ушёл на их размещение и обустройство, а дальше…

Ну, а что могло быть дальше? Я забил на учёбу, естественно! Сдалась она мне, в моих условиях? Без куска хлеба в этом мире, ни при каких обстоятельствах, даже самых фантастических, я не останусь… если не убьют, конечно. А в выживании против Богатырей и Паладинов мне школьные уроки точно не помогут. Так что, на всю теорию я перестал ходить в наглую. Даже объяснять никому ничего не стал. Просто забил, и всё.

На практику, правда, ходил. И норму выполнял. Но только норму. Стахановских подвигов больше не делал… пока. Хоть с инженерами местными и сошёлся — весёлые ребята, русские.

Всё освобождённое от занятий время тратил на запись новой песни и съёмки клипа.

Глупо, наверное. Но, с другой стороны, а что мне ещё делать? Что, вообще, можно сделать в моей ситуации? Пытаться какие-то хитрые планы строить? Интриги плести? Прорываться в Набсовет договариваться с сидящими там монстрами о сохранении моей жизни? Торговаться? Собирать собственную партию-банду и идти отбирать Власть?

Как-то даже звучит глупо. Вот и остаётся только: «Расслабиться и получать удовольствие».

Хотя, если подумать, то один рабочий вариант, всё-таки, в теории существовал: пойти самому открывать «сезон охоты на охотников». Возможный вариант. Но ненадёжный, долгий, проблемный, утомительный… ведущий к объединению против меня всех, кто ещё сомневается, и нарастающей эскалации конфликта с перспективой перерастания его в нечто вовсе глобальное, когда мочить меня выйдут уже действительно «всем миром».

«Расслабиться и получать удовольствие» значительно продуктивнее. Ведь, чего бояться бессмертному? Убийц?

В общем, я добрался, наконец, до «Арии» и Кипелова!

Серьёзно, я же ведь хотел спеть «Я свободен!» с самого момента выхода на радио «Стрелы». С самой той минуты, когда я понял, что МОГУ петь. И моё пение людям нравится! Я хотел спеть эту песню!

Но, во-первых, останавливало то, что: где я, и где Кипелов⁈ Мои вокальные данные и мастерство управления голосом очень сильно недотягивали до даже минимального уровня, необходимого, чтобы начинать петь ТАКОЕ. Сейчас… скромно скажем, ситуация немного улучшилась, и замахнуться на «Арию» уже теоретически не так стыдно. Второе, что останавливало: смысловая нагрузка песни… которая стала максимально актуальна теперь, после разрыва помолвки и отъезда Мари. Да и настроение подходящее…

Так что, наверное, я жутко скучный и предсказуемый человек: куда бы меня не запихивали, занимаюсь везде одним и тем же. Но, что поделать, если иные занятия мне малоинтересны?

В любом случае, работа над новой песней и клипом к ней — дело не быстрое. За день-два не делается. Но и круглых суток работы не требует. Моей работы. Съёмочники и звуковики, как раз-таки, и по ночам работали — им Алина за то по тройному тарифу платила.

А у меня, в результате, оставалось ещё и свободное время, которое я сегодня решил потратить вот так: одеться в красивое, забраться на самую высокую точку близлежащих гор, поближе к солнцу, сравнять вершину этой горы в площадку и начать выполнять там все известные мне комплексы. Чтобы всё было, ну прям, как в тех старых фильмах про древние боевые искусства, которые я смотрел по телевизору в ещё детстве, в то время, когда моя личность только-только формировалась.

Захотел — сделал. Что я могу сказать о процессе? В тёплом зале на ровном полу со специальным покрытием — работать приятнее. И проще.

Не так пафосно и круто, как на вершине горы — но проще и продуктивнее. Начать с того, что в горах холодно. Пусть это даже и горы Персии, которые максимально близки к экватору. Тут, всё равно, холодно. И, чем выше, тем холодней. Так что, пришлось для начала, с терморегуляцией поработать, чтобы тренировочную кунгфуистскую форму на тяжёлую шубу не менять.

Дальше: камень, даже искусственно выровненный — твёрдый, грубый и неудобный. Слишком слабо выровняешь — споткнёшься. Слишком сильно — будешь скользить. Но, в-третьих, и самых главных: ветер!

Вы представляете какой сильный, колючий и ледяной ветер бывает на вершине горы? Вот и я не представлял, пока сам сюда не залез. Да он буквально сшибает с ног своими непредсказуемыми порывами! Просто стоять — уже сложно, что говорить о том, чтобы делать ещё и координационно сложные, близкие к акробатическим трюкам, рывки, удары, прыжки и перевороты! Вообще невозможно сосредоточиться на чёткости и правильности наработки движений — не упасть бы! Постоянно приходится делать зазоры, запасы и поправки на возможный внезапный порыв, который может движение испортить. Или вовсе сбить с ног либо выкинуть за край площадки, вниз, к многоярусным террасам будущего канала.

Кстати, это сооружение оказывается ещё грандиознее, чем показалось мне с самого начала. И гораздо, гораздо сложнее. Вообще, с каждым днём, узнавая об этом проекте, я всё больше и больше восхищаюсь его масштабностью и инженерной проработанностью. Можно сказать, влюбляюсь в него.