Практикантка (СИ) - Абдуллова Екатерина

Воспрянув, клацилийка стрельнула глазами вглубь комнаты, но Маркус продолжал стоять, загораживая вход: зачем ему лишние сложности? Одинокий неженатый мужчина и молодая девушка без компаньонки… Да он и ван Хиль выставил бы, не приди она в качестве преподавателя!

До девицы быстро дошло, и щеки ее залились предательским румянцем. Однако, когда она заговорила, голос звучал уверенно:

— Лэр Маркус, я очень счастлива, что познакомилась с вами. Если честно, мне всегда казалось, что столичные студенты смотрят на других свысока, но либо я ошиблась, либо вы отличаетесь от них.

Держа на лице маску невозмутимости, Маркус мысленно застонал. Неужели он перестарался и был слишком обходителен? Девицы же знают сколько ему лет, и о разорванной помолвке, несомненно, все уже прослышали. Что, если решили испытать удачу? Он без косы и без ленты, его выгнали из столичной академии… Даже в клиенты взял мелкую, бездарную девчонку! Да еще с уродством… Кто-то и впрямь может подумать, будто род ван Саторов после всего случившегося не надеется на хорошую партию.

— Вы так добры, — клацилийка кротко улыбнулась.

— С прекрасными девушками легко быть добрым, — ответил он банальностью. Хотелось побыстрее закончить.

— В таком случае, вы ведь не откажетесь принять мой подарок? Я сама его сделала. — Она протянула узелок и замерла, даже дышать перестала.

Коротко поблагодарив и, взяв подарок, Маркус закрыл дверь. Напоследок успел заметить, что клацилийка огорченно поникла, видимо, как и все девицы, расстроилась, что он не открыл его и не выразил восхищения.

Узелок оказался довольно увесистым. Скорее всего, статуэтка. Впрочем, не важно, хоть камень, хоть золотой слиток, главное, не хлеб — его нельзя вручать в завернутом виде, а лиа Филлидис уж точно не поступила бы столь нагло. Не то что некоторые особы… Маркус хмыкнул, вспомнив последний раз, не тот, когда Присцилла принесла каравай после договоренности семей о помолвке, а тот, когда Вэлэри сунула ему свою лепешку… В столовой, при свидетелях! И как он не подавился тогда?

В третий раз постучали, когда он уже сбросил обувь и, расстегнув ворот рубашки, удобно устроился с книгой. Замерев, Маркус прислушался. Неужели еще одна клацилийка? Кожаный диван, как назло, поскрипывал от малейшего движения.

Стук повторился, причем заметно громче и решительней. Вполголоса послав всех девиц в Бездну, Маркус все же встал, обулся и, подойдя к двери, зло дернул ее на себя.

Вместо милого девичьего личика перед ним хмурилась строгая физиономия дедова клиента, сина Кэлсия Вальтерпа.

— Лэр Маркус, — поклонился Кэлсий. — Дэр Авитус требует, чтобы вы срочно прибыли в столицу. Экипаж во дворе.

С этими словами он протянул сложенную вдвое и даже не запечатанную записку. Маркус с отвращением уставился на нее:

— Проклятье! Лучше бы вместо вас пришла еще одна клацилийка с подарком.

Кэлсий вопросительно изогнул бровь, но Маркус лишь взял записку и кивком пригласил его войти.

Дед, как всегда, обошелся без приветствий.

'Женская возня за спиной у ван Тусена изрядно его разозлила. Помолвка⁈ Ты забыл, что упустил свой шанс, оставшись в Альтии?

Если хочешь все исправить, приезжай сейчас же.

Я договорился о встрече, будем втроем. Покажи искреннее раскаяние, и при мне ван Тусен не откажет.

Больше помогать не стану!

Это твоя последняя возможность!'

На портальной площади было многолюдно: кто-то прибывал на озера, чей-то отдых, наоборот, закончился. Шум, суета, очереди у порталов, ведущих из Флиминиса… И среди пестрых ярких нарядов, как вороны среди стайки тропических птиц, чернели фигуры стражей — кажется их стало больше обычного. Впрочем, сейчас Маркуса куда больше волновала предстоящая встреча с Дариусом ван Тусеном.

«Искреннее раскаяние»? Шайсе! Он вовсе не чувствует никакого раскаяния! Это ван Тусен должен ощущать вину!

Сидящий напротив Кэлсий был упакован в плотный темный костюм и выглядел так, будто только что вышел из термы: не переставая утирал пот с раскрасневшегося, распаренного лица, протяжно вздыхал, а между вздохами бормотал оправдания.

— Столицу залило дождями, и я так привык к ним… — Он зачем-то вытащил из стойки зонт, повертел в руках и, сунув обратно, опять протяжно вздохнул: — Следовало взять охлаждающий артефакт… Может, все-таки без очереди?

Маркус отрицательно мотнул головой. Хоть он и мог пройти в портал без ожидания, однако Кэлсия заранее предупредил, чтобы тот не использовал привилегию ван Саторов. В столицу всегда самая длинная очередь, и это давало время подумать.

Например над тем, что сказать и насколько глубоко поклониться ван Тусену. Того традиционное приветствие точно не удовлетворит… Во время последней встречи, когда ректор объявил об отчислении и велел сдать ленту, Маркус вел себя слишком вызывающе, но гораздо хуже то, что он проигнорировал договоренность о помолвке с Мелани и, ничего не объяснив, остался в Альтии. Странно, что после этого ван Тусен вообще согласился встретится и обсудить возможный союз. Может, хочет поквитаться? Тогда что же, придется замереть в поклоне и не выпрямляться, пока проклятый ректор вдоволь не насладится его покорностью?

Шайсе! Стоять с обнаженной шеей… Как на плахе.

От пришедшего на ум сравнения по груди словно раскаленным лезвием полоснуло.

Эти выродки Бездны бросили его отца на колени, борьбу с пустыней выставили как низменную жажду денег, а он ради возможности отомстить должен принять в род гнилую кровь убийцы⁈ Что за мерзкий поворот!

Маркус рывком расстегнул верхнюю пуговицу и глубоко вдохнул.

— Вам плохо? — обеспокоился Кэлсий.

— А должно быть хорошо? — огрызнулся Маркус. — Кто бы на моем месте радовался?

Кэлсий мгновенно построжел, выпрямился и с истинно дедовой интонацией произнес:

— Если вы о помолвке с правнучкой дэра Дариуса ван Тусена, то никто из вашей семьи не считает такой ход чем-то предосудительным. Дэр Авитус готов даже помочь…

— Помочь? — перебил его Маркус. — Но почему? Зачем деду эта свадьба?

— Дэр Авитус желает вам только добра, и если таково условие для вашего возвращения в столицу…

Маркус нетерпеливо отмахнулся:

— Я и в Альтии могу получить сертификат мага!

— Простите, но вы не можете. Вы — ван Сатор!

— Допустим так… Проклятье! Ладно, я не могу! Но почему дед согласился именно на это условие? Он мог предложить что-нибудь другое!

— А вы? Почему согласились вы?

Маркус помрачнел. Плохой вопрос, неудобный. Что, если ван Тусен спросит о том же? Сказать, что мать назвала Мелани милой и ему этого достаточно? Милая женушка… Шайсе! Да он надеется, что мать ошиблась и правнучка ван Тусена окажется двуличной гадиной с огромным носом и скверным характером!

Но если мать не ошиблась? Если Мелани, действительно, милая юная девушка, не имеющая никакого отношения или даже не одобряющая поступок своего прадеда?

— Может, я и зря согласился, — пробормотал Маркус. — Буду ничуть не лучше их…

— О чем это вы? — насторожился Кэлсий.

Маркус предпочел не отвечать. Нахмурившись, Кэлсий снова утер лицо и осторожно сказал:

— Лэр Маркус, в данной ситуации я не могу вам что-либо посоветовать, но могу повторить то, что часто говорил мой наставник.

— Они все говорят одно и то же.

— Может и так, может, и вам служитель Альвах говорил… Но я все же напомню: выбирайте головой, а не сердцем, и, если вдруг покажется, что вы ошиблись, припомните доводы разума, и сожаления отступят.

Они помолчали, затем Кэлсий выглянул в окно:

— Не понимаю, зачем все так рвутся во Флиминис? От такой жары и умереть недолго… — Вздохнув, он откинулся обратно на сиденье и озабоченно оглядел Маркуса. — Лэр Маркус, ваши волосы… Давайте все-таки поспешим, вы еще успеете к целителю. Отрастите хотя бы до плеч, выкажите намеренье.