Княжич Юра V (СИ) - Француз Михаил

Начать с того, что прошлое моё суждение о наклонности дна канала оказалось ошибочным. Нет у него никакого наклона! Дно выровнено по уровню, перпндикулярно направлению к центру земли. Но, при этом, оно сегментировано: разбито на четыре длинных участка с перепадом высот в семь метров между каждыми двумя соседними. А окончательный план канала предусматривает в местах этих «стыков» четыре мощных ГЭС, не зависящих от времени года.

Естественно, каждая из этих дамб-ГЭС имеет обход для судоходства из системы шлюзов. Понятно, что эти шлюзы будут замедлять идущие по каналу суда, увеличивать время прохождения и снижать общую скорость грузо-потока, но… преимущества этот не самый значительный недостаток перевешивают, тем более, что замедление будет измеряться в часах, не в днях даже.

Первое, самое очевидное преимущество, я уже озвучил: постоянный, не зависящий от сезонных изменений, мощный поток воды. «Нескончаемый», так как в качестве «водохранилища» будет выступать целый океан, которому никак не грозит пересыхание, а в качестве «водосброса» — море. А значит: выработка энергии надёжная, постоянная и гарантированная.

Притом, что ГЭС — это ещё и высокоманевренная генерация энергии, которая служит не столько для прямой выработки электричества, сколько для балансировки более сложных и больших энергосистем. Но я, кажется, уже рассказывал об этом, когда пытался создать своё маленькое майнинг-предприятие в Москве. Ещё до открытия Дара. Не буду повторяться.

Четыре крупных ГЭС — это очень серьёзные балансирующие мощности, к которым просто-таки напрашиваются ещё объекты основной, постоянной генерации, такие, как газовые, угольные или атомные электростанции, которые и требуется балансировать на пиковые спрос и падение спроса потребителей электроэнергии.

Уголь в горы доставлять не удобно. Хотя, после введения канала в действие, это утверждение уже не будет столь однозначно-очевидным. Газ… требует строительства газопровода. Месторождения, конечно, тут совсем рядышком есть — Персидский залив под боком, но газопровод всё одно — дело не дешёвое и структурно сложное: горы! Но это, как наглядно показывает сам канал — обстоятельство Даровитых не сильно останавливающее. Если рогом упрутся, то, что хочешь и, где хочешь, проложат.

А вот атом… Мирный атом — рулит. Как я узнал от одного из инженеров, с которым разговорился на эту тему, ГЭС канала как раз и будут балансировочными маневровыми мощностями для ещё четырёх АЭС, которые недалеко от канала уже запланированы и будут строиться отцовским детищем: «Росатомом». Уже давно все договора заключены, обязывающие контракты подписаны и непосредственные физические площадки подготавливаются (геологоразведывательные работы, сейсмика, лицензирование государственным регулятором), и даже бетонные заводы рядом с местами будущего строительства уже заложены.

Притом, что АЭС планируются модульные, и энергоблоки к ним будут доставлены на место уже в собранном, готовом виде. Как я уже ранее и упоминал: огромными грузовыми дирижаблями… с подстраховкой Одарённых Воздуха.

А к этим электростанциям, корневым, «якорным» потребителем запланированы станции опреснения морской воды из этого же канала. Опреснение и насосные станции для доставки этой пресной воды к тем местам, где её не хватает, и, где она нужна. А она нужна всегда и везде.

Оборудование для опреснительных станций будет поставляться и обслуживаться Российской «Машины и аппараты».

В общем, этот канал — это не просто новый короткий торговый путь, нет! Это комплексный, масштабный и долгосрочный план развития всего региона на десятилетия вперёд! Взаимовыгодный для обеих участвующих в его реализации стран.

Уверен, и с тем вопросом, который возникает в голове первым, когда слышишь о перепаде высот между Каспием и Персидским заливом в те самые двадцать восемь метров, и который мне неоднократно задали уже в комментариях под книгой в мире писателя, ответ у сторон имеется. На тот самый: что делать с повышением уровня Каспия в результате пробития соединяющего его с мировым океаном прямого канала? Абсолютно уверен. Только, я сам его, пока ещё не знаю — недостаточно вник в планы, замыслы и документацию. Но узнаю. Обязательно узнаю! Мне и самому интересно.

Кстати, к нему же: четыре дамбы ГЭС на канале — это не только про энергию, это ещё и про контроль водного потока, пропускаемого в Каспийское море. Ведь, при желании и необходимости, этот поток, теоретически (да и практически), можно перекрыть вообще полностью, оставив только работу шлюзов — что совершенно ничтожный объём по сравнению с основным потоком, сохранив маршрут рабочим и судоходным.

Дальше: конструкционно канал — это не просто высоченный вертикальный «разрез» в горном хребте, через который он проложен. Нет! Будь это так, судоходство по нему превратилось бы в одну сплошную «русскую рулетку», ведь любой камень, скатившийся с близлежащего к нему горного склона, упавший в него, стал бы смертельной угрозой любому транспорту, движущемуся на его дне, будь то контейнеровоз, автомобиль или поезд. Никаким бронированием крыши от такого не защитишься — слишком велика будет энергия, набранная камнем за время полёта с такой высоты. И тот «булыжник», из-под которого мне пришлось недавно выползать кровавыми ручейками, лучшее тому доказательство.

Канал, на срезе, представляет собой ступенчатый, расширяющийся от низа к верху треугольник. Или перевёрнутую пирамиду. Ну, или, если быть ещё более точным: усечённую пирамиду — трапецию.

Ступенчатую! Тоннель очень сильно расширяется вверху. Только, не плавно, образуя удобные для разгона камней наклонные склоны, а ступенчато, создавая террасы. Каскады террас. Каждая из которых имеет отрицательный, относительно центра канала уклон. Небольшой, но именно отрицательный.

В результате, если «нижнее основание», то есть, дно канала имеет ширину, как уже ранее говорилось, сто пятьдесят метров, то «верхнее» достигает полутора километров!!! А число «ступенек» может быть больше десяти, в зависимости от высоты гор, которые пробивает канал.

Почему я не увидел и не понял этого сразу? Так, по самой банальной причине: та «нора», в которой мы приземлились, со дна которой я впервые взглянул на уходящие ввысь отвесные склоны, была «сырым» незаконченным ещё участком, пробитым совсем недавно, над которым ещё не успели поработать настоящие строители этого чуда человеческой мысли. Именно потому меня там каменюкой и пришибло, что участок не был законченным. Ну… если, конечно, поверить в то, что этот камень вообще мог быть случайным при такой исключительной точности попадания. Но, сахар с ним, с этим камнем. Одним покушением больше, одним меньше — подумаешь.

Мне вот, через пару дней обещали показать, как систему «естественного» освещения в этом чуде инженерной мысли будут оборудовать Одарённые Земли! Вот что, по-настоящему интересно!

Кстати, ловлю себя на том, что всё больше и больше проникаюсь этим проектом. Увлекаюсь им. Загораюсь… Мне уже по-настоящему хочется в нём поучаствовать, а не, как остальным Лицеистам: тупым «круши-ломай». Ломать — дело не хитрое. А вот построить… А ещё, мне очень хочется увидеть, как он завершится. Как по его дну, наконец, побежит океаническая вода. Своими собственными глазами это увидеть!.. и не через шестьдесят лет.

А бабы… любовь… «Мочи макивару, парень! Мочи макивару…»

Глава 23

На экране большого плоского телевизора был я. Тот самый я, который с одухотворённым лицом и в новенькой пафосной форме выполняел комплекс Кунг-фу на плоской вершине горы. Причём, очень чётко видно, что именно на вершине горы, так как точка обзора перемещается, показывая и меня, и окружение, и панораму.

Выглядит захватывающе. Алинка, всё-таки, молодец — вот уж у кого талант истинный, настоящий, не то, что у меня. Умеет она сделать красиво! И спеть красиво, и снять красиво.

Кстати, о музыке. Кадры эти сопровождаются вступительными звуками песни Кипелова «Я свободен!». Она там, эта вступительная часть, довольно длинная, относительно других песен. Как раз успеваешь насладиться и видом гор, и видом меня.