Развод: я сжигаю мосты (СИ) - Семенова Карина

— Что это с вами, Паулина? — потеряв долю своей строгости, испуганно спросила она.

— Простите за поздний визит, — сквозь судорожные вздохи выдавила я, но больше ничего сказать не успела. В дверях показался Кайтфор, как метеор промчался мимо экономки и так крепко прижал меня к себе, что я чуть не задохнулась.

«Как же тепло в его объятиях…»

И я растаяла от этого тепла, рассыпалась на кусочки. Слёзы потекли по щекам. Кайт отстранился, обхватил моё лицо ладонями, пытался что-то спросить, но только рвано дышал. Кажется, он распереживался больше меня. Я молчала, только беспомощно хваталась за его рубашку и всхлипывала. Кайтфор снова обнял меня, как ребёнка, стал покачивать из стороны в сторону и поцеловал в макушку. Сердце защемило от нежности этого жеста, я невольно улыбнулась и спрятала пылающее лицо на его груди.

«Всё бы отдала, только бы этот момент длился вечность».

Рядом с Кайтом стало спокойно и безопасно. Как бы ни хотелось разрывать объятия, но голос учителя вернул в реальность.

— Оба в южную гостиную, — скомандовал он.

Учитель Эгидио, оказывается, в глубокой задумчивости смотрел на нас. Он заложил большие пальцы рук за пояс пёстрого халата с вышивкой и кисточками и скрылся в квартире.

Кайт ослабил объятия, но не отпустил меня, а поддерживая за плечи, проводил до гостиной, подвёл к дивану и усадил. Я так боялась, что он уйдёт, разомкнёт наши руки! Но Кайтфор сел рядом и только сильнее сжал мою ладонь.

Алома Айрис дотронулась до осветительной пластины, и мягкое сияние сменило вечерний сумрак.

— Ну вот, Айрис, а вы говорили, для вечернего чая поздно. Вовсе и не поздно! — весело воскликнул Эгидио. — У нас гостья. Распорядитесь, пожалуйста.

— Нет-нет, — горячо возразила я. — Ничего не нужно.

— Ну-ну, моя дорогая Паулина, не отказывайтесь почём зря. Не знаю, что приключилось с вами, но всё исправят конфеты.

Я недоумённо смотрела на него. «Это он всерьёз или шутит? Мама говорила, порою старики что дети».

Алома Айрис вышла, тихо отдала кому-то приказ, и довольно быстро на столике перед диваном появились фарфоровый чайник с расписными чашками, шоколадные конфеты и печенье. Эгидио тут же принялся за конфеты.

Я обвела всех взглядом и опустила голову. Кайт погладил мою ладонь. Некстати пришла мысль, что со стороны наши объятия там в коридоре и эти держания за руку смотрятся очень нескромно. Я, наверное, залилась краской, потому что алома Айрис заволновалась, нет ли у меня жара.

Они терпеливо ждали, что я скажу, а я всё никак не могла заставить себя говорить. Я не знала, что известно обо мне аломе Айрис, поэтому начала рассказ с мерзкого предательства Бартала и закончила погоней. На моих руках остались синяки от пальцев Найкеля, так сильно он меня хватал, так что рассказ получился ещё и с демонстрацией.

Алома Айрис смотрела на меня большими глазами и даже не шевелилась. Учитель Эгидио, когда я замолчала, промолвил:

— Всё ещё серьёзнее, чем я думал. Конфетами тут и правда не поможешь. Надо было торт просить. Не предполагал, что ваш муж… простите, этот проходимец, другого слова не могу подобрать, окажется настолько беспринципным.

— Но ведь это же ужасно! — Алома Айрис отошла от оцепенения и всплеснула руками. — Как можно поступить так с бедной девушкой? И эта попытка похищения. Неужели он думает, что всё сойдёт ему с рук? И ещё рассчитывает быть привеченным во дворце? Да я лично забросаю дворец письмами о его подлой натуре.

— Спасибо, алома Айрис, за отзывчивость. Но я не хотела бы, чтобы от рук Бартала Лексо ещё кто-то пострадал. Я не знаю этого человека, как оказалось. Чем дальше, тем больше он меня пугает. Не понимаю, он ведь был таким хорошим. Что с ним стало?

— Поверьте моему горькому опыту, дорогая ученица. Ваш Бартал таким и был. Просто вы, светлая наивная девочка, не смогли увидеть то, что от вас ловко прятали. Такие, как он, ради своих целей готовы на всё: искусно разыгрывать нужные роли, подставлять, лгать, манипулировать. Для них цель всегда оправдывает средства. — Он удручённо потеребил бороду. — Никуда вы сегодня уже не пойдёте, спален достаточно, вам нужно отдохнуть, а завтра подумаем.

— Благодарю! Я… Мне… очень приятно ваше доброе участие. Даже не знаю, чем я заслужила.

— Ах, бросьте, Паулина. Вы моя ученица уже целых два дня, а своих учеников я не оставляю в беде.

Под недовольным взглядом аломы Айрис Эгидио снова отправил в рот несколько конфет.

— Достопочтенный Эгидио! Вам вредно, доктор будет недоволен! И ваш портной тоже: ему надоело перешивать ваши костюмы.

— Не беда. Буду ходить в халате. Мне столько лет, что уже не страшно прослыть старым чудаком.

Он хитро улыбнулся, и алома Айрис покачала головой.

— Я в этом доме то ли экономка, то ли нянька. Паулина, буду только рада, если вы останетесь. Женская солидарность против двух упрямцев мне не помешает. Пойду приготовлю для вас комнату. — Она поднялась, огладила юбку. — Достопочтенный Эгидио, у вас в гостях остаётся молодая аломита. А в квартире такой кавардак. Следует немедленно привести её в надлежащий порядок. Завтра же займёмся этим. И учтите, книги, все! — Она подняла палец вверх, — должны вернуться на полки в библиотеку, а не валяться по комнатам.

Алома Айрис напустила на себя самый чопорный вид, развернулась и так затопала каблуками, что, наверное, на первом этаже было слышно.

— Ну что ж. Вот и сбылась мечта у человека, — задумчиво пробормотал учитель, глядя ей вслед. Он кряхтя поднялся, забрал печенье и ушёл, пожелав приятных слов.

Мы остались с Кайтом в полутёмной гостиной наедине.

Глава 51

Я рассеянно смотрела по сторонам, наблюдая как краски дня погружаются в ночные тени. Кайт так и не отпустил мою ладонь, и мы продолжали держаться за руки, как маленькие дети, молчать и смутно ожидать чего-то.

«Да и нужны ли сейчас слова?»

Мне было приятно сидеть в безопасности, тишине, чувствуя ласковое живое тепло Кайтфора, как обещание чего-то большего.

«Что значит его нежность? Стоит ли что-нибудь за этим, или мне просто хочется верить в это? Однажды я уже поверила мужчине…»

В голове проплыли сладкие воспоминания о том, как Кайт поцеловал меня. И пусть это была всего лишь попытка отвлечь, но мучительно захотелось вернуть те мгновения. Я украдкой бросила взгляд на губы Кайта и вздохнула.

«О чём я только думаю? Не успела с одним развестись, заглядываюсь на другого».

Кайтфор по-своему понял мой вздох.

— Не бойся. Мы тебя никому не отдадим.

— Только я решила, что всё преодолею, как снова… — Я покачала головой. — Я слабая, Кайт. Ни с чем не могу справиться.

— Может ты неправильно понимаешь силу? — тихо спросил он. — Порою сильный тот, кто признаёт за собой право попросить о помощи.

В гостиную зашла алома Айрис и объявила, что моя спальня готова. Кайт наконец отпустил мою руку, и я сжала ладонь, сохраняя его тепло.

— Спасибо. — Я обернулась к нему. — За всё.

Алома Айрис проводила меня до спальни. На высоком потолке, серых стенах, тёмной мебели лежали полоски лунного света, падающего из неплотно зашторенного окна, оттого комната казалась клеткой. Но алома Айрис зажгла лампу у изголовья широкой кровати, и наваждение пропало. Удивительно, но бесчисленных стопок книг и вообще беспорядка здесь не было. Всё чинно и благородно.

Когда экономка вышла, я первым делом вымылась, пытаясь водой смыть с себя страх и тревогу. Снова заглянула алома Айрис, принесла мне туалетные принадлежности и свою ночную рубашку, нежно-розовую, всю в оборках и ленточках. Не думала, что под такой строгой личиной скрывается столь романтичная натура.

Я села на постель. Алома Айрис замялась. Было видно, что она хочет что-то сказать, но не решается.

— Не думала, что вам столько пришлось перенести, — начала она после неловкой паузы. — Не моё дело вас поучать, но если вам попался подлец, это не значит, что все мужчины такие.