Практикантка (СИ) - Абдуллова Екатерина

Увидела, значит…

Приоткрыв рот, худенькая таращилась то «сквозь» Леру, то на «скат». Скорее всего, он уже «угасал». Права была Ленора: она — пустышка. Она, вообще, бесполезная мелочь: когда «скат» исчезнет, даже собой прикрыть толком не сможет.

Лера опустила глаза на окруживших ее детей. Как цыплята… Куратор сказал дии Мирнон, что студенты не цыплята.

Ну почему, почему вместо нее здесь не диа Мирнон⁈ Или Маркус! Вот кто укрыл бы всех, с лихвой и надолго! Почему его нет, когда он так нужен⁈

— Град кончается! — крикнул вдруг кто-то из женщин.

Лера вскинула голову. Точно, градины все реже и реже ударяли в «скат». Но их сменил дождь. Косые струи встали серебристой шелестящей стеной по краям «ската», а по самому «скату» вниз устремился поток, заклокотал, ударившись в песок, и принялся рыть яму. Потянуло холодом.

Женщины, до того напряженно стоявшие с матрасами в руках, начали опускаться рядом с детьми. Похоже, дождь их не пугал. Все жались друг к другу, втискиваясь под «скат». Дети молчали. Может, просто всхлипов не было слышно за грозовыми раскатами и шумом падающей воды, но по крайней мере никто не рыдал. Кроха на руках у девочки, кажется, и вовсе уснул. Та укутала его в кусок белого полотна, и он пригрелся.

С недовольством оглядывая идиллию вокруг себя, Лера встретилась с широко распахнутыми глазами худенькой, которая, приподняв матрас на голове бесчувственной женщины, растирала ей мочки ушей. Лера с намеком вскинула брови. Девушка вжала голову в плечи и отвернулась. Блин! Эта дурочка, что, никого не предупредила? На что рассчитывает? Расселись, как на пикнике.

— Вставайте и укрывайтесь! — крикнула Лера. — Защита вот-вот исчезнет! Побежим к павильонам. Ну же! Вставайте!

Женщины подниматься не спешили. Устало покосившись на нее, продолжили осматривать и успокаивать детей. Одна даже косу девочке переплетала!

Лера перешла на магзрение и оглядела «скат». Почти прозрачный. Если бы не едва уловимое свечение, то и не различишь на фоне дождя. Моргнув, она с беспокойством посмотрела на небо — сплошная серость, ни просвета, ни обнадеживающей чистоты на горизонте, только в глубине туч вспыхивают отблески.

Вдруг один отблеск прорвался наружу, и толстый ослепительный разряд соединил небо и землю. Оглушительно затрещало, кто-то из женщин взвизгнул. В ту же секунду на всех обрушился ледяной водопад и ветер — скат исчез. Теперь завизжали хором. Лера тоже не удержалась, вскрикнула. В первый миг показалось, что тело обожгло.

Снова сверкнуло. Женщины начали хватать матрасы, детей, худенькая что-то кричала и пыталась приподнять за плечи женщину, которая от ледяного «душа» очнулась…

А Лера, застыв, смотрела на стену, отделявшую «Каплю» от долины. В мертвенной вспышке молнии померещилось, что там поднялись и извиваются темные жирные змеи. Следующая вспышка снова высветила их. А еще неподвижную толстую воронку, словно засасывающую в себя тучи.

Внутренности опалило, дыхание сбилось.

Смерч!

Мелькнуло воспоминание из какого-то фильма: если воронка не движется, значит, идет на тебя. Всё на миг отдалилось: и ветер, и дождь, и треск молний, — в ушах грохотал только бешеный стук сердца.

Лера попятилась. Споткнувшись, опомнилась и закричала:

— Бежим!

Первой на ее дикий крик оглянулась нянька «карапуза». Сначала не поняла, уставилась на смерчи с удивлением, а потом внезапно заголосила не хуже пожарной сирены, выпустила матрас, которым пыталась укрыть своего подопечного, и, подхватив того на руки, прихрамывая, кинулась к мосту. Все, оглядываясь, бросались следом.

Лера метнулась к очнувшейся. Оба малыша снова были с ней — напуганные женщины забрали только своих.

— Вставай! Быстрее! — крикнула Лера и подтолкнула детей следом за всеми: — Бегите!

Малыши заревели и не сделали ни шагу, а женщина неуклюже, как тюлень на берегу, перевернулась на живот и, встав на колени, сжала виски руками.

— Быстрее же! — Лера, сама чуть не плача, потянула ее вверх.

Женщина повернула голову. Даже стоя на коленях, она смотрела Лере прямо в глаза — настоящая гренадерша, поверженный колосс! — а по лицу ее текли смешанные с кровью струи дождя, и окрашивали тунику в розовый.

— Смерч идет! — заорала Лера в это залитое кровью растерянное лицо. — Бежим к магам!

«Гренадерша», наконец, поняла и, тяжело оттолкнувшись от земли, поднялась. Глядя на нее, кренящуюся вбок, Лера чертыхнулась. Сотрясение. Детей не унесет, но хоть бы сама смогла идти.

Послышалось вдруг, что ее окликают, но не успела она сообразить, как подскочил Дилан. Сгреб в охапку малышей и, крикнув, чтоб Лера догоняла, ломанулся к мосту.

«Гренадерша» покачнулась на первом же шагу.

Приплясывая от нетерпения, Лера оглянулась. Ветер ослепил тугими дождевыми струями, хлестнул по щеке сырой косой. Лера смахнула волосы и воду с глаз, и тут же, не помня себя, завопила, схватила «гренадершу» за руку и потащила следом за Диланом — смерч подошел уже к самой стене.

Мокрый песок почти не продавливался, адреналин гнал кровь с сумасшедшей скоростью, каждая мышца готова была на безумное усилие — можно было лететь, нестись наперегонки с ураганом, что толкал в спину, но женщина бежать не могла. Она старалась, но как-то странно поднимала ноги и наклонялась, словно взбиралась по высоким ступеням.

И все же они продвигались. До моста рукой подать, а там студенты, маги…

Женщины какого-то черта столпились на берегу. Даже до канала не дошли… Они прижимали к себе детей, кричали, стенали, а одна подняла над головой ребенка и трясла им, как выигранным кубком…

Отпустив «гренадершу», Лера метнулась в сторону — женщины перекрывали обзор.

— Бляха-муха! — вырвалось, когда она увидела, что же всех остановило.

По каналу с ревом неслась вода, а мост угадывался лишь по мелькающим в брызгах и бурунах перилам. Выглядело так, будто смерчи выдавили из долины все озера и загнали их сюда, в несчастную маленькую, разбухшую теперь «Каплю».

— С твоим глазом все хорошо, просто пыль попала.

Ленора наморщила носик:

— Эта пыль везде, даже во рту.

Шон потер языком небо. Слюна стала вязкой, а на зубах скрипели песчинки. От очередного скрипа его передернуло и кожа покрылась мурашками. До сих пор не привык. В пустыне, где жил с родителями во время их исследований, он спасался плотной повязкой на все лицо…

— Откуда здесь вообще пыль? — Сев на лавку, Ленора принялась вытряхивать из сандалий песок.

— Полагаю, со скал. К тому же, в долине не везде песок, а ветер как раз оттуда…

— Принести нам воды, хорошо? — перебила Ленора. — Такое ощущение, что горло слипается, дышать невозможно.

Рассеянно глянув вокруг, на заполонивших павильон детей и женщин (некоторые сидели даже на полу), Шон кивнул и прислушался к голосам однокурсников. До места, куда увела его Ленора, доносились лишь обрывки фраз, но и по ним ясно было: на том берегу что-то неладно.

— Зачем побежали? — возмущался Вейл. — Хорошо ведь шли.

— А те остались…

— Кто-то упал!

— Да они все падают…

— Я про оставшихся. Там лежит кто-то…

— Эй, что это Дартс делает? Вот идиотка! Чего ей под куполом не сиделось?

— Шоннери, — Ленора дернула Шона за рукав. — Ты хотел за водой сходить.

— Конечно, — пробормотал Шон. — Посмотрю только, что там…

Ленора еще что-то говорила, но он стал пробираться к выходу.

— Что это Дартс сделала? Эй, Юлиус, ты же «воздушник»! Что это?

— Да не знаю я! Мы такое не учили.

— Смотрите, всех укрыла. Вот вам и «пустышка»!

— Надолго ли? Она ж почти не «светится»!

Шон не успел увидеть, про что речь: однокурсники подались назад и в стороны, и в образовавшийся проход начали забегать женщины с детьми. Все тяжело дышали, некоторые хромали, и почти у всех на лицах, на руках, на светлой одежде виднелась кровь. Царапины, ссадины, ободранные локти…

В павильоне добавилось суеты и криков, несколько малышей заплакали, и за поднявшейся суматохой все пропустили момент, когда град прекратился и начался дождь. Последние беглецы вваливались под крышу уже насквозь промокшие. Стало влажно, душно и тесно. Один ребенок протиснулся мимо Шона, оставив на его белоснежной тоге сырые грязные разводы. Шон попытался счистить их, но лишь растер еще больше.