Прикладная рунология (СИ) - Грей Дайре

— Фройляйн Ланге?

Я обернулась, встречаясь взглядом с молодым мужчиной выше меня на голову, его каштановые волосы на солнце отсвечивали яркой рыжиной, а глаза казались янтарными, при том, что веснушки на лице отсутствовали, а общий тон кожи был теплым — отличительные особенности сильных магов огня.

— Добрый день, герр Рофхогель, — мы договорились встретиться около входа, и мой кавалер пришел даже чуть раньше назначенного срока. Я протянула ему руку, и он с готовностью оставил на пальцах поцелуй.

— Вы сегодня чудесно выглядите, несмотря на все эти слухи и расследование…

Вот, неужели сложно не упоминать о столь неприятном в первые же минуты встречи? Лицо удалось удержать, все же к встрече я готовилась. Хлопнуть ресничками, изобразить удивление и недоумение.

— Вы читали эти кошмарные статьи в газетах?

— Я — нет, предпочитаю занимать свое время тренировками, но вот мои однокурсники…

Рохфогель заметно погрустнел. Летом он продолжал проживать на территории Академии, и хотя занятия не велись, имел доступ к тренировочным полигонам и лабораториям. К сожалению, носить Конрад тоже предпочитал форму, предназначенную для его факультета, а значит, наши свидания очень скоро перестанут быть тайной. Все же одежда весьма приметна.

— Да, боевые маги, к сожалению, часто бывают лишены чувства такта. К вам это, конечно, не относится.

Снова хлопнуть ресничками, пусть терзается совестью. Конечно же, предсказуемый боевик сразу же бросился убеждать меня, что совершенно не хотел задеть или обидеть, и вообще имел в виду что-то там совершенно иное. И не стоит ли нам уже пойти внутрь на выставку?

Я благосклонно выслушала весь поток слов, а затем грустно вздохнула и согласилась. Еще четверть часа помучается совестью, а затем нужно выдать что-нибудь о беспомощности юной фройляйн в этом кошмарном, жестоком мире. Пусть почувствует себя героем, пора уже заканчивать фарс и переходить к более решительным действиям.

Мы благополучно углубились в изучение тонкостей выставки рассматривая модель движения Небесных тел вокруг Солнца. На астрономии, которую я посещала только из необходимости, рассказывали, что наш мир изначально построен на шести элементах. И даже планеты отражают эту концепцию. Солнце — свет, Игнис — первая к нему планета — огонь, наша Терра — вторая по счету — земля, Аквария — голубая планета — вода, Хермес — огромный гигант, похожий на грозовую тучу — воздух, и самая далекая и почти незаметная на небе — Тенебра — тьма.

В модели, представленной на выставке, планеты были показаны относительно своих реальных размеров и положений их орбит. Оказалось, что герр Рохфогель невероятно увлечен теорией Небесных тел и вполне мог вести экскурсию, не прибегая к помощи пожилого гида. Мне удавалось слушать, улыбаться, изображать должный восторг, ненавязчиво поглаживая рукав спутника, а порой даже прикасаясь к его груди, что вызывало у него сбои в дыхании.

Все шло настолько прекрасно, что мне стоило бы заподозрить, что подобное не будет длиться вечно. Однако интуиция молчала, и раздавшийся громоподобный выстрел стал настоящим потрясением.

— Смерть Сантамэлям! Магия — зло! Маги должны умереть!

Огромный шар, изображавший Солнце, полыхнул и осыпался на пол сотней осколков. Вокруг заметались люди, кто-то закричал, снова раздались выстрелы, меня толкнули, потом рванули за плечо, отрывая от надежной руки боевого мага…

Глава 26

О героях и спасении…

— Вы погрязли в грехах! Считаете магию основой всего! Хотя на самом деле она — лишь порождение демонов!

Высокий мужчина расхаживал по постаменту, над которым крепилась модель Небесных тел, и периодически стрелял в оставшиеся планеты. Грохот отражался от стен, заставляя вздрагивать и вызывая физическую боль. Все, кто мог, разбежались. Но, судя по крикам из соседнего зала и выстрелам, там несчастным тоже не повезло. Некоторые пострадавшие лежали на полу и стонали, то ли затоптанные, то ли раненные…

Меня крепко держал за плечо один из нападавших, и вокруг нас быстро образовалось пустое пространство. Не успевшие убежать жались к стенам, женщины прижимали к себе детей, мужчины пытались закрыть собой жен. Происходящее напоминало кошмар, от которого все не получается проснуться.

— Не дергайся, пташка! — несвежее дыхание, щедро сдобренное алкоголем и дешевым табаком, ударило в нос. В ином случае я бы изобразила обморок, но когда под ребро упирается дуло пистолета, терпимость резко повышается. Разглядеть мужчину не получалось, но ростом он был примерно с меня, потому что дышал ровно в затылок, а вот весом и габаритами значительно превосходил. Вырваться я даже не пыталась, наоборот стараясь не дергаться и не провоцировать его.

— Сабина! — Конрад отделился от толпы, сбившейся у противоположной стены. Волосы у него растрепались, китель сидел заметно криво — его явно толкнули и не один раз. — Отпустите ее!

— А вот и маг! — оратор на постаменте направил пистолет на него. — Ну, что, проверим, спасет ли тебя твоя магия от пули?

— Сабина, все будет хорошо! — сын барона не обратил на него внимание, продолжая медленно двигаться к нам.

Дуло пистолета плотнее вжалось в бок, вырвав у меня всхлип. Умирать не хотелось. Особенно так глупо.

— А ну, назад, отродье! — рявкнул держащий меня за плечо, на всякий случай отступая назад.

— Хорошо-хорошо, не трогай ее! — Конрад вскинул руки, желая показать, что не станет нападать, и тут снова раздался выстрел.

У противоположной стены завизжала женщина. Заплакал ребенок. Кто-то снова рванул к дверям, но был остановлен метким выстрелом в спину. Маг рухнул на пол. На алой форме кровь была почти не заметна, но я видела, что пуля угодила в верхнюю часть груди слева. Конрад начал кашлять и задыхаться, продолжая смотреть на меня.

— Видите! Видите! Вот ваша магия! Ни на что не способна! — голос оратора мгновенно перекрыл все остальные крики и причитания, заполнив весь зал. — И сейчас я убью этого мальчишку, а он даже ничего не сможет сделать! А потом… Потом мы займемся его подружкой!

Хотелось кричать. От бессилия. От злости. От досады. И от страха. Если бы только это помогло. Выдержать взгляд раненного ухажера было выше моих сил. Да, я хотела побыть слабой и в беде, но не в прямом же смысле! И не вот так! Я просто хотела спокойно провести один выходной!

— Я буду великодушен, и позволю мальчику попробовать защитить себя и явить нам магию! Давайте будем считать до десяти! Один!

Взгляд заметался по толпе. Неужели здесь нет никого, кто смог бы помочь? Остановить этого психа… Люди отворачивались. Отводили взгляды. Прятали детей за спинами. Никто не хотел наблюдать за чужими страданиями.

— Сейчас твоему парнишке придет кирдык! — мерзко хохотнул мужчина за спиной, снова обдавая меня ароматом своего дыхания, а взгляд вдруг зацепился за фигуру в углу.

— Два!

Он стоял за спинами других, не привлекая внимание и не торопясь вмешиваться в происходящее. Если бы я не видела герра Шенбека в другой обстановке, никогда не узнала бы сейчас. Неприметный костюм рабочего средней руки, выбравшегося в выходной поглазеть на выставку. Козырек кепки, прикрывающий глаза и волосы. Сын герцога специально поднял голову и поднес пальцы к козырьку, как бы приветствуя, чтобы я заметила. Что он здесь забыл?

— Три!

Юстас заглянул в мои распахнутые от ужаса глаза и вдруг выразительно покосился на пол. Что?

— Четыре!

Я посмотрела на Конрада, который корчился и пытался зажать рану. Снова взглянула на кузена Герхарда.

— Пять!

Еще один не менее выразительный взгляд вниз, сопровождающийся резким кивком. Как будто я должна все понять и что-то сделать.

— Шесть!

Я еще раз посмотрела на пол, чем спровоцировала державшего меня мужлана дернуть за плечо и ткнуть пистолетом под ребро.

— Не дергайся, подстилка мажеская!

Запах его дыхания едва не вызывал дурноту, и тут до меня дошло. Упасть. Я должна упасть, как тогда в приемной герцога. На пол. Но как?